Евдокия Шереметьева Евдокия Шереметьева «Ребятушки, милые, как к нам Россия относится?»

«Нетвойнисты» пытаются прежде всего себя самих убедить, что у них есть моральное превосходство. Ведь они за мир во всем мире. И им очень жалко людей, которые страдают от войны. Им жалко всех вокруг. Но правда в том, что им жалко только себя. И моральное превосходство они потеряли в тот самый момент, когда не заметили бабу Любу.

3 комментария
Игорь Караулов Игорь Караулов Русские за рубежом тоже выбрали Россию

Люди, уехавшие из страны в последние годы, проходят трудную школу, в которой проясняется их отношение и к загранице, и к родной стране. Собственно, мы все проходим такую школу, но у них это прямо-таки интенсив.

3 комментария
Ирина Алкснис Ирина Алкснис На выборах президента ценится каждый голос

В силу феноменальной активности граждан, благодаря очередям на избирательные участки в самых разных уголках света, выбор России неоспорим – и для нас самих, и для остального мира. На таком фоне западные заклинания о непризнании их результатов выглядят просто жалким лепетом.

0 комментариев
3 ноября 2015, 16:20 • Авторские колонки

Александр Саверский: НКО заходят на поляну государства

Александр Саверский: НКО заходят на поляну государства

На конференции ОНФ некоммерческие организации единым фронтом сказали государству: ты все равно заплатишь. И тут государство должно впасть в медитацию на тему: что дешевле – делать самому или финансировать НКО?

26–27 октября в Москве прошла конференция социально ориентированных некоммерческих организаций в рамках общественной площадки московского штаба ОНФ «Диалог – Доверие – Действие».

Поиск границ разделения полномочий между властью и НКО в России только начинается

Что нужно было НКО (сам такой), было понятно изначально: деньги, помещения, иногда полномочия. А вот власть... власть оказалась в интересном положении, как говорят с сарказмом, «немножечко беременной». Она сама создала свободу этих самых НКО, а тут выяснилось, что ей не совсем ясно, что с ними делать.

Выглядело это как перетягивание каната.

НКО говорят: «Дай!»

Власть отвечает: «Так уже».

НКО: «Так мало!»

Власть: «За что еще?»

Со стороны НКО следует подозрительно длинный перечень активностей, на первый взгляд трудновыполнимых. В этот момент у власти наступает прозрение и, судя по некоторым метаниям, включаются инстинкты самосохранения, возникает рефлексия и появляются два вопроса: «А вы вообще кто?», и после паузы: «А я тогда кто?»

Первый вопрос звучит явно: с трибун и в диалогах. Второй – сначала внутренне, в глазах, и проявляется в неуютности поведения, а потом с тех же трибун: «Так все... уже сделали!»

При этом приходит осознание, что сделали-то не все.

Хорошие вопросы, и ситуация хорошая, правильная, дающая надежду на разворот государственной политики в социальном секторе. Но теперь по порядку, без фельетонов.

СССР был весьма социальным государством: бесплатные – одни из лучших в мире – образование и здравоохранение, жилье, работа, спорт, культура. Все это – помимо безопасности, правопорядка, науки и прочего. Люди к этому привыкли, очень дорогие соответствующие общественные институты и инфраструктура были созданы и все еще сохранились, хотя и в сильно оптимизированном виде.

С переходом к либеральным ценностям, когда возникло частное право – «мое право против всех, включая государство», последнее посчитало, что, как и в государствах-образцах, большая часть этих благ является не правом, а интересом, а за интерес надо платить самим интересующимся, конечно.

И, повинуясь смене парадигмы, государство где прыжками, где ползком стало оставлять социальную сферу, надеясь, что ее заполнит частный бизнес или общественные организации. Несложно понять, что по задумке государства деньги на заполнение этих оставленных ниш должны были привлечь от нас – от граждан или от предпринимателей.

