Как изъять «сверхприбыли» у российского бизнеса

«Металлурги нахлобучили нас – государство, бюджет – в части госкапвложений и гособоронзаказа примерно на 100 млрд рублей по году. Эти деньги, я считаю, они должны нам вернуть в виде налога... У нас рынок свободный, но государство имеет все возможности установить налоги таким образом, чтобы то, что они получили, у них забрать. Это, я думаю, мы сделаем», – с этих слов первого вице-премьера Андрея Белоусова в российском бизнес-сообществе началась весьма показательная дискуссия.

Поводом для столь грозного заявления высокопоставленного чиновника стала ценовая политика металлургов: по утверждению Белоусова, «они подняли цены на внутреннем рынке в соответствии с ростом мировых цен». Как следствие, стали расти цены на различную продукцию, в производстве которой используются металлы – от автомобилей до жилья. А дополнительный угрожающий контекст выступлению первого вице-премьера придал один из главных тезисов недавнего послания президента Федеральному собранию, в котором Владимир Путин заявил буквально следующее:

«Прибыль корпоративного сектора в этом году обещает быть рекордной, несмотря на все проблемы, с которыми мы сталкиваемся. Тем не менее, это смотрится именно так. Посмотрим, как она будет использована, эта прибыль, и с учетом этого по итогам года будем принимать решение о возможной донастройке налогового законодательства. Жду здесь от правительства конкретных предложений».

Конкретное предложение не заставило себя ждать: по утверждению Андрея Белоусова, «в ковидный год... доходы металлургов возросли в разы на фоне того, что происходило». Об этом же в ходе ПМЭФ заявил министр финансов Антон Силуанов: «Мы видим, что выручка металлургов выросла в два–три раза на фоне курсовых изменений, за счет не связанных с работой компаний факторов... Что делать с этой сверхмаржинальностью? Металлурги могли бы поделиться с государством».

Главное – найти крайнего

Результат высказываний Андрея Белоусова не заставил себя ждать: сразу после выхода его интервью акции российских металлургических компаний упали на несколько процентов. А поскольку очередное предложение забрать у металлургов то, что они получили, прозвучало за несколько дней до открытия ПМЭФ, это заявление еще и наверняка «оценили» прибывшие на него иностранные инвесторы. Так что уже в ходе форума Андрею Белоусову пришлось объяснять, что правительство не ставит цель «отобрать деньги» у бизнеса, а хочет лишь вписать в запланированный бюджет государственные проекты, например модернизацию Восточного полигона РЖД.

Самое любопытное в состоявшейся дискуссии – это определение сверхприбыли: что это такое, по каким параметрам ее оценивать и кто это может делать, считает вице-президент инвесткомпании QBF Владимир Масленников. За последнее время, напоминает он, мировые цены на многие сырьевые товары удвоились, на некоторые, например древесину, выросли вчетверо.

«По этой логике правительство должно изымать сверхприбыль у компаний, которые продают лес, у производителей мяса и птицы и далее по списку, – иронизирует эксперт. – Но если сейчас на мировом рынке из-за сверхмягкой монетарной политики, которую проводят центробанки, сложилась благоприятная конъюнктура на рынке сырья, то виноваты ли в этом металлурги? Или все-таки главная причина – беспрецедентная денежная эмиссия? А когда на мировом рынке спад, дает ли правительство безвозмездно деньги нашим металлургам? Ответ очевиден: в лучшем случае дает кредиты с невыгодными условиями».

Обвинять в «жадности» одних только металлургов не совсем справедливо в ситуации, где, как говорится, все хороши, добавляет президент Межотраслевой ассоциации саморегулируемых организаций «Синергия» Александра Белоус, рассуждая на примере резко подорожавшего жилья: 

«Цены на жилье в 2020 году выросли на 20–30%, а строительная арматура подорожала за тот же период почти вдвое. Корреляция между этими двумя показателями, безусловно, есть. Когда поставщики строительных материалов, прежде всего металлурги, увидели, что у девелоперов на ровном месте кратно увеличилась маржа, они тоже захотели свой «кусок пирога». Это абсолютно рыночные логика и поведение – другое дело, что конечный потребитель однозначно остался внакладе. Но виноваты в этом не только металлурги, но и девелоперы, и биржевые спекулянты, а также правительственные эксперты, которые не сумели вовремя спрогнозировать ситуацию и допустили ажиотаж на рынке жилья и надувание ипотечного «пузыря».

