«Сдерживание России» основано на обмане и подтасовках

После выхода из Европейского союза Великобритания явно нуждается в собственных внешнеполитических проектах, соответствующих ее самоощущению великой державы. И Лондон, по всей видимости, решил стать этакой западноевропейской Польшей – страной, которая будет толковать Россию для коллективного Запада. Трактовать российское поведение и формировать направление общей политики в отношении Москвы.

И эта задача вполне актуальная. Несмотря на все санкции, угрозы, взаимные высылки дипломатов и оскорбления российско-европейские отношения прошли за последние семь лет большой путь. От европейского гнева на Россию до понимания во многих странах Старого Света бессмысленности этого гнева. Собственной неспособности принудить Москву играть по желанию западных дирижеров, а также следующей из этого готовности ряда политиков начать с Кремлем переговоры по выработке правил игры, принципов сосуществования в Евразии.

Да, пока это голоса меньшинства. Да, пока это меньшинство опасается продвигать свою повестку в жизнь (за исключением некоторых областей наподобие «Северного потока – 2») из страха перед Соединенными Штатами, которые требуют от своих союзников сдерживания России. Однако проблема в том, что и в США все чаще раздаются рациональные голоса о том, что с Москвой надо находить какой-то модус вивенди. Хотя бы для того, чтобы не толкать Россию в объятия Китая.

Задача глобалистов и неоконсерваторов – пресечь и заглушить эти голоса, в том числе и с помощью их псевдонаучного осмысления и критики в различных докладах. И на днях в ведущем британском политическом аналитическом центре – Чаттам-Хаусе – вышел один такой большой доклад о так называемых мифах, которые распространены в западном обществе о России.

На эту тему
• НЛО и другие неприятности в эпоху постправды
• МИД меняет правила игры
• Вместо благодарности нам наносят ущерб

Нет, в нем речь идет не о настоящих мифах наподобие «Москва отравила Навального» или «Москва финансирует все несистемные партии Европы». Авторы доклада пытаются дискредитировать тезисы, на которых базируются аргументы лиц, призывающих к сотрудничеству и поиску взаимодействия с Москвой. По сути, как верно отмечает программный директор Валдайского клуба Иван Тимофеев, этот доклад представляет собой «идеологический манифест сдерживания России, облеченный в рациональную и наукообразную форму».

Всего авторы манифеста нашли 16 «мифов», большинство из которых «сложились благодаря российскому лоббизму и дезинформации». Попробуем их разобрать и понять, насколько они действительно являются мифами и насколько в их создании действительно приняла участие вездесущая и всесильная (если верить британским экспертам и другим западным творцам) российская пропаганда. Перечислим тезисы, которые берется обсуждать и опровергать этот доклад, по порядку:

И Россия, и Запад являются одинаково «плохими», стоят друг друга.

Авторы доклада ударяются тут в либеральные мифы. Что и ЕС и НАТО расширяются согласно воле самих народов (ага, спросите об этом черногорцев, которых втянули в альянс исключительно по решению властей страны), тогда как Россия принуждает соседние страны признать, что они находятся в ее сфере интересов (как будто их в ОДКБ и Евразийский союз загоняли силой). Что российские интервенции проходят на фоне двуличия, отказа от дипломатии и нарушения соглашений, в отличие от западных интервенций.

Логика авторов поражает – по их мнению, вторжения в Югославию, Ирак и Ливию проходили в полном соответствии с международными нормами, дипломатическими устоями и, в конце концов, логикой происходящих событий. В отличие от российской миротворческой операции в Южной Осетии или при обеспечении безопасности голосования в тогда еще украинском Крыму.

Россия и Запад хотят одного и того же.

