Военный парад в Киеве по случаю Дня независимости Украины был не настолько пафосным, как в прошлом году, но гораздо более знаковым. По сути, речь идет о сознательном сдвиге в украинской пропагандистской системе – повороте от торжества национализма как чего-то самодостаточного к «украинскости» как противопоставлению всему российскому.

Аналогии с советскими временами не получилось. Куда больше для этого подходил парад прошлого года. Тогда утверждалось, что танки с Крещатика сразу поедут в Донбасс, что есть прямая аллюзия на парад 7 ноября 1941 года (что стало потом с этими танками – мы все знаем). Сейчас идеологическое построение у мероприятия противоположное – и в то же время несущее в себе параноидальное раздвоение.

На параде появились только два образца западной помощи – «Хамви», на которых перемещались официальные лица

В голове организаторов праздника жил голос, который подталкивал к соперничеству с Москвой в плане организации парадов (например, в связи с 70-летием Победы). Другой голос в той же голове настойчиво требовал дистанцироваться от общесоветской традиции подобных публичных мероприятий из-за «агрессии», большой войны. Накануне в Киеве перед зданием СБУ установили памятник Святому Георгию. Беда только в том, что Егорий, побеждающий Змия, изображен отнюдь не в канонической традиции, а стилизован под запорожского казака (с чубом, пикой и в вышиванке) и опирается ногами на карту Украины, конкретно – на ту ее часть, где Галиция, в которой казаков вообще не было никогда. При этом у Змия не три головы, а две, как у орла на российском гербе, и лезет мифическое чудовище на территорию Донбасса, опираясь когтистыми лапами на Россию.

А где-то в подсознании существовал еще один, третий, «неучтенный голос» – все еще доминирующая на Украине со всеми ее «европейскими предпочтениями» советская имперская тоска. В советской армии бытовало представление об украинцах как о хороших служаках, что подменяло собой понятие «хороший военный». В массе своей выходцы из УССР в СА часто оставались на сверхсрочную службу как прапорщики, то есть профессиональные специалисты по строевому шагу и прочим радостям захолустных горизонтов. Отчасти это было связано с нежеланием возвращаться к деревенским будням, отчасти причина была в той самой «служивости», в поддержании строевого порядка, принципиально отличного от военных будней или подвига.

В духе этой разноголосицы и был составлен парад на День независимости Украины. Да, была детально воспроизведена пропагандистская практика советских времен, вплоть до вплетенных в косы девушек-солдат лент с цветами жовто-блакитного флага. При этом утверждалось, что техники на параде нет, потому что она находится на фронте. Это очень патриотично, если помнить, что техники действительно не осталось и она действительно вся в Донбассе, где сколочена невероятная по численности группировка войск, сравнимая с армиями Второй мировой войны. Но техника эта устаревшая и в настолько тяжелом состоянии, что выводить ее на Крещатик очень больно с точки зрения именно национального чувства. Да, подкрасить и подвинтить в небольших количествах можно практически все, но не до такой же степени. На параде появились только два образца западной помощи – «Хамви», на которых перемещались официальные лица.

Главный же идеологический посыл заключался (это прямо отмечалось в украинских телевизионных комментариях) именно в противопоставлении российских мероприятий 9 мая и нынешних украинских. Россия, мол, выводит на Красную площадь только «макеты техники», а мы, украинцы, в прошлом году, когда война на Юго-Востоке только начиналась, сразу отправили на фронт нашу парадную технику. Как в 1941-м.

В этом нет ничего нового даже с идеологической точки зрения: украинская элита давно пытается строить свою государственность на антитезе «Украина – не Россия». Другое дело, что на сей раз этот идеологический постулат обращен в прошлое, он напрямую связан с советскими представлениями и аллюзиями, от которых современная Украина якобы хотела избавиться в первую очередь. Это представление о военном параде на День независимости как о демонстрации не военной мощи, а «патриотической песни» антироссийского и антидонбасского содержания.

Сама символика происходившего – эклектика советского и постсоветского, но без ярко выраженного национализма бандеровского типа, столь свойственного украинской системе в последнее время. Сейчас на вооружении исключительно антироссийская риторика. Система знаков не национального характера, а система знаков как инструмент противопоставления двух государств и народов – Украины и России, украинцев и россиян.

При этом в составе «группы ветеранов», под которыми на Украине сейчас подразумевают только выживших «бойцов АТО», маршировали представители уже расформированного батальона «Айдар», знаменитого как раз насилием над мирным населением. Если этот парад был рассчитан на накачанное пропагандой сознание киевского обывателя, то это правильный ход. На Западе же «подвиги» «Айдара» хорошо известны, и это могло только повредить общему имиджу режима Порошенко перед встречей с Меркель и Олландом.

Такие мероприятия на Украине имеют только внутренний смысл. Да, это не бандеровский марш и не марш ветеранов войск СС, как в Латвии и Эстонии. Но это сознательный выпад в сторону Москвы, попытка привязать национальный праздник к подготовке нового наступления, которое станет неизбежным, если европейские политики не смогут найти новый переговорный формат взамен Минска-2.

В ночь на понедельник украинские саперные части начали снятие минных полей на нескольких танкоопасных направлениях. Они расчищают путь для своих танков – тех, которых не было на параде в Киеве. И это очередное свидетельство полной недоговороспособности нынешнего киевского режима и его отказа от минских форматов.