Почему пал главный бастион японского национализма

Синдзо Абэ можно назвать одним из самых успешных премьеров Японии за всю ее историю. Критерий прозрачный – время пребывания в должности. Дольше Абэ правительством непрерывно руководил только Эйсако Сату (1964–1972), но в этом году премьер-министр получил еще один трехлетний мандат на председательство в правящей Либерально-демократической партии (ЛДПЯ), для чего ее устав пришлось изменить, продлив максимальный срок полномочий председателя с шести до девяти лет. Если не случится никаких ЧС, Абэ останется премьером до осени 2021 года, поставив национальный рекорд.

При этом первое премьерство Абэ, когда он стал преемником тяжеловеса-реформатора Дзюнъиторо Коидзуми, было объективно неудачным и положило начало шестилетнему периоду нестабильности, когда главы правительства менялись ежегодно, а ЛДПЯ вынуждена была уйти в оппозицию во второй раз в своей истории. Но второе называют новой эрой в истории Японии – премьеру удалось «встряхнуть» страну, вывести ее из кризиса и положить начало ряду фундаментальных преобразований.

В первые годы основной акцент был сделан на экономику, точнее, на «абэномику» – совокупность довольно спорных мер, по итогам которых Япония вышла из стагнации и вновь пошла в рост. За этим на фоне регионального противостояния с Китаем последовала масштабная реформа армии, вышедшая сейчас на финишную прямую. Главная же задача новой трехлетки, как Абэ видит ее сам, – это меры по выравниванию неблагоприятной демографической ситуации. Действительно неблагоприятной: если дела пойдут так и дальше, через 40 лет в Японии останется 88 млн жителей вместо 126 млн – это почти на треть меньше, чем сейчас, при критическом (как считается) минимуме 100 млн.

Страна стремительно стареет: благодаря в первую очередь высокоразвитой и доступной медицине японские женщины живут дольше всех в мире, а мужчины входят в первую пятерку долгожителей. Как следствие, каждый четвертый житель страны сейчас старше 65 лет, и дальше будет только хуже. Япония уже почти прошла период, когда на пенсию выходило многочисленное послевоенное поколение. Теперь на очереди поколение второго демографического взрыва 1960–1970 годов, спровоцированного резким экономическим ростом. А третьего взрыва в истории Японии не случилось: ввиду как типичных для Запада, так и сугубо национальных проблем нация отказывается от воспроизводства. Правительство Абэ уже давно приняло специальную программу на этот счет, но практические результаты она принесет не скоро, а рабочие руки нужны уже сейчас.

Синдзо Абэ (фото: Yoshio Tsunoda/AFLO/Global Look Press)

Так Токио подошел к решению, которое давно приняли во всех развитых странах, но в Японии оттягивали до последнего, – завоз дешевой рабочей силы из третьих стран. Подобная мера казалась неминуемой еще в 1990-х, но тогда японцы предпочли отказаться от многовекового уклада и устранили дефицит ресурсов за счет экономической эмансипации женщин. Параллельно развивалась автоматизация труда, и сейчас Япония занимает лидирующие позиции по этому показателю.

Роботы не способны заменить людей во всех отраслях с высокими нагрузками и низкими зарплатами. Но еще 15 лет назад многие надеялись, что стране удастся отстоять консервативную миграционную политику и отделаться повышением пенсионного возраста до 70 лет. Абэ пришлось признать: этого мало. Возраст выхода на пенсию все равно повысят (уйти на отдых можно будет и в 65, но обеспечение в этом случае будет гораздо хуже), но отказаться от мигрантов Страна восходящего солнца уже не может, хотя осознает и закрытость своего общества, и его желание оставаться таковым впредь.

Считается, что Япония – одна из самых моноэтнических стран мира: японцы составляют более 98% населения при двух заметных группах меньшинств – китайцы (хань) и корейцы. Это именно что «считается», так как при переписи этническое происхождение граждан не фиксируется. Однако завоз трудовых мигрантов запрещен. Даже беженцев, несмотря на участие Токио в международных договорах на этот счет, Япония принимает крайне неохотно (например, за 2015 год приняла только 27 человек при более чем 7600 заявок). А получить ее гражданство крайне трудно. Оно не зависит от места рождения и передается от родителей.

Если японец – только один из них, к 20 годам «хафу» (то есть полукровка) должен определиться, какое гражданство взять себе – японское или иностранное. Двойное не допускается в любом случае.

На эту тему
• Японию потряс чудовищный демографический кризис
• Четыре причины популярности Абэ
• Почему Япония не может выйти из-под опеки США

На протяжении долгого времени единственным шансом как-то закрепиться в Японии, получив вид на жительство или хотя бы долгосрочную визу, была работа по контракту и принадлежность к «штучным», дефицитным специалистам – ученым, спортивным тренерам и т. д. Один из таких штучных специалистов – музыкальный педагог из России, проживший в Японии пять лет и пожелавший сохранить анонимность, заявил газете ВЗГЛЯД следующее:

«Японцы люди очень вежливые, и без глубокого погружения в культуру, быт и язык страны ты не чувствуешь себя человеком второго сорта. Но, освоившись, начинаешь замечать, что японцы всегда отделяют «своих» от «чужих», и для «чужих» во многие двери вход закрыт».