«Российское видение межгосударственных отношений несовместимо с тем, что западные государства и общества считают приемлемым. Признание несовместимости российских и западных целей и интересов и учет этой реальности в строительстве долгосрочных отношений необходимы для того, чтобы разбираться с этими противоречиями и конфликтами», – говорят авторы доклада. И тем самым передергивают. Российское видение принципов межгосударственных отношений основано на принципах, прописанных в Уставе ООН (суверенитет и невмешательство во внутренние дела), а также сформированных столетия назад принципах международных отношений (уважение интересов великой державы в сфере ее влияния).

Это видение несовместимо не с видением западных обществ и государств, а с видением узкой группы неоконов и глобалистов.

Оказавшихся во главе этих государств и не признающих суверенитета стран, пытающихся жить не в рамках ультралиберальной идеологии. А дальше это противоречие устраняется естественным ходом событий – презиравшие суверенитет элиты сталкиваются с пределами своих возможностей и постепенно осознают, что «российское видение межгосударственных отношений» является единственно возможным в рамках наступающего многополярного мира.

России обещали, что НАТО не будет расширяться.

Тут авторы занимаются банальной подменой понятий. Они пишут, что никто никогда не давал Михаилу Горбачеву никаких формальных гарантий о нерасширении НАТО на восток от границ Германии. И это действительно правда – никаких письменных гарантий не было. И формально страны бывшего Варшавского пакта действительно были вольны в своем решении вступать и в альянс.

Однако в России это и не оспаривается. «Миф» говорит о наличии неформальных гарантий, устных обещаний, который были даны советскому руководству. Даны – и нарушены исходя из принципа «горе побежденным». Запад не считал себя обязанным держать свое слово, а также уважать российские интересы на ее периферии. И это одна из причин, почему Россия больше не склонна ему доверять, и почему Москва жестко выставляет красные линии, давая понять, что произойдет в случае, если НАТО расширится на Грузию, Молдавию или Украину. Коль Запад посчитал ненужным уважать свое слово, то теперь ему приходится уважать российскую силу.

Россия не находится в состоянии конфликта с Западом.

Авторы пишут, что конфликт с Западом – это естественное состояние России. Постоянное поддержание этой конфликтности без перехода в состояние войны – вмешательство в электоральные процессы на Западе, инфовойны и т. п. На самом же деле, если отбросить эти сказки, Россия действительно не находится в конфликте с Западом – это Запад находится с ней в конфликте. Это Запад атакует ее по всем фронтам и на всех направлениях (постсоветское пространство, санкции, вмешательство во внутренние дела), а Москва вынуждена защищаться и изредка контратаковать.

И если посмотреть на историю, то большая часть российско-западных конфликтов проходила ровно по такой же схеме – Запад воспринимал Россию как враждебное, «чужое» государство, которое нужно было сдерживать и с которым нужно было воевать. Даже с учетом того, что это государство как минимум четыре раза в истории спасало Запад от несвободы и порабощения (монгольское нашествие, Наполеон, обе мировые войны).

Нам нужна общеевропейская архитектура безопасности, которая включает Россию.

Казалось бы, с этим тезисом невозможно спорить. Архитектура безопасности региона должна включать в себя все конструктивные и влиятельные страны региона, дабы они были заинтересованы в статус-кво, помогали своими силами его поддерживать и не рассматривали бы архитектуру как направленную против них. Попытка выключить хоть одну такую страну из архитектуры ведет к конфликту и ее краху (см. Версальско-Вашингтонская система, пытавшаяся изолировать Германию).

Но авторы считают себя умнее истории и уверяют, что попытка Москвы подменить евроатлантическую систему (заточенную под сдерживание России и обслуживающую не интересы Европы, а расходящиеся с ними желания США) является чем-то неправильным и плохим.

Что паневропейская система развалится потому, что у Европы и России разное понимание суверенитета. Авторам стоило бы подучить матчасть и посмотреть если уж не на ОДКБ (в рамках которой у РФ и у Таджикистана совершенно разные внутриполитические системы, но они почему-то не разрывают ОДКБ на части), то хотя бы на разницу в понимании суверенитета и межгосударственных отношений у Венгрии и Франции или у Турции и Соединенных Штатов. Эти различия не ведут к развалу архитектуры безопасности до тех пор, пока страны-участницы будут уважать инаковость партнеров и сосредотачиваться на отражении общих угроз. Которых у европейского пространства (включающего в себя Россию) более чем достаточно.

