С такими вещами, как Судный день, не играют «понарошку»

В рамках проекта «Клуб читателей» газета ВЗГЛЯД представляет текст Александра Полыгалова о том, почему ядерное оружие – это очень серьезно. 

Накануне Алексей Вязовский опубликовал колонку «Часы Судного дня», рассказывающую о возможном ядерном ударе по боевикам в Сирии. Возможно, я ошибаюсь, но после прочтения этой колонки мне показалось, что, по мнению автора, никто не использует ядерное оружие исключительно потому, что «боится осуждения мирового сообщества».

Однако давайте вспомним, что еще произойдет после его применения? Для начала, это уничтожит – как и в Японии – сотни тысяч (это как минимум) ни в чем не повинных жизней тех, кто просто живет на захваченных ИГ территориях. И это ведь будет только мгновенный эффект – а сколько еще людей умрут позже, вынужденные так или иначе иметь дело с зараженной радиоактивной пустыней на месте ядерного удара, сколько умрут от голода, из-за зараженной воды или из-за зараженной пищи, сколько умрут из-за разрушения инфраструктуры?

На самом деле ядерный удар – это не просто такой большой бабах, уничтожающий большое количество плохих парней. А все эти смерти – это не просто сопутствующие потери от идущей войны с терроризмом. И выражение «Я – смерть, уничтожающая миры», произнесенное создателем ядерной бомбы, – не просто устаревшая поэтическая метафора.

К счастью для несчастных сирийцев, да и для всех нас, включая бесноватых диванных стратегов (шутящих в комментариях к статье Алексея что-то насчет «скоплений на Майдане»), военное руководство, включая Путина и Шойгу, знает о результате ядерного удара не по компьютерным играм и американским боевикам.

Как минимум они знают, что ядерное оружие не является инструментом регулярного использования для решения текущих геополитических и тактических задач. Даже исключая все то, что произойдет с сирийцами, не имеющими к боевикам никакого отношения.

Стоит только начать с помощью ядерных бомб решать такие задачи, как тут же этим станут заниматься все остальные. А у многих тактические задачи имеются в зоне непосредственных интересов России.

Я почти уверен, что идеи, высказанные Алексеем, – это не всерьез, это просто, так сказать, этакий медийный залп в медийной войне, плюс, возможно, попытка прощупать реакцию общества. Но, на мой взгляд, с такими вещами не шутят и не играют «понарошку». Не играют, потому что выражение «Часы Судного дня» – это далеко не просто удачная медийная отсылка к кино со Шварценеггером.

Похоже, написав словосочетание «Судный день», Алексей тут же забыл и о нем, и о том, где и по какому поводу оно было впервые употреблено. Нет, не в фильмах про Терминатора, конечно же – в Библии. Там рядом еще были слова «Апокалипсис» и «Армагеддон». Сомневаюсь, что «Судный день» и все связанные с ним выражения имеют отношение к решению тактических и геополитических задач. Скорее они рассказывают несколько об иных вещах. Таких как, ну, я даже не знаю... 

Например, как «конец света». В смысле, всего света.