Реформа вывела российскую атомную отрасль на новый уровень

Необходимо понимать, что Сергей Кириенко покидает госкорпорацию «Росатом» и переходит на работу в администрацию президента в момент наивысшего подъема отечественной атомной отрасли за весь постсоветский период. За «десятилетие Кириенко» российским атомщикам удалось не только существенно нарастить свою долю в энергобалансе страны, но и подтвердить свою глобальную состоятельность – в прошлом году портфель внешних заказов Росатома превысил 110 млрд долларов.

Самая эффективная госкорпорация

Росатом можно считать чуть ли не образцовым воплощением главной цели, которую преследовало само создание госкорпораций

Росатом был последним в череде госкорпораций, появившихся в России на протяжении 2007 года. И всегда стоял особняком среди своих «сестер», которые общественное мнение и СМИ регулярно уличали в неэффективности и непрозрачности расходования средств (а то и в коррупции). По сути Росатом можно считать чуть ли не образцовым воплощением главной цели, которую преследовало само создание госкорпораций. Речь шла о том, чтобы сосредоточить максимальные средства и управленческие компетенции на важнейших для страны направлениях развития, одновременно собрав под единый «зонтик» разрозненные активы. В атомной отрасли эта ставка определенно сыграла.

Динамика производственных и финансовых показателей Росатома за последние три года говорит о том, что отрасль сейчас находится на вершине невиданной прежде волны. С 2013 по 2015 годы выручка выросла с 529,2 до 821,2 млрд рублей, объем налогов, уплаченных в различные уровни бюджета, – с 99 до 164,5 млрд рублей, а объем выработки электроэнергии – с 172,2 до 195,2 млрд кВт-ч. Если в 2007 году доля АЭС в общей выработке в Единой энергосистеме России составляла 15,9%, то к настоящему времени она выросла до 18,6%. При этом, утверждается в последнем годовом отчете Росатома, уровень общественной поддержки атомной энергетики в России вырос до 75,5%.

«По разным оценкам, Росатом действительно одна из самых эффективных госкорпораций, причем не только в стране, но и на мировом рынке, во многом – благодаря той команде, которую сохранил и развил Сергей Кириенко, – говорит председатель правления фонда Центра стратегических разработок «Северо-Запад» Владимир Княгинин. – Росатом одним из первых создал собственную стратегию развития, которая затем была конвертирована в федеральную целевую программу, первым перешел к программному инвестиционному развитию, что выглядит эталоном для многих компаний с госучастием. У Росатома очень большой портфель НИОКР, в которых зафиксированы перспективные направления. В части перехода на цифровое производство Росатом является лидером не только в сегменте сооружения энергетических объектов, но и на строительном рынке России в целом. Плюс финансовая устойчивость основных активов, сохранение профессионального костяка в команде – в этом отношении Росатом тоже на очень хорошем счету».

Оценивая личный вклад Кириенко в достижения Росатома, Владимир Княгинин делает акцент на его способностях организатора и стратега. Именно Кириенко создавал саму структуру госкорпорации, затем стоял во главе формирования ее стратегии, налаживал работу по удержанию стратегических приоритетов в последующей деятельности, и, наконец, сформировал команду профессионалов мирового уровня. Опыт Кириенко оказался востребованным и за пределами атомной отрасли: сейчас по этим стопам идет Роскосмос – единственная госкорпорация, созданная в России после Росатома.

