Игорь Манцов: Игра с нулевой суммой

На Западе, похоже, происходит смена парадигмы: отказ от оголтелого позитивизма, от претензии на рациональное объяснение всего и вся. Хитроумный Запад внезапно сообразил, что быть в наше чуточку иррациональное время знайкой-зазнайкой – попросту неприлично. Запад решил культивировать осмотрительность, принялся зондировать новый неизвестный мир, образовавшийся после крушения мира двуполярного. Прежде всего это касается социального измерения, и об этом, в частности, сигнализирует появление игрового кинематографа нового типа. Но для начала они решили подкорректировать естественно-научную аргументацию.

Расселение нильского крокодила по самым неожиданным уголкам африканского континента описывается в самых осторожных выражениях. Я зацепил минут двадцать картины, не более. Я пленился именно осторожностью формулировок. Рассказывают, допустим, про то, что нильские крокодилы обитают и успешно размножаются в одном из районов Западной Африки. Потомство многочисленное, но численность популяции – стабильная. Врагов у опасного зверя никаких нет, куда крокодилы деваются, каким способом и куда отселяются – неизвестно.

Жизнь – это игра с нулевой суммой. Человек приходит в мир из ниоткуда, ни с чем

Это очень важный момент! Я же застал времена торжества научного дискурса, я же помню, как и наши, и западные ученые громогласно трубили в победительные трубы, обещая доверчивому обывателю то полное покорение космоса с океаном, то скорейшее создание термоядерного реактора, который обеспечит всех и каждого – энергией, жизненными благами, несказанной радостью…

В те приснопамятные времена всякая всячина с легкостью объяснялась. Религия, в особенности, конечно, у нас, третировалась, объявлялась бессмысленным пережитком. Была, помнится, знаменитая документальная картина «Индийские йоги, кто они?», авторам которой отчего-то было разрешено умеренное недоумение по поводу того, что некоторые люди способны, не обжигая голых ступней, ходить по раскаленным углям. Но зато все прочие мировые чудеса были глубоко «понятны». Запад, похоже, благоразумно перестроился, и, допустим, в этой очень квалифицированной и очень внимательной ленте про крокодилов – исследователи движутся мелкими осторожными шажками, выражаются не столько утвердительно, сколько вопросительно. Несколько раз подряд прозвучало: «Мы не знаем!», «Мы не понимаем!», «Неизвестно!»

Из Западной Африки кинематографисты перенеслись в Республику Чад. Там, посреди пустыни Сахара, в маленьком озерке живет большая популяция крокодилов. Местные жители считают себя крокодильими родственниками. Нам показывают, как молодой парень спокойно приближается к пятиметровому чудовищу, разговаривает с ним, чешет ему спинку, щекочет пяточки и что-то нежно приговаривает. В ответ на изумление документалистов парень удивляется в свою очередь: «Мы – родственники. Не понимаю, почему я должен бояться члена моей семьи? Ведь я – тоже крокодил!» Конечно, конечно, махровое язычество, да. Смеяться, однако, все равно не над чем. И вот западные авторы нового времени не смеются – но приглядываются, но прислушиваются. За этими необъяснимыми феноменами им справедливо мерещится какая-то тайна…

Если все так непросто с крокодилами, что же говорить про человека и человеческое сообщество! Превосходная картина сценаристки и режиссера Николь Холофценер «Друзья с деньгами», громко прозвучавшая в этом году на знаменитом американском фестивале независимого кино «Санденс», сочетает постановочную скромность с социокультурной проницательностью. Это очень неброская работа, как бы очерк и будто бы зарисовка, однако художественный метод, взятый на вооружение автором, позволяет коснуться если не последних, то предпоследних вопросов бытия. Посмотрел совершенно случайно, удивился невероятно. На материале частных судеб удалось предъявить развитый социум, как самонастраивающуюся динамическую систему, с пугающей регулярностью отрицающую свой вчерашний день, несогласную со всякими клише и ярлыками.