Экспорт – наше все

Утверждение представителей правительства о кратном росте доходов российской металлургии можно проверить, так сказать, с цифрами в руках, обратившись к отчетности «большой тройки» – Новолипецкого металлургического комбината (НЛМК), Магнитогорского металлургического комбината (ММК) и «Северстали».

Выручка группы НЛМК по итогам 2020 года в соответствии с международными стандартами финансовой отчетности снизилась на 12%, до 9,2 млрд долларов, чистая прибыль сократилась на 8%, до 1,2 млрд долларов. Правда, в первом квартале этого года чистая прибыль группы НЛМК увеличилась почти в три раза год к году, составив 775 млн долларов. Выручка группы ММК в прошлом году составила 6,39 млрд долларов – на 15,5% меньше, чем годом ранее, а чистая прибыль снизилась на 29,4%, до 604 млн долларов. По итогам первого квартала 2021 года ММК отчиталась о росте выручки год к году на 27,8% (до 2,185 млн долларов) в связи с ростом цен на сталь в России и в мире, а чистая прибыль увеличилась по сравнению с первым кварталом 2020 года более чем в три раза, до 726 млн долларов. Наконец, у «Северстали» в прошлом году выручка сократилась на 15,8%, до 6,87 млрд долларов, а чистая прибыль упала на 42,5%, до 1,016 млрд долларов. За три месяца этого года компания получила выручку на 12,5% в годовом сопоставлении (1,777 млрд долларов), а чистая прибыль сократилась почти в шесть раз, до 72 млн долларов.

На эту тему
• Силуанов: Власти и металлурги должны обсудить, что делать со сверхприбылью отрасли
• Белоусов объяснил слова о «нахлобучивании» государства металлургами
• Эксперт отреагировал на призыв к металлургам вернуть государству 100 млрд рублей

Таким образом, «в разы» чистый доход увеличился у двух из трех крупнейших металлургических компаний только в первом квартале этого года на фоне восстановления мировых рынков, а в прошлом году все они столкнулись со снижением выручки и прибыли. Причиной всего этого в конечном итоге стала пандемия коронавируса.

2020 год немного притормозил продажи металла и снизил выручку металлургов на 7–15%, однако недостаток предложения на рынке повлиял на повышение цен на металл, поясняет Ирина Зезюкова, эксперт Консультационного центра по экономическим проблемам. Так что уже в первом квартале производители металла смогли затянуть прошлогодние «дыры», хотя повышение цен в основном было переложено металлургами на конечного потребителя и вызвало рост цен на металлоемкие виды производства: оборудование, транспорт, недвижимость.

Ситуация с ценами на металлы на внутреннем рынке во многом развивалась ровно по той же логике, что и на других рынках с экспортной альтернативой – нефтепродуктов, зерна, рыбы и т. д. Как только экспортировать для российских производителей становится выгоднее, чем направлять продукцию на внутренний рынок, цены на нем сразу подстраиваются под мировые. Что в конечном итоге лишь напоминает о структурной слабости российской экономики: сырье оказывается ее «проклятием» во многом потому, что емкость внутреннего рынка очень незначительна. Коронавирус внес в эту общую картину новые акценты.

«Большой тройке» металлургических гигантов выгодно продавать сталь в Северную Америку, поскольку там бездонный рынок – суммарная численность населения США, Канады и Мексики составляет порядка 500 млн человек,

напоминает генеральный директор вологодского торгово-производственного холдинга «Электросталь» Николай Ханков. По его словам, за последние годы потребность в металлопрокате в Америке очень сильно выросла, а из-за коронавирусных ограничений выплавка стали существенно снизилась – какие-то предприятия закрывались и уменьшался выпуск продукции, поэтому сейчас они готовы покупать металл на внешних рынках. Этим и воспользовались российские металлурги, успешно отправляя сталь за Атлантический океан. Одновременно похожая ситуация возникла в Азии, где наступил бум строительства.

«Поэтому для выравнивания внутренних и внешних цен металлурги поступают просто: переводят цену экспортной продажи в валюте в рубли и продают на внутренний рынок по той же цене, – говорит Николай Ханков. – Это необходимо им для получения дополнительных доходов и для того, чтобы крупным металлотрейдерам невозможно было продавать их же металл на экспорт. Если дать им цену ниже, то трейдеры получат возможность самостоятельно экспортировать металлопродукцию на зарубежные рынки, что приведет к излишней конкуренции».

Соблазн простых решений

Однако у металлургов есть свои контраргументы: им уже, утверждают они, приходится платить значительно больше налогов, чем прежде. По предварительным итогам первого полугодия 2021 года, отмечает Александра Белоус, металлурги вдвое увеличили выплаты в федеральный бюджет, более чем до 200 млрд рублей, и планируют заплатить еще 250 млрд рублей по итогам года.