Мы должны улучшать отношения с Россией даже без каких-то уступок с ее стороны, ибо это очень важно.

Авторы отрицают эту необходимость. Считают «неэтичным» жертвовать ради нормализации отношений интересами малых государств. Полагают, что это все равно не сработает, ибо «все более усиливающийся авторитаризм во внутренней политике» требует конфликта с Западом и позиционирования России как осажденной крепости.

На самом деле они выдают желаемое за действительное. Этики в международных отношениях нет и быть не может, есть лишь целесообразность или нецелесообразность того или иного шага.

Конфликт с Россией (мощной ядерной державой, имеющей с Западом множество общих интересов за пределами постсоветского пространства) уже давно нецелесообразен. России, в свою очередь, не нужен образ «осажденной Западом крепости». У нее достаточно других врагов, куда более серьезных и опасных – например, тот же исламский терроризм. С которым Россия с радостью боролась бы рука об руку с Западом. И это уже не говоря о другой рациональности – понимая, что уступок от России все равно не получишь, проще отказаться от этого требования вместо того, чтобы продолжать упорствовать и сохранять ненужный и даже опасный для себя конфликт.

Россия имеет право на оборонительный периметр – сферу привилегированных интересов, которые включают другие государства.

Казалось бы, что тут спорить? Такой периметр и такая сфера есть у всех великих держав, в том числе Франции (Северная Африка) и США (Мексика и Центральная Америка). Однако тут авторы говорят о каких-то евроатлантических ценностях и суверенитете (при том, что отрицают его в рамках оспаривания мифа № 2). Утверждают, что это право дает России основания на вмешательство во внутренние дела этих стран (забывая, видимо, о действиях США в Латинской Америке), и говорят, что это ведет к возрождению холодной войны.

Тут авторы – как и во многих других пунктах – несколько отрываются от земли и от реалий современной системы международных отношений. И это уже не говоря о том, что самим странам постсоветского пространства выгодно находиться в этой российской сфере. Хотя бы потому, что Москва заинтересована в стабильном и поступательном развитии стран на своей периферии, тогда как западные друзья пытаются превратить эти страны (Грузию, Украину, Молдавию) в антироссийские плацдармы, тем самым их дестабилизируя и создавая проблемы для государственности.

Нам нужно расколоть Россию и Китай, дабы не дать им возможности действовать в тандеме против западных интересов.

Как говорилось выше, это один из основных аргументов американских экспертов, ратующих за нормализацию отношений между Москвой и Вашингтоном. И игнорировать этот аргумент крайне сложно, поскольку в США Китай видится гораздо более серьезным и опасным соперником, чем Россия (а некоторые считают, что даже чем Советский Союз). Поэтому авторы пытаются этот аргумент нивелировать, говоря о том, что Москва и Пекин никогда не окажутся в тандеме, ибо каждый слишком ценит свой суверенитет.

При этом авторы делают вид, что не замечают усилий РФ и КНР по созданию альтернативных США инструментов глобального управления (банки, платежные системы, резервная валюта). Авторы не видят космических программ, усиливающегося политического сотрудничества по ряду важнейших мировых проблем. До последнего времени препятствием для совместных действий на международной арене было слишком скромное поведение Пекина на внешней арене, однако сейчас до китайцев дошло, что на американское давление нужно отвечать давлением – и вот КНР заключает многомиллиардную инвестиционную сделку с Ираном. Да, у Китая с Россией много разногласий – но именно враждебная политика США заставляет их действовать рука об руку.

Для сдерживания роста Китая Западу нужна нормализация отношений с Россией.