В центре - четыре подруги, которых играют замечательные актрисы Джоан Кьюсак, Кэтрин Кинер, Фрэнсис МакДорманд и Дженнифер Энистон. Собственно, именно это созвездие и подвигло меня на просмотр. Оказалось, впрочем, что мужчины тут лишь немногим хуже, а общая стратегия повествования и вовсе безупречна. Коротко нарезанные микроэпизоды, утопленные в махровую повседневность. Бытовая «мелочовка», личная жизнь, кремы и шампуни. Однако на выходе – экзистенциальное напряжение, тревога и цепляющая каждого мыслящего человека проблематика.

Если все так непросто с крокодилами, что же говорить про человека и человеческое сообщество!

Конечно, на этот фильм работает поэтика очень хороших и весьма средних американских сериалов о проблемах женщин зрелого возраста. Эти сериалы мерцают в качестве фона, а название лучшего из них – «Отчаявшиеся домохозяйки» – даже проговаривается устами одного из персонажей. И все-таки фильм – это не сериал, фильм – совершенно иное. Для сериала характерна децентрализация и распыление драматизма. А фильм обязан уложиться в полтора-два часа, его зримый финализм обещает смысловую концентрацию. Фильму по определению не удастся избежать конца, так же и здесь. Парадокс «Друзей с деньгами», однако же, в том, что финал есть, а ответов, оценок и окончательных решений все равно нет.

Итак, три подруги замужем, а четвертая, которую играет любимица Америки Дженнифер Энистон, до сих пор свободна. Картина коротенькая, но невероятно плотная, отмечу поэтому лишь то, что зацепило более всего. Женщины примерно ровесницы, познакомились и сдружились в период своей девичьей свободы. Теперь отношения поддерживаются по инерции. Ближе к финалу муж одной из женщин задает супруге закономерный вопрос: «Но что вас связывает теперь??» Супруга не спорит: ничего глубинного, ничего серьезного, даже странно, что до сих пор встречаемся… Но, с другой стороны, никаких новых подруг после вступления в брак тоже не появилось. Получается, человек не волен распоряжаться «дружбой», «чувствами» по собственному усмотрению? Свобода успешных замужних женщин среднего возраста иллюзорна??

Более чем иллюзорна. Но свободна ли их незамужняя подружка Оливия (Д. Энистон)? Она судорожно пытается найти не то чтобы мужа, но хотя бы более-менее вменяемого парня. Она преследует женатого мужчину, с которым у нее был двухмесячный роман. Она спит с первым попавшимся полудурком. Ей вечно не хватает денег, и она получает подарки с подачками от социально устроенных подружек. Она бросает работу учительницы и устраивается горничной. У нее плохо с нервами и головой. Одна из подружек за глаза называет ее «тупицей». Она роется в комодах своих нанимателей, ей приходится выпрашивать в косметических магазинах «пробники» широко рекламируемых кремов, лосьонов и духов.

С другой стороны, в чем-то Оливия много свободнее подруг, ведь она все еще следит и за своей внешностью, и за своим внутренним миром. Одна из подружек, успешный модельер, давно наплевала на свои волосы. Эта подружка с болью в голосе напоминает супругу: «Когда мы познакомились, у меня было больше четырехсот шампуней. Я думала, что рано или поздно найду нужный, волосы станут красивыми, и я достигну своей мечты. Но потом я вышла замуж и внезапно поняла: как ты их не мой, они останутся прежними…»

Блестящая метафора! Неустроенная Оливия все еще носится со своими надеждами и мечтами: «Где-то же должен быть тот самый парень…» Из последних сил колдует над лицом, волосами, пальчиками на ногах. Ее ровесницы-подруги решили: все останется прежним. У подруг – деньги, у нее – надежда. Когда-нибудь ей удастся променять надежду на благоустроенность, деньги и комфорт. Станет ли она от этого счастливее? Жизнь – это игра с нулевой суммой. Человек приходит в мир из ниоткуда, ни с чем. Точно так же, ни с чем, человек уходит в те измерения, о которых ему мало что известно.