Нет никакого секрета, что на Западе огромное число благотворительных фондов и общественных организаций выполняют функцию перераспределения денег между людьми с излишками и теми, кому эти излишки жизненно важны. Эта функция компенсирует неравное распределение денег в обществе.

Не нужно объяснять и то, что в общинном хозяйстве СССР излишков у конкретных лиц быть просто не могло и перераспределять между слоями было нечего, да и слоев не было (нажитое преступным путем перераспределялось через механизм конфискации очень быстро), и, чтобы понять, какие именно социальные функции можно было бы тогда выполнять в помощь государству – нужно было бы очень серьезно подумать.

Слушая о бурной деятельности НКО на конференции ОНФ, я четко понимал как юрист, что почти вся эта деятельность до сих пор является обязанностью государства. Обязанности эти есть в Конституции, законах, нормативно-правовых актах, приказах и стандартах.

Но уже видно дублирование деятельности: НКО заходят на поляну государства, и то вроде бы их туда и звало, но в этот момент государство уже не выполняет свои функции, а у НКО обычно нет ни денег, ни профессиональных кадров, ни помещений, ни некоторых полномочий, требующих иногда лицензий, – в общем, почти ничего для выполнения государственной функции.

И в этой ситуации если кто-то умудряется делать бизнес даже на патронажных сестрах, то подавляющая часть НКО просит денег у самого государства.

Возникает глубочайшая коллизия: государство, отказавшись от выполнения своих полномочий, чтобы переложить расходы на население и бизнес, вдруг получает от НКО требование заплатить за ту же самую деятельность, от которой оно отказалось для экономии. На конференции ОНФ некоммерческие организации единым фронтом сказали государству: ты все равно заплатишь.

И тут государство должно впасть в медитацию на тему: что дешевле – делать самому или финансировать НКО? А последние-то тоже хотят жить спокойно и планировать свою деятельность, в связи с чем говорят: хватит уже грантами нас кормить – то ли получим, то ли нет; а как можно что-то планировать на 11 месяцев – никаких профессионалов так не вырастишь, на текущую деятельность денег не дают, одна кампанейщина. Даешь денег надолго и больших!

И тут уж для государства совсем наступает момент истины: расходы нешуточные при таких подходах, и платить придется все равно, так не лучше ли сделать самому?

Может быть, и сделать, потому что ответственность с государства за социальную сферу никто не снимет. Ее передать общественникам нельзя, иначе само государство, как аппарат и правовая конструкция, затрещит по швам. Да и как передать?

Можно переписать, конечно, законы и нормативно-правовые акты, уменьшив обязанности государства, но уменьшение гарантированных прав граждан – серьезная, даже и конституционная проблема для переписчиков с учетом ч. 2 ст. 55 Конституции РФ, не говоря уже о политике и социальной взволнованности.

Чиновник теперь должен всерьез озаботиться тем, что его вотчина с появлением НКО съеживается, в нее приходят какие-то люди, которые «мешают работать», немалая часть ресурсов им уже не контролируется единолично.

А ответственности меньше не становится. Да и не может государственный орган вдруг взять и передать полномочия, например, по формированию политики в социальной сфере, или по госзакупкам, или работу контрольно-надзорных органов, лицензирование, и даже медицинскую помощь передать боязно, а вдруг НКО или бизнес не справится, уйдет или умрет. Ответственность-то останется, и кому объяснишь потом, как оно там все было задумано?

Так замыкается круг. Государство возвращается к вопросу о социальных гарантиях и к осознанию того, что мы – не США, в частности, в вопросе государственных социальных гарантий.

Но поиск границ разделения полномочий между властью и НКО в России только начинается, и теперь он уже порой напоминает конкурентную борьбу за ресурсы и власть.

Чиновникам теперь уж точно следует всерьез задуматься, сколько и чего они готовы отдать, чтобы социальные гарантии исполнялись. Или все же самим делать то, что должно, пока этого не сделали за них, вслед за чем может созреть вопрос и о необходимости, и о значимости их самих.

..............