Авторы уверяют, что для этого придется пожертвовать «со столь большим трудом завоеванной независимостью постсоветских стран». Что не нужно ради сдерживания Китая мириться с агрессивным поведением России. При этом они якобы не понимают, что Россия не угрожает Западу и его системе. Для Москвы важно, чтобы не лезли к ней, чтобы не трогали ее постсоветское пространство.

Это понимал, например, Трамп, и на основе этого понимания пытался выстроить модус-вивенди с Москвой (в частности, не стимулировал кризисы на постсоветском пространстве, уважал российские интересы в этом регионе).

Интересы Китая же глобальны, именно он (а не Россия) оспаривает право Запада на господство во всем мире – то есть не только в «своей» Восточной Азии, но и в Африке, а также в Латинской Америке. Так что бороться нужно с реальными угрозами, а не с выдуманными ветряными мельницами – даже несмотря на то, что мельницы сдерживать проще и дешевле

Евразийский союз является настоящим и значимым партнером для ЕС.

Авторы пишут, что ЕврАзЭС – ни разу не союз и не общий рынок, а российский политический симулякр. Что ЕврАзЭС не может быть интеграционным проектом в Евразии – а значит, и рассматривать его как субъект нельзя.

Однако это опять, мягко говоря, передергивание. Да, Евразийский союз полон проблем и сложностей, однако он – лучшее, что можно предложить сейчас евразийскому пространству. ЕС не способен и не готов интегрировать в единое экономическое пространство ту же Киргизию с Казахстаном, не готов дать им единый рынок и отсюда перспективы для развития. А Россия готова. И политические преференции, которые она получает за счет существования Евразийского союза, являются своего рода платой за ее усилия. Почему-то авторы забывают, что ровно такие же преференции получают США в рамках соглашения с Мексикой и Канадой или же Германия в рамках их любимого Евросоюза.

Народы Украины, Белоруссии и России – это одна нация.

«Кремль неверно интерпретирует историю региона для легитимации идеи того, что Украина и Белоруссия являются частью естественной сферы влияния», – говорят авторы доклада. А дальше рассказывают сказки о том, что у обоих народов «куда более сильные европейские корни, чем Кремль готов признать».

Авторам было бы неплохо почитать историю. Действительно, был период, когда территории нынешней Белоруссии и Украины вышли из российского культурного пространства (их захватили Литва с Польшей, а потом они вошли в Речь Посполитую). Однако эти регионы сохраняли свою «русскость» (в том числе и благодаря православной вере), стремились вернуться в Россию и в конце концов были возвращены туда в XVII веке. Это уже потом на этой территории по разным причинам стала искусственно формироваться белорусская и украинская идентичности не как часть российской идентичности, а как «контрроссийскость». Идентичность, которая сейчас является доминирующей на Украине и в среде белорусской оппозиции

Крым всегда был российским.

А вот тут уже авторы высасывают из пальца. Они сами придумали этот миф и сами его опровергают, говоря о том, что российским Крым был всего лишь 168 лет (то есть менее 6% его письменно зарегистрированной истории).

Не будем придираться к цифре – все-таки между присоединением Крыма к империи в 1783-м и передачей его Украинской ССР в 1954-м не 168 лет (вероятно, авторы вычли отсюда годы оккупации), дело не в этом. Тезис звучал иначе – Крым никогда не был украинским, не являлся «исконно украинской территорией. Он не входил в состав независимого государства Украина до распада СССР и вошел в новое украинское государство только из-за незаконных действий Хрущева.

Более того, Крым никогда не был ментально украинским. Он с момента вхождения в Российскую империю оставался российской территорией, тяготел к России и в 2014 году вернулся в родную гавань.

Либеральные рыночные реформы 1990-х годов были плохи для России.

И опять авторы передергивают. Так вопрос ставят исключительно российские ура-патриоты. Либеральные реформы несли в себе и положительные, и отрицательные моменты.