На эту тему
• Сергей Кириенко возвращается в политику
• Запрет строительства АЭС в Венгрии может похоронить Евросоюз
• Самым слабым звеном в экономическом фронте ЕС против России стала Финляндия
• Истерика Литвы по поводу АЭС в Белоруссии вызвана обидой на Евросоюз
• Игорь Рябов: Оценивать перспективы Кириенко нужно по его работе в Росатоме
• МИД прокомментировал разрыв соглашения между Росатомом и Минэнерго США
• Контроль над украинскими АЭС перехватывает загадочная компания
• Киев бросил вызов Москве на ядерном рынке Ирана
• Атомная отрасль обещает России еще больше доходов
• Австралия может прекратить продажу урана России
• Российские атомщики боятся за украинские АЭС
• Иордания предпочла Россию другим гигантам атомной энергетики
• В строительство Балтийской АЭС вносятся коррективы
• У Клинтон нашли деньги от властей Северной Кореи

Еще одной важнейшей задачей, которую Сергей Кириенко успешно выполнил, стало превращение Росатома в полноценного глобального игрока, и в этом Росатом также отличается от других госкорпораций, которые ориентированы главным образом на российский рынок. Сегодня Росатом занимает первое место в мире по количеству энергоблоков АЭС (36 штук) в зарубежном портфеле проектов, а сам портфель заказов на десятилетний период с 2013 по 2015 годы вырос с 72,7 до 110,3 млрд долларов. Зарубежная выручка госкорпорации за этот же период увеличилась с 4,97 до 6,26 млрд долларов.

По мнению Владимира Княгинина, именно Кириенко смог успешно выстроить внешние переговорные процессы, а это была очень сложная задача: «Основная часть сформированных при нем внешнеэкономических контрактов – это не наши традиционные заказчики. Конечно, сейчас продолжается работа с такими странами, как Венгрия и Финляндия, начатая еще в советский период, но с большей частью азиатских заказчиков отношения надо было выстраивать с нуля, причем в условиях серьезной конкуренции с агрессивными игроками мирового атомного рынка – французами, корейцами, китайцами. Поэтому достигнутые результаты дорогого стоят».

Успех Росатома на мировом рынке во многом объяснялся тем, что российские атомщики обладали существенно большим спектром возможностей, чем их конкуренты. В одном из интервью первый заместитель генерального директора – директор блока по развитию и международному бизнесу госкорпорации Кирилл Комаров пояснял, что Росатом является единственной в мире атомной корпорацией, которая работает во всех сегментах цепочки стоимости – от добычи природного урана до строительства, эксплуатации и вывода АЭС из эксплуатации, сочетая функции и оператора, и поставщика технологий. «Все это дает нам уникальный набор компетенций и возможность предлагать решения «под ключ», что пользуется особенным спросом, когда речь идет о странах-новичках», – говорил Комаров.

Активный выход на внешний рынок позволил Росатому начать восстановление отечественного атомного машиностроения. Например, после вхождения в машиностроительный дивизион Росатома знаменитого завода «Атоммаш» в городе Волгодонске Ростовской области он впервые за четверть века получил заказы по своему основному профилю – производству оборудования для АЭС.

Значительные успехи Росатом при Кириенко продемонстрировал и в диверсификации своей деятельности, отмечает Княгинин. Доказательством этого служит, например, значительный рост, который показали производственное объединение «СТАРТ» (Пензенская область) или предприятие «Элерон», в том числе по таким направлениям, как машиностроение и системы безопасности. Кроме того, накоплен значительный объем кооперации с теми секторами, которые требуют целостных технологических решений, прежде всего с оборонно-промышленным комплексом. Определенное движение происходило и в технологической сфере в виде новых материалов, цифровых моделей, производстве программного обеспечения. Наконец, благодаря Кириенко в рамках его кадровых программ возобновилась активная работа с вузами. Например, МИФИ в результате такого взаимодействия смог существенным образом скорректировать свою стратегию, обеспечив развитие новых компетенций в инжиниринге и на смежных рынках, которые уже находят применение в Росатоме.

Глобальные вызовы для государства в государстве

Если 50 лет назад атомная отрасль была генератором новых знаний, то сейчас она живет за счет впитывания решений из других отраслей

Росатому в ближайшие годы, возможно, предстоит решать еще более сложные задачи, чем в первый период существования госкорпорации, неотделимый от имени Кириенко.