Это предельное экзистенциальное напряжение сделано в картине очень хорошо, бесподобно. Сделано, повторяюсь, из мелочей, из презренного быта, из ерунды, из модной одежды и престижной косметики, из фантазмов общества потребления, из светской болтовни, из быстрого перебора ничего не значащих повседневных событий. Так проходит земная слава…

Дженнифер Энистон

Работа-работа, деньги-деньги, надежда-надежда и рутина-рутина. Оливия извиняется перед своим новым парнем за подруг: «Прости, они такие депрессивные…» Подругам, напротив, несколько неловко за нее. Открытие на грани гениальности: автор показывает, как люди незаметно, исподволь, на бегу раздают друг другу оценки, судят друг друга. Будто бы реально могут разобраться, будто бы компетентны. «Не судите, да не судимы будете». Человеческое, слишком человеческое.

Мужа одной из героинь ее подруги принимают за «голубца», за человека нетрадиционной сексуальной ориентации. Но вот он приходит в магазин одежды, примеряет джемпер, и неожиданно становится объектом интереса со стороны продавца. Любопытно, что герой не идет навстречу домогательству, но, напротив, слегка пугается. При этом показывает продавцу кольцо на пальце. Значит, подружки возводили напраслину??

Скорее всего! Вот он пытается добиться от жены второго ребенка, но она протестует. Ага, говорим мы себе, ярлык-ярлычок, неправильная идентификация, невнимательность подружек, ошибочка. Однако совсем скоро этот же герой встречает в продуктовом магазине другого мужчину. Они внезапно дружатся, идут вместе в кино, потом в гости к этому самому внезапному приятелю. В тот момент, когда зрителю становится «все ясно», новый знакомый в свою очередь показывает герою кольцо на пальце и рассказывает, что поверхностные люди частенько принимают бескорыстную мужскую дружбу за сексуальную связь. Чуть позже обе семьи встречаются в ресторане, опровергая зрительские подозрения.

Николь Холофценер строит повествование из таких вот обманок. Она демонстрирует нам, насколько ненадежна наша самонадеянная «философия знания». Взгляд изнутри человеческого сообщества не позволяет учесть все возможные комбинации, просчитать все варианты. Человеческие оценки ненадежны. Человеческий расчет чреват ошибкой.

Совершенно гениальный финал. Отчаявшаяся Оливия вступает в отношения с безработным толстяком, у которого поначалу убиралась, который показался ей жалким и который выцыганил смешные даже для нее 15 долларов за каждый час уборки. Толстяк утверждает, что был женат, что у него есть ребенок… Верить, не верить?

Затем неухоженный толстяк утверждает, что на самом деле очень богат, что отец оставил ему большое состояние, и что не работает он только потому, что работать ему не обязательно. Уже в постели Оливия интересуется: «А почему же ты… ну-у… торговался из-за 15 долларов??» Парень бормочет про какие-то ценные бумаги, про внезапные трудности. Полная несуразица! Дженнифер Энистон, которая совершенно блестяще выстраивает образ мятущейся между жизнью и смертью, то бишь между надеждой и деньгами, простушки, тонко отыгрывает непонимание. Но потом справедливо делает вывод, что париться по житейским пустякам не имеет смысла. Обманул, не обманул – разбираться в этих хитросплетениях не ее хилого ума дело. Она берет его руку в свою, и она говорит ему: «Не переживай. У меня тоже есть проблемы…»

За пять минут до финала зрителю показалось, что ненавязчивая социальная драма обернулась традиционной голливудской сказкой, что безработный увалень, тюфячок, оказался Прекрасным Принцем. Ничего подобного, скорее всего, парень оказался еще и лжецом. Финальная мудрость Оливии в том, что она не делает этого жестокого вывода вместе со зрителями, с нами. Мы – разоблачили и заклеймили. Она же – посочувствовала, стиснула руку и ободрила. Так ей подсказывает сердце, а сердце умнее головы.

«Сердце умнее головы, трудности неотменимы, любовь побеждает смерть». Эта безупречно ненавязчивая картина сопротивляется любым интерпретациям и ярлыкам. Бывшая училка, после горничная, а теперь безработная. Тщательно мажется кремами, любовно моет волосы шампунем. С пугающей регулярностью ошибается в отношении мужчин. Дура дурой, форменная «тупица». Если, посмотрев картину, вы испытаете в отношении героини непреодолимое чувство превосходства, хорошенько разберитесь со своей головой: всякое внутривидовое человеческое превосходство иллюзорно.