Игорь Манцов: Пять любовниц, пятнадцать детей

Семина жалко, игроков не особенно. Но наибольшее раздражение вызывают высокопоставленные политики. Сначала они лоббировали наставника своей собственной «команды выходного дня» Георгия Ярцева и таки добились его назначения на пост главного тренера сборной.

Но после, когда эмоциональный старательный Ярцев, подрастеряв очки и подрастерявшись, сам нуждался в психологической поддержке, они с легкостью его сдали, на полпути заменив Семиным, у которого, конечно, уже не было ни времени, ни шансов. И вот теперь никто ни за что не отвечает. Ловко!

Зачем высокопоставленные деятели так настойчиво возводят футбол в ранг национальной политики, зачем опутывают тренеров c игроками сетью трудновыполнимых обязательств, приравнивая всего лишь игру, не более чем бизнес, к делам государственной важности? И политикам, и футболистам не достает легкости, надо что-то делать!

Например, отделить большой спорт от государства. Тогда мы наконец выиграем все мыслимые кубки. Ну или почти все. Или не выиграем. Но в любом случае осознаем, что счастье не в кубках, ни в коем случае. Пару недель назад президент страны заявил о необходимости возродить массовое физкультурное движение. Вот именно.

В результате создается ощущение катастрофической остановки, временной петли и конца Истории

Будущим летом, когда чемпионат мира в Германии будет осуществляться без нас, страна неизбежно получит серьезную психологическую травму. Пока что футболу приходится решать слишком много посторонних задач: сказывается отсутствие яркой и убедительной социальной мифологии, формированием которой как раз и должны целенаправленно заниматься ответственные политики вкупе с философами, историками, писателями и кинематографистами.

Пока же, за неимением удобоваримой общечеловеческой проблематики, наши люди вынуждены загружать в свои мозги турнирные таблицы, очки, разницу забитых и пропущенных мячей, какую-то такую дребедень, совсем не высшую математику. В сущности, мусор.

Жестоко разочаровавшись в сборной и клубах Премьер-лиги, яростно переключился на близкий и родной тульский «Арсенал». После многолетнего перерыва сходил с друзьями на стадион, поорал. Выучил две-три актуальные кричалки, побратался с заядлыми фанатами. Начал отслеживать перипетии турнирной борьбы с помощью местных телеканалов, слегка удивился.

Зачем высокопоставленные деятели так настойчиво возводят футбол в ранг национальной политики

Вот, к примеру, в спортивных новостях рассказывают про очередную выездную игру «Арсенала». Закадровый голос перечисляет опасные моменты и авторов забитых мячей. Однако картинка странным образом не соответствует. Голос сообщает о проливном дожде где-нибудь в Калининграде, о вязком грунте и о медленном темпе, а в это самое время футболисты на экране носятся как угорелые и щурятся от яркого солнца. Пригляделся – да это же знакомый тульский стадион, вон в том секторе я и сам буйствовал месяц назад, вливая свой хриплый голос в нестройный, но страстный гул тульских болельщиков!

Дождался отчета о новом выездном матче – та же история. Телевизионщики подкладывают случившуюся под рукой «домашнюю» картинку под всякую новую выездную информацию. Однако тенденция!

Если приглядеться, нечто похожее происходит и на центральных каналах. Допустим, рассказывают о волнениях в горячих точках, в Ираке или на Ближнем Востоке. Что такое?! Из раза в раз дают одну и ту же картинку: кто-то куда-то бежит, стрельба, кровь, смерть, опасность. Между тем диктор-то рассказывает о свежих событиях, о д р у г о й стрельбе, о д р у г о й крови и о д р у г о й смерти. Картинка же, повторюсь, позавчерашняя, я уже выучил ее наизусть. Так называемая хроника оборачивается подделкой, так называемая достоверность – своей полной противоположностью.

Или вот расплодившиеся стилизации судебных заседаний. В этих телепередачах, будто бы призванных обучить наших граждан юридической культуре, судьи, прокуроры, адвокаты, обвиняемые с потерпевшими – подставные. Скорее всего актеры второстепенных подмосковных театров.

Кажется, однако, новых лиц уже не хватает. Случалось видеть, как человек пытался добиться максимальной выразительности на одном канале (в игровом сериале), и одновременно, с трудом подавляя в себе актерскую стихию, норовил выглядеть человеком с улицы на канале другом (в роли потерпевшего на будто бы подлинном судебном процессе).

В многочисленных документальных фильмах стало модным разыгрывать с участием современных актеров эпизоды, которые в принципе не могли быть засняты. Обработав пленку «под старину», этими стилизованными кусками с легкостью прослаивают документальные кадры, выдавая таким образом реконструкцию за подлинную хронику.

Программа «Час суда» (www.chassuda.ru)

Метод не столь безобидный, как кажется. Таким вот ненавязчивым образом создается иллюзия тотальной прозрачности социума. Вспоминаю, как в одной русской сказке хитроумная девочка манипулировала опасным медведем. Сидела у него, кажется, в рюкзачке за спиной и, незамеченная, назойливо жужжала в ушную раковину: «Вижу, вижу! Все-все-все вижу!» Медведь принял заурядное коварство за колдовство, медведю показалось, что он под полным контролем, под колпаком. Медведь сделал все так, как она хотела, сдался.