Когда правительство Абэ внесло для утверждения в парламенте положения о миграционной реформе, оппозиция (причем далеко не националисты, а даже более левые, как считается, выходцы из Демпартии) устроила настоящий скандал – столь жесткого оппонирования правительственному курсу страна не видела уже давно. Примечателен тезис, который повторялся раз от разу и был обращен явно не к власти, а к нации: не думайте, что люди, приехавшие на временные работы, потом уедут – они останутся жить рядом с нами.

Не стоит считать, что проблема тут исключительно в шовинизме, хотя судебные процессы из-за внутренних правил тех или иных учреждений, где значилось «только для японцев», имели место быть даже в «нулевых». Принципиальное значение имеет то, что в Стране восходящего солнца практически отсутствует уличная преступность, а миграционные потоки традиционно ассоциируют именно с ней.

Однако у Абэ был важный козырь: реформа выведет в прозрачное правовое поле то, что существовало и ранее, просто в полулегальной форме. Да, завозить рабочую силу японским компаниям было запрещено, но они могли приглашать людей в страну для обучения трудовым специальностям как стажеров. Проще говоря, некая фирма привозит 100 китайцев для работы на рисовых полях, но с официальной точки зрения это не гастарбайтеры, а студенты, повышающие свою квалификацию для дальнейшего трудоустройства на родине. Разумеется, иногда такие «студенты» подавались в бега, превращаясь в нелегалов. При этом действенная система их розыска в Японии отсутствует: зачем аналог ФМС в стране, куда мигрантов попросту не пускают?

Обратная сторона этой модели – жесточайшая эксплуатация студентов-гастарбайтеров. В период с 2015 по 2017 год 69 из них погибли от тяжелых условий жизни или выбрали самоубийство от отчаяния.

Теперь правила следующие: гастарбайтеры поделены на две группы. В первой – те, чьи трудовые визы не превышают пятилетний срок и кому запрещено перевозить в Японию свои семьи. Им предстоит доказать специальной комиссии свои навыки и владение японским языком на базовом уровне. По истечении срока действия визы они должны покинуть Японию – или перейти во вторую группу.

В ней люди, чей экзамен гораздо сложнее, а квалификация выше: можно перевозить семью, продлевать визы, а где-то на горизонте даже маячит перспектива вида на жительство, что тоже не гражданство. Давать каких-либо гарантий на предмет получения полноценного подданства Токио не желает по-прежнему.

Еще одно важное ограничение: компании, желающие использовать труд иностранцев, должны относиться к одной из 14 отраслей, где рабочих рук не хватает особенно остро. Это, например, сельское хозяйство, строительство, судостроение, уход за пожилыми. Последний пункт необходимо выделить – он оказался решающим и буквально потянул за собой прочие положения новой миграционной политики.

Несколько лет назад объемы подгузников для пожилых на японском рынке впервые превысили объемы подгузников для младенцев. Считается, что без изменения ситуации с низкой рождаемостью к 2060 году 40% японцев будут старше 65 лет, а 27% старше 75 лет при средней продолжительности жизни под 90 лет. Но катастрофическая нехватка сиделок и медсестер налицо уже сейчас.

Если во Флориде – самом «пенсионерском» штате США – для этих целей используют мигрантов из Мексики и Филиппин, то японцы долгие годы справлялись своими силами, точнее, силами «младших женщин». Эмансипация сожгла этот ресурс, а правительство заинтересовано в том, чтобы у японских женщин было больше времени на детей, следовательно, их нужно освободить от ухода за стариками.

Понятно, что для патриархальной Японии тема стариков особенно болезненная и обсуждать ее старались аккуратно, «дуя на молоко». Но ком проблем нарастал, и однажды бывшего премьера, заместителя Абэ и министра финансов Японии Таро Асо буквально прорвало.

«Надо позволить людям старшего возраста быстрее умереть. Таким образом, они смогут снизить нагрузку на систему социальной помощи в Японии. Небеса запрещают продолжать жить, когда вы хотите умереть. Я бы чувствовал себя крайне неуютно, зная, что поддержание во мне угасающей жизни оплачивается из госбюджета и стоит несколько десятков миллионов иен в месяц на одного человека», – заявил он.

Разумеется, высказывание спровоцировало колоссальный скандал, но не отставку Асо. Он до сих пор занимает посты вице-премьера и министра финансов. Сейчас ему 78 лет.

Именно проблема ухода за стариками, как считается, стала той соломинкой, которая переломила спину верблюду японской миграционной политики. Таково следствие долгой и сытой жизни японцев, национальный трудоголизм которых больше не способен выправить ситуацию. Впрочем, Абэ заинтересован еще и в том, чтобы закрепить экономический рост, достигнутый его кабинетом. Без завоза рабочих сделать это будет крайне трудно, и в течение ближайших пяти лет в Японию переедут порядка 345 тыс. трудовых мигрантов.

Японцы надеются, что впоследствии они вернутся домой. Но международная практика говорит об обратном.