Мордовия хочет сбежать из «кредитного концлагеря»

– Передаем последние известия! – сообщает врио главы Мордовии Артем Здунов из-под зонтика. – Проехать нельзя. Пройти – тоже.

Слева от Здунова – поселок Ромоданово, центр Ромодановского района Мордовии, почти девять тысяч жителей. Справа – кладбище Ромоданова. Рядом с ним Ирина Григорьевна – жительница поселка: встретила Здунова в районной поликлинике им. Поросенкова и попросила посмотреть «одну дорогу около моего дома». По этой дороге Ирина ходит на работу.

– Это когда дорога есть, – говорит она. – А если как сейчас – то даже через кладбище-то и удобнее.

Дождь льет дня три. Грязи – буквально по голень. Машины застревают на первых 50 метрах. И. о. главы Мордовии Здунов – костюм, туфли – пешком углубляется еще на 200.

– Бедствие, что могу сказать, – говорит он по возвращении, вытирая обувь пучком мокрой травы. При этом вопрос районным властям – почему бедствие не показали, когда и. о. был в Ромоданове в прошлый раз, и явно не собирались показывать в нынешний его приезд, – задан не был.

– А какие еще вопросы-то, – говорит Здунов после того, как Ирина Григорьевна выходит из его машины и спешит обратно в поликлинику. – Нет там дороги. А теперь будет, я вам точно говорю. Знаю, что там делать. И глава района все понял – ну, я очень на это надеюсь...

* * *

Реальное стихийное бедствие накрыло несколько районов Мордовии – в частности, Старошайгинский – чуть раньше. Ураган, смерч, град – и, соответственно, многие десятки пострадавших домов.

– Крышу надо искать где-то там, – показывает Вера Семченко, жительница села Говорово. Там, куда показывает Вера Васильевна – за ее домом, где заканчивают работу ремонтники, – немного чистого поля, а дальше овраг и перелески.

– На полтора–два километра кровля отлетала, – подтверждает Наталья Соловьева, глава Шигоньского сельского поселения, куда входит Говорово. – Металлическая. Ветрено у нас всегда, а такого никто не припомнит.

– Пошел ветер, – говорит Вера Семченко. – Пока окна закрывала – град пошел. Не могу понять, что произошло: вроде окна все закрыла – а течет отовсюду. Сын заходит, говорит: «Мама, у нас крышу снесло». Я смотрю – а смерч к оврагу уже пошел.

В селе Говорово совсем без крыши осталось два дома. И еще пять пострадали всерьез. По всему Шигоньскому поселению тех, которые всерьез, а то и без кровли – еще 60, в первом приближении. Многие деревенские, в Говорове и не только – на отхожем промысле, в Саранске или на северных вахтах, как заведено.

– Возвращаются, видят повреждения, обращаются за помощью, мы записываем и передаем выше – в район, в республику, – сообщает глава администрации Соловьева.

А Вера Васильевна – пенсионерка, на улице Юбилейной в Говорове живет постоянно. Так что десант администрации заметила сразу.

– Приехал Здунов, – говорит Семченко. – Сразу после стихии и привез много руководства. Потом приехала бригада, восстанавливают все за счет государства. Дали указание установить мне крышу, чтобы на меня не текло.

Общий ремонт у Веры Семченко и других пострадавших закончили дней за десять. В случае с Говорово подряд получило соседнее сельхозпредприятие, где есть своя строительная бригада.

– От чистого сердца делали, никаких проблем, – подтверждает Николай Коржиманов, владелец еще одного дома, где полностью – ну да, снесло крышу. Работы, впрочем, продолжаются: на внешней стене дома все еще видны многочисленные дырки.

– Хорошо, не убило кого, – говорит Ирина, жена Николая. – Все оббило градинами, с яйцо каждая. Мы за пять минут до всего уехали каким-то чудом. Соседи видели, как над нашим домом смерч кружил.

Николай и Ирина – тоже пенсионеры, пока что живут «на два дома», в Саранске и здесь. Но собираются переезжать в село.

– Я рада до смерти, что у меня за семь дней поставили крышу. Не могу передать это воплощение радости, – говорит Ирина.

– Это такое отношение к людям: сразу приехали, сразу обратили внимание – «не переживайте, все будет хорошо», – продолжает она. Завтра электрики приедут, и чуть потолки перебрать надо, и мусор уберем. Но это уже по мелочи.

– Вот через два окна под крышей и залетел к нам ураган, – показывает Анна Якомаскина, почти 50 лет работавшая педиатром в Старошайговской районной больнице. – Выбило изнутри, как бумажную.

Крыша дома Анны Кузьминичны далеко не улетела – лежит, аккуратно сложенная, вдоль забора. Райцентр Старое Шайгово – не Говорово, тут село по застройке плотное; грохнется на кого-то, не дай бог, летающий шифер – беды не оберешься. Но новую крышу, говорит Якомаскина, ей сделали за два дня. Соцзащита, МЧС, сельсовет, страховая компания – сами обходили пострадавшие дома.