Допустим, у этой конкретной девочки были безвыходное положение и добрые намерения. А если все-таки наоборот? Тогда медведь превращается в управляемого хищника, в зомби – невеселый голливудский сюжет, хоррор.

Еще недавно, каких-нибудь два десятка лет назад, телевизионщики считали своим непременным долгом атрибутировать материал, заякорить его точной датой, привязать к конкретному месту действия. Теперь иное. Концерты и праздничные «огоньки» делаются так, чтобы решительно невозможно было определить время и место. Чтобы можно было гонять одно и то же мероприятие без устали, в десятый и пятнадцатый раз. Чтобы заполнять уже апробированными музыкальными и юмористическими шоу черные эфирные дыры. В результате создается ощущение катастрофической остановки, временной петли и конца Истории.

Иногда становится страшновато! Мы все-таки двигаемся, хотя бы и медленно, вперед? Или же, повторяя прежние собственные ошибки, стремительно носимся по кругу?!

Полтора столетия фотокиноизображение считалось безупречным аргументом в пользу достоверности, выступало критерием подлинности. Французский философ Ролан Барт описал забавный случай: «Однажды я получил от фотографа свой снимок и, несмотря на все усилия, не смог вспомнить, где он был сделан; я обследовал галстук, пуловер для обнаружения того, при каких обстоятельствах я их надевал, – напрасные старания. И тем не менее, поскольку это была фотография, отрицать, что я там был, даже не зная, где именно, я не мог».

Однако пришли иные времена, сегодня фотография и кинохроника ничего не доказывают. Их можно подделать на компьютере. Можно использовать в качестве пустых знаков документальности, как в случае с тульскими футболистами или иракскими перестрелками.

Прежние фотоаппараты вроде «Зенита» даже в неумелых руках работали в индивидуальном, почти художественном режиме. Нынешние «мыльницы» тотально унифицируют, сводят индивидуальное к типовому, нивелируют лица, предъявляют пейзажи в режиме клише.

Огромная армия советских фото- и кинолюбителей занималась, если разобраться, серьезным делом: заглядывая в самые потаенные уголки страны, классифицировала социальные факты и публиковала, тем самым окультуривая реальность. Таким будто бы нехитрым образом страна обучалась внимательному отношению к самой себе. Фотография, 8- или 16-миллиметровые фильмы включали человека в реальный трудовой процесс, требовали от него терпения, пота и определенного мастерства. Нынешние сверхдоступные технологии развращают и зрение, и душу.

Конкретные время и место – больше не ценность, уникальность – не ценность тоже. Есть во всех этих оскорбительных для фаната обстоятельствах какой-то намек на кризис гуманизма и сопутствующих ценностей. А может, приспособиться, научиться работать даже с этими смысловыми перевертышами?

Телеканалы в новостях могут повторять одну и ту же картинку

Допустим, в Туле должны состояться выборы городского мэра. И вот в почтовые ящики избирателей наряду с позитивной рекламой была вброшена некоторая доза черного пиара. В частности, одному из кандидатов кто-то посвятил отдельную газету, где этот «Иуда рода человеческого» всячески уничтожался и поносился.

Я с увлечением изучил последнюю страницу, на которой были помещены фотографии пяти роскошных красавиц (по отдельности) и пятнадцати разновозрастных детей (вместе, на лоне природы, в обнимку). Ниже в деталях рассказывалось о любовной связи каждой из женщин с кандидатом. Производство многочисленных детей, естественно, тоже приписывалось ему.

Но, позвольте, пять любовниц и пятнадцать дружных отпрысков свидетельствуют о незаурядной витальности, о воле к жизни, социальной активности и обаянии! Неужели вбросом информации такого рода можно очернить мужчину в нашей нынешней малорожающей стране? Или же этот черный пиар – на самом деле пиар белый, плод деятельности нестандартно мыслящего избирательного штаба пресловутого «Иуды»?!

Посмеялся, повертел газету в руках, выбросил, но задумался. Впрочем, ответа на поставленные выше вопросы так и не нашел. Не пойду голосовать вообще! Что-то не так, какая-то фальшь, кто-то кого-то дурачит, без меня.

Окончательно разочаровавшись в региональной политике, отправился в книжный магазин, где под чутким руководством литературного критика накупил себе романов, сижу – запоем читаю. Футбол и кино – эти страстные увлечения последних лет, эти злостные обманщики, эти низкие предатели – сегодня не в фаворе. Книжки как-то честнее, надежнее. И обман в книжках иного рода – пленительный, не иначе.

Но, может быть, время опять потечет линейным образом, История возобновится, хроника станет неподдельной, отечественное игровое кино – социально ответственным и увлекательным, а футбольная сборная России наконец-то выбьется в чемпионы, ну хотя бы в призеры? Пора.