«Обвинительный приговор стал потрясением»

В среду прямо на заседании Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) в Гааге устроил суицид бывший главком боснийских хорватов Слободан Праляк.

Это произошло после того, как председательствующий судья, представитель Мальты Кармел Агиус объявил, что ранее вынесенный военному приговор – 20 лет тюрьмы – оставлен в силе. Отставной генерал встал и крикнул: «Слободан Праляк не военный преступник! С презрением отвергаю ваш приговор!». Как сообщил корреспондент Би-би-си, затем Праляк запрокинул голову и выпил какую-то жидкость из капсулы. И сообщил: «Я принял яд!».

Кармел Агиус сначала явно не понял реплики подсудимого. «О'кей», – сказал судья. «Мы приостанавливаем ... Мы приостанавливаем, – продолжал он. – Пожалуйста, опустите занавески. И не забирайте стакан, который он использовал, когда что-то выпил». В этот момент «зал суда можно было увидеть в состоянии замешательства». К зданию трибунала спешно прибыла машина скорой помощи, а над резиденцией завис вертолет. Но врачи уже ничего не смогли изменить – через несколько часов было объявлено о гибели генерала.

Чем именно отравился Праляк, пока неизвестно. Судя по всему, добыть яд не было для него большой проблемой. Как неоднократно отмечалось в прессе, порядки в гаагской тюрьме весьма либеральные. Арестанты, например, не носят роб, а пользуются обычной одеждой. Им разрешается беспрепятственно перемещаться за пределами своих камер – по своему этажу, часто встречаться с родственниками (по предварительной заявке). Обязательных работ для обвиняемых Гаагским трибуналом нет, поэтому свободное от заседаний время они тратят на чтение, спорт и общение друг с другом.

Снявший фильм «Смерть собаки» стал военным преступником

Научный сотрудник Института славяноведения РАН Александр Пивоваренко отмечает, что принципиальным в деле Праляка оказалось то, что генерал командовал боснийскими хорватами. В отличие от хорватов, которые действовали на территории собственно Хорватии (например, генерал Анте Готовина), боснийские хорваты обычно получают в МТБЮ обвинительные приговоры. Таков результат сделки, на которую Загреб пошел в конце 90-х с Гаагой, когда согласился выдать трибуналу воевавших в Герцеговине хорватов в обмен на право рассмотреть ряд дел на своей территории. Это обстоятельство позволяло загребской Фемиде выносить «национальным героям» не столь жесткие приговоры, а генерал Готовина вообще был амнистирован.

«Это политическая линия. Гаага судит хорватов из Герцеговины, потому что не считает легитимными действия Хорватии в Герцеговине как части Боснии в годы войны. Получается, что действия хорватов в годы войны на своей территории – это нормально, а за пределами границ – как бы неправильно», – пояснил Пивоваренко газете ВЗГЛЯД.

Эксперт уверен, что суицид Праляка станет ярким символическим событием для его соотечественников.

«События той войны для Хорватии имеют сакральное значение, на это опирается ее идеология независимости. Это как для нас Великая Отечественная война. У хорватов до сих пор в голове не укладывается тот факт, что судят «национальных героев»,

– считает Пивоваренко. И добавляет: «Общество не считает их виновными. Поэтому обвинительный приговор, который вынесли Праляку в 2013 году, стал потрясением. И принятие яда – это демонстративная эмоциональная реакция».

Праляк родился в городе Чаплина (Босния и Герцеговина) рядом с Адриатикой. Оттуда, отметил Пивоваренко, происходят самые националистически настроенные хорваты. По первому образованию Праляк был инженером, окончил в загребском университете факультет электротехники. Затем он сменил профессию и в 70–80-е годы стал режиссером, снял нескольких телефильмов, в том числе документальный фильм «Смерть собаки» (1980 год).

«Изначально он не был военным. Увлекался театром, был драматургом. Но в годы войны, как и многие хорватские интеллигенты, присоединился к вооруженным силам. Его перебросили в Боснию, и там он и стал известен как один из живых символов непризнанной Хорватской республики Герцег-Босна. Его отряду, например, приписывают разрушение знаменитого моста XVI века в Мостаре», – напомнил Пивоваренко.

Напомним, самопровозглашенная Хорватская республика Герцег-Босна образовалась на руинах Югославии и просуществовала в 1991–1994 годах, пока не влилась в Федерацию Боснии и Герцеговины. Вместе с другими бывшими ее лидерами в 2004 году Праляк был выдан Голландии. Экстрадиция военных преступников была одним из условий вступления Хорватии в ЕС. Но процесс над ними начался еще в 2006 году и явно затянулся. Всего было допрошено более 200 человек.

На эту тему
• Приговор Младичу построен на наглой и расчетливой лжи ЕС и НАТО
• Попытки оправдать Милошевича задним числом обречены на провал
• Избрание президентом Косова бандита и убийцы может оказаться благом для сербов

МТБЮ первой инстанции приговорил в 2013 году хорватских лидеров к большим срокам. Так, премьер Ядранко Прлич получил 25 лет тюрьмы, министр обороны Бруно Стоич, а также руководители Хорватского совета обороны (HVO) Слободан Праляк и Миливой Петкович – по 20 лет. Теперь высшая инстанция подтвердила эти вердикты. Таким образом, к моменту гибели Праляк провел в тюрьме уже 13 лет. Несмотря на возраст, теоретически 72-летний генерал мог бы дожить до освобождения – ему оставалось 7 лет.

Праляк обвинялся в преступлениях против человечности, которые были совершены не против сербов, а против боснийских мусульман в ходе конфликта в Боснии и Герцеговине в 1992–1995 годах. Суд признал их участниками совместного преступления – изгнания мусульманского и иного нехорватского населения, а также присоединения территорий Боснии к тогдашней Хорватии. Эти действия сопровождались убийствами, изнасилованиями, пытками, депортациями и другими преследованиями.

Если быть точным, то генерала судили за бездействие. По версии МТБЮ, летом 1993 года хорватские формирования блокировали мусульманский город Прозор, и Праляк «не предпринял серьезных усилий для того, чтобы остановить» начатую там этническую чистку. Он также «не отреагировал на информацию о планирующихся убийствах, а также нападениях на сотрудников международных организаций, а также на мечети в Восточном Мостаре» – населенном мусульманами городе на юге нынешней Боснии.

Кроме того, Гаагский суд обвинял генерала и в том, что он не забыл и про личный карман, заработав на войне разными нелегальными методами 6,6 млн евро.