В селе врачом работать трудно, напоминает Анна Якомаскина.

– А пенсионером потом быть еще тяжелее, – говорит она. – Но в отношении новых властей к нам, в реакции на эту беду я почувствовала... отдачу, что ли, от всех лет на работе.

Далее Анна Кузьминична просит поблагодарить всех причастных – начиная от главы региона, потом главу правительства, затем главу района, а в конце главу сельского поселения. Впрочем, то же самое можно услышать и от других пострадавших – и примерно в том же порядке, только главы поселений меняются.

– Нет, а как еще можно реагировать? – спрашивает Здунов. – Люди пострадали от стихии, да еще какой. Для того же Старошайговского района этот ураган, смерч – явление небывалое, прежде всего по масштабам. В Дагестане часто сталкивался с подобным, опыт принятия мер есть.

* * *

В Дагестане нынешний – с ноября-2020 – и. о. главы Мордовии провел два с половиной года, возглавлял республиканское правительство. Среди «того, что получилось» там – и хорошо бы применить уже в качестве главы здесь – Здунов предлагает обратить внимание на бюджет кавказской республики: «Был скудноват, а вырос почти в два раза». И не только за счет субсидий из центра:

– Власть стала более понятна для бизнеса, и предприниматели стали возвращаться из Москвы, из других регионов. Бизнесмены – кормильцы, они питают бюджет. Если доверие есть, то они начинают вкладывать там, где их ждут.

Вторым номером по Здунову – финансовая дисциплина. Которая – так или иначе, с учетом местных традиций – по мнению нынешнего и. о. главы Мордовии, все же пришла в Дагестан.

– Земли поставили на кадастровый учет. Пошли налоги. Стали пополнять бюджет заправщики, обувщики – а это производство всю жизнь было вообще подпольным, – перечисляет Здунов. – В прошлое ушли схемы, когда договоры заключены, а деньги не отдали.

Третье – особенности реализации национальных проектов, особенно по строительству:

– И по сейсмическим условиям, и по выделению площадок требования в Дагестане очень большие. Найти участок на горной территории для того же детского садика, чтобы можно было построить и сдать объект в эксплуатацию – со всеми коммуникациями, с соблюдением всех современных условий, не выходя из нормативных рамок – отдельная задача. Причем каждый раз.

В Мордовии, конечно, равнина и климат иной. А вот специфики не меньше. Прежде всего – специфики кредитной. Если еще проще, то долговой.

* * *

На уровне регионов есть два принципа жизни в кредит. Первый – не одолжаться вообще. Ему следовал, к примеру, Алтайский край – где предыдущая администрация жила под девизом «скромно, но достойно». И ни коммерческих, ни даже казначейских кредитов не брала. Плюсы очевидны. Среди минусов – полнейший износ, к примеру, инфраструктуры, включая муниципальную и дорожную. С чем приходится иметь дело и нынешней краевой власти – и, скорее всего, ее преемникам.

Мордовия Николая Меркушкина и его последователя Владимира Волкова за четверть века (1995–2020) превратилась в прямо противоположный кредитный полюс. На пике – 212% долга по отношению к собственным доходам, более 50 млрд рублей; абсолютный всероссийский рекорд.

«Кредитный концлагерь» – такое определение ситуации можно услышать в разговорах с циниками-финансистами из республиканского чиновничества. Явная отсылка к одному из гениев места – уроженцу Мордовии Михаилу Девятаеву, которого здесь не переставали чтить и до выхода фильма Тимура Бекмамбетова. Летчик Девятаев, напомним, попал в плен в конце войны, прошел через нацистские лагеря – включая концлагерь Заксенхаузен, – и в феврале 1945-го, взяв на борт еще девятерых узников, совершил успешный побег на немецком бомбардировщике. Головокружительный подвиг, с советских времен известный также как «Побег из ада», по названию книги самого Михаила Петровича.

На эту тему
• Земля и дети: Как в Северной Осетии добиваются справедливости
• Что ждет самый бедный регион России
• Как сшивают Хабаровский край

На побег целой республики из «кредитного концлагеря», по данным Счетной палаты РФ, за три года – с 2017-го по 2019-й – в Мордовию отрядили более 25 млрд рублей из федерального бюджета. Целевым назначением: погашение предыдущих долгов. Долги, однако, не погасились – что нынче является предметом пристального интереса уже не контролеров, но силовиков.

Среди новостей последних месяцев – отзыв лицензий «Актив Банка» и «КС Банка», весьма плотно интегрированных в прежние экономические схемы. В мае был задержан Алексей Меркушкин – младший сын бывшего главы Мордовии, до недавнего времени первый вице-премьер правительства республики. Первоначальное обвинение – дача взятки, сравнительно недавно добавилось еще и мошенничество, арест продлен до сентября.

Чуть легче – хотя бы в абсолютных цифрах – стало после прошлогоднего решения федерального правительства: реструктуризация всех бюджетных кредитов всем регионