Сергей Худиев: Один из секретов успеха Запада

В воскресенье в Москве прошел марш памяти злодейски убитого Бориса Немцова. Впрочем, как говорили сами организаторы, память о покойном носила, скорее, вспомогательную роль, а цель была – выразить протест против политики государства вообще – в частности, в отношении Украины и Сирии.

Сегодня примером «как не надо делать» является киевский Майдан

По традиции (как российской, так и общемировой) оценки числа участников, которые сообщают организаторы с одной стороны и МВД – с другой, расходятся в разы.

Но, чьи бы цифры мы ни взяли, налицо тенденция сокращения числа участников от года к году. В 2015 году марш собрал от 50 до 70 тысяч участников (по данным организаторов) и 21 тысячу (по данным МВД). В 2016-м соответственно 24 и 7,5 тысячи, в этом году 15 и 5 тысяч.

Несмотря на сокращение числа участников, стилистика шествия не претерпела существенных изменений.

Хотя, по некоторым сообщениям, украинские флаги изымались полицией, на фотографиях они видны в руках у участников – что вызвало несколько саркастическую реакцию у блогеров, враждебно настроенных к киевскому режиму, которые пытались представить, что было бы с демонстрантами, попытавшимися пройтись по Киеву с триколором.

Хотя, по некоторым сообщениям, украинские флаги изымались полицией, на фотографиях они видны в руках у участников (фото: Valya Egorshin/AP/ТАСС)

В самом деле, марш явился еще одним примером явления, которое можно было бы назвать парадоксом тираноборца.

Он состоит в том, что подданные действительно тиранических и репрессивных режимов не выходят на улицы, чтобы выразить свой протест. Там, где быть оппозиционером действительно смертельно опасно, никто не устраивает антиправительственных демонстраций. Оппозиция, если она есть, сидит в джунглях с автоматами. Или ее просто нет.

Даже в относительно вегетарианском позднем СССР антиправительственные демонстрации были немыслимы. Были возможны (и нередко обязательны) только демонстрации решительно проправительственные.

Люди, которые выходят на улицы столицы, чтобы громко заявить, что ими правит тиран и убийца, возможно, проявляют отчаянную смелость. Возможно, они устали бояться и дошли до такой степени героического отчаяния, что уже не дорожат своей жизнью.

Некоторые репортажи с марша, например, в «Новой газете», похоже, свидетельствуют о том, что многие участники марша себя так и видят.

Но если год за годом они спокойно расходятся по домам, чтобы потом встретиться на том же месте в тот же час – они сами подрывают собственный тезис.

Если я раз за разом бросаю вызов безжалостным убийцам, а они все время ограничиваются тем, что выставляют полицейское ограждение, чтобы меня не побили какие-нибудь хулиганы, это начинает выглядеть как-то странно.

Какой-то мелкий безобразник, плеснувший в Касьянова зеленкой, это больше, чем ничего, но все равно как-то не сообразно уровню пафоса.

Впрочем, пафос – это тоже международная традиция.

В 1968-м парижские студенты восклицали «Мы – немецкие евреи», хотя ничего похожего на судьбу жертв гитлеризма им не грозило, а в наши дни либеральные демонстранты в США уверены, что после выборов их страна захвачена фашистами, хотя им стоило бы знать, что реальный фашизм выглядит несколько иначе.

Когда рыцари выходят на битву с драконом, а дракон просто дает им спокойно пройтись по улицам, боевой задор как-то выдыхается. Но выдыхается он не только поэтому.

Одно дело выступать с лозунгами «Россия – это Европа! Единая Европа от Москвы до Лиссабона!» в 2012 году, и другое – сегодня. За прошедшее время многое изменилось.

Как-то очень давно я слышал беседу о смысле русской революции 1917 года – «а зато мы показали всем народам, как не надо делать». Сегодня примером «как не надо делать» является киевский Майдан – сейчас уже более чем очевидно, что «революцию достоинства» никак нельзя назвать историей успеха.

Более того, прошедшее время сильно подорвало ключевой миф о благом Западе, главной целью которого является подтянуть все народы до своего уровня свободы и благосостояния.

Оказалось – как, впрочем, и следовало ожидать – что в хорошо организованных государствах политики заботятся об интересах тех, кого они представляют, а не об интересах чужаков.

Недавно пришла новость – в потоке других новостей – что экспорт из стран Евросоюза на Украину увеличился более чем в десять раз, чем экспорт в обратном направлении – с Украины в ЕС.

Такое положение дел намного выгоднее ЕС, и очевидно, что политика этого сообщества была с самого начала направлена на обеспечение его собственных, а не украинских интересов.

Это понятно – те, кто принимает решения со стороны ЕС, несут ответственность за занятость и благосостояние своих граждан, а не чужих. О чужих должны были бы заботиться их власти.

Один из секретов успеха Запада в том и состоит, что это весьма конкурентная цивилизация.

Вера в то, что если вы капитулируете, отдадите все, что можно, откажетесь от своих интересов, то западные политики будут глубоко тронуты и помогут вам приобщиться к их процветанию, с самого начала была ни на чем не основана.

На самом деле, вам сильно повезет, если вас пошлют пасти свиней, хотя и эти рабочие места могут быть заняты.

Однако именно эта вера фундаментальна для нашей прозападной оппозиции – Россия должна капитулировать во всех отношениях, покориться «цивилизованному миру», чтобы стать наконец его частью.

Этот миф, конечно, будет сохранять за собой какое-то число истинно верующих, но оно неизбежно будет уменьшаться. Что мы и видим.