По словам источника, близкого к атомной отрасли, вызовы, которые сейчас стоят перед Росатомом, грандиозны. Прежде всего это меняющаяся структура мирового энергетического рынка: атомный сегмент будет сжиматься под натиском возобновляемых источников энергии, а это значит, что конкурентная борьба в нем будет только нарастать. Одновременно в любой момент могут возникнуть политические риски, учитывая высочайшую роль репутационных издержек в отрасли. Собственно, с этими рисками Росатому уже приходится иметь дело. Достаточно вспомнить постоянные демарши Литвы, требующей остановки строительства Островецкой АЭС в Белоруссии, или недавний конфликт с Турцией, мгновенно поставивший под вопрос перспективы строительства АЭС «Аккую».

«Контрактная база Росатома на внешних рынках – порядка 100 млрд долларов, и очевидно, что для преемников Кириенко будет очень важно этот портфель удержать в условиях непростых обстоятельств, – говорит Княгинин. – Плюс таких контрактов в том, что атомщики получают долгосрочную загрузку – работа по внешним контрактам может продолжаться 10–12 лет. Но есть и значительные риски – высокая конкуренция между разными сегментами электроэнергетики, сильная зависимость от крупномасштабного проектного финансирования».

На внутреннем же рынке, продолжает Княгинин, им предстоит продолжать работу по повышению эффективности и производительности труда, задача снижения издержек на ближайшие несколько лет становится ключевой. Также предстоит большая работа по развитию «атомных» территорий опережающего развития (ТОРов) – Кириенко удалось пробить само решение по их созданию, добиться большого количества льгот для их резидентов, но этот успех еще требуется закрепить.

Еще один стратегический вызов – технологический, связанный со скоростью и стоимостью строительства. По словам источника, близкого к корпорации, в Атомэнергопроекте (НИАЭП), ключевом проектном подразделении российской атомной отрасли, есть мощная команда по проектированию, находящаяся на самом передовом уровне в мире в плане понимания того, как все должно быть сделано. Кроме того, благодаря Кириенко Росатом вложился в новейшие системы проектирования – например, появилась multi-d-платформа по проектированию атомных станций по принципу 6D-проектирования.

«Но силами одного НИАЭП будет сложно перевернуть всю корпорацию, – говорит собеседник. – Если 50 лет назад атомная отрасль была генератором новых знаний, то сейчас она живет за счет впитывания решений из других отраслей – а внутри Росатома это не все хотят воспринимать, ведь это ведет к изменению модели атомного бизнеса. Стратегический вызов – станет ли Росатом платформенной компанией в том смысле, что платформа – это не собственно станция, а как минимум энергосистема. В 2012 году Росатом делал такую заявку, когда формулировал версию стратегии развития – тогда госкорпорация собиралась развивать и хранение ядерных отходов, и инжиниринг, но пока чего-то не хватило. А ведь есть еще и социальный «багаж», от которого в Росатоме не могут отказаться, – их моногорода, которых больше 20 штук. Как решить проблему моногорода, не разбирая проблему реорганизации технологической цепочки компании?»

Впрочем, все это типично для крупных корпораций, которые неповоротливы по самой своей природе – с такими же проблемами сталкивается, например, французская Areva, еще один глобальный лидер рынка. «Требовать от Росатома стать полностью рыночной компанией невозможно в принципе – те же китайцы в развитии своей атомной отрасли шли нашей дорогой, – говорит источник газеты ВЗГЛЯД. – Конечно, Росатом можно и нужно критиковать в рамках дискуссии о госкомпаниях и госкапитализме в целом, но в сравнении с другими госкорпорациями он гораздо эффективнее. Он ведет реальные стройки и имеет признание в мире, и ему есть что предложить рынку в долгосрочном плане – например, именно Росатомом разработан проект самой экологически безопасной АЭС, есть технологии для транспортировки и добычи атомного сырья и так далее».