А кроме того, авторы доклада скромно умалчивают тот факт, что эти реформы проходили под контролем и зачастую под диктовку западных «консультантов».

Тех самых, которые поощряли коррупцию и системно занимались демонтажем российской экономики и государственности, пытаясь создать из РФ подвластное Западу пространство. Именно они поддерживали российский олигархат, «семибанкирщину» и прочие проявления либеральных девяностых.

Санкции – это неправильный подход.

Вроде как очевидный тезис, ведь за семь лет действия санкции не привели ни к смене власти в России, ни к сдаче Москвой своих национальных интересов. Более того, они сыграли против Запада, ведь основной удар от них пришелся по самой проевропейской части населения – городскому среднему классу. Неудивительно, что после этого, согласно опросам, «европейцами» себя в России считает все меньше и меньше людей. Однако авторы игнорируют эту логику и социологию, утверждая, что «санкциям просто нужно время для того, чтобы показать свой эффект» и что «они уже повлияли на поведение России» (не уточняя, где именно).

На самом деле позиция авторов понятна – для тех кругов, которые они представляют, нет никаких реальных альтернатив санкциям. Сближение с Россией для них невозможно, капитуляция тоже, война тем более. Поэтому они вынуждены и дальше идти по санкционному пути, превращая в итоге этот процесс в санкции не ради какого-то результата, а ради санкций как таковых. Этакий вариант дартаньяновского принципа – «я дерусь потому, что дерусь».

Все дело в Путине – Россия является централизованной автократией с ручным управлением.

Единственный, пожалуй, пункт, где авторы пишут более-менее правду. Это действительно миф – Россия не является ни Белоруссией, ни Северной Кореей. Она слишком большая для ручного управления и слишком сложносоставная для единоличного. Не стоит недооценивать силу и возможности отечественной бюрократии, иногда саботирующей указы президента.

Однако все это не означает, что в России Запад может договариваться с кем-то иным, противопоставлять кого-то президенту. Путин был и остается национальным лидером с самым высоким уровнем поддержки. Ни один политик – в том числе и из числа сторонников президента – и близко не стоит с ним по уровню доверия населения.

Тот, кто придет после Путина, будет лучше его.

Авторы называют этот миф «триумфом надежды над анализом и опытом». Уверяют, что шансы на демократизацию снизились по сравнению с девяностыми, что стране для светлого будущего нужны новые кадры в бюрократии и политике, которые сейчас не растут и в этой атмосфере расти не могут. А значит, дальше будет только хуже.

И опять тут авторы живут в каком-то параллельном мире. Они не видят формирования в России гражданского общества и горизонтальных связей, откуда выходят новые политики и молодые кадры.

Да, Запад делает все, чтобы раздавить российский средний класс, а псевдолиберальная оппозиция пытается гражданское общество радикализировать (превратив его в охлос) – однако процесс все равно идет. Не случайно президент задумал конституционную реформу, намереваясь дать Госдуме (избираемой, напомним, населением) больше полномочий как законодательному органу. Владимир Путин хочет укрепить в России институты власти для того, чтобы личность его преемника в принципе имела куда меньшее значение для стабильности и устойчивого развития страны. Судя по всему, преемником этим будет технократ с задачей проведения структурных экономических реформ на выстроенной при Путине платформе стабильности.

Опять же, авторы этого не видят. И в своих рекомендациях советуют Западу усилить накал давления на Москву. Новые санкции, новое сдерживание, отказ от сотрудничества и диалога, признание несовместимости России и Запада (а значит, и невозможности их мирного сосуществования), давление по всем фронтам.

И теперь вопрос в том, как именно будут восприняты эти рекомендации на Западе. Как то, чем они являются (лебединой песней неоконов и глобалистов, чье время уходит), или же как то, чем они могут быть – методичкой администрации Джо Байдена, написанной британскими учеными по американским хотелкам?