В заочном ответе Андрею Белоусову основной владелец НЛМК Владимир Лисин подчеркнул, что произошел «двойной рост налоговых отчислений отрасли, конкурирующей на глобальном рынке», а «сумма налогов в федеральный и региональные бюджеты уже превышает величину «притязаний». Кроме того, такая постановка вопроса, по его словам, игнорирует значительный рост инвестиций в отрасли, а также то обстоятельство, что акционерами металлургических компаний являются несколько миллионов физических лиц, которые не получат ожидаемые дивиденды. Поэтому, по мнению Лисина, в данном случае «уместно старое выражение: «Не чини то, что работает».

Сторонников «популярных» налоговых мер за пределами российского правительства немало. Нельзя прощать те компании, которые не платят в бюджет налоги от прибылей, полученных благодаря хорошей мировой конъюнктуре рынка металлопроката,

считает Николай Ханков. Кроме того, напоминает он, от экспорта продукции металлурги получают возмещение налога на добавленную стоимость (НДС) в виде льготы из бюджета, что дает им больше шансов сохранить свою финансовую устойчивость как на внутреннем, так и на внешнем рынке. Не мешало бы провести ревизию налоговых и прочих льгот, предоставляемых металлургическим компаниям, ряд из которых имеют в качестве номинальных владельцев офшорные фирмы, добавляет независимый промышленный эксперт Леонид Хазанов. По его мнению, давно пора поставить вопрос об их регистрации в российской юрисдикции, а в противном случае все средства, перечисляемые в офшоры, облагать налогами по «драконовским» ставкам.

В действительности же вопрос о том, как именно изымать у металлургов «сверхприбыли», если на то последует политическая воля, не имеет простых решений. Даже из интервью Андрея Белоусова РБК ответ на него не вполне понятен: определенно первый вице-премьер высказался только в пользу экспортных пошлин на амортизационный лом – основное сырье для производства арматуры. Общую логику своих рассуждений он пояснил такой цитатой из дискуссии с металлургами: «Я сейчас даже не буду думать, как налог такой, налог сякой, через НДПИ с вас снять. Единственное – ценник вот. Вместе с вами подумаем, как лучше сделать так, чтобы вы нам его заплатили».

Андрей Белоусов, похоже, не зря упомянул, что работа правительства с металлургами идет в «ручном режиме» – такой подход в самом деле сложно назвать системным. Именно этот момент акцентируют в своих комментариях эксперты, не склонные к однозначным выводам.

По мнению генерального директора Национальной юридической компании «Митра» Юрия Мирзоева, если конечной целью правительства является снижение цен на продукцию металлургов на внутреннем рынке, то наиболее эффективным решением была бы отмена нулевой экспортной ставки НДС. Одновременно имело бы смысл уменьшить ставку НДС для продукции металлургов, реализуемой на внутреннем рынке (до 5–15%), чтобы она была единой и для внутренних, и для экспортных операций. Это, по мнению эксперта, и будет наименее безболезненным вариантом для экономики страны – если, разумеется, руководствоваться той логикой, что у металлургов есть сверхдоходы, которые нужно изъять, и не принимать во внимание то, что в прошлом году для них в 3,5 раза был повышен налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ).

В дискуссии о «сверхприбылях» металлургов, считает Александра Белоус, у каждой стороны есть своя правда. С одной стороны, в условиях роста спроса и цен на стройматериалы на мировом рынке металлурги заинтересованы в наращивании экспорта и максимизации своей валютной выручки и прибыли, а также акционерной стоимости и дивидендов. В итоге рост цен на внешнем рынке толкает вверх внутренние цены. С другой, не следует забывать о национальных интересах: металл добывается из недр, принадлежащих народу России, и внутренний потребитель не должен страдать от желания частных владельцев металлургических предприятий получить максимальную прибыль. Уже сейчас маржинальность металлургии увеличилась до 35–40%, а дивиденды достигли рекордных значений, констатирует Белоус.

По итогам этого года, добавляет она, металлурги будут в большом плюсе. Но законно отнять у них большую часть сверхприбыли государство просто не имеет права – как бы этого многим ни хотелось, подчеркивает эксперт. Поэтому правительству, по ее мнению, следовало бы разработать и внедрить эффективные механизмы, которые позволяли бы оставлять часть металла в стране и тем самым сдерживать рост цен на него – например, систему заградительных экспортных пошлин и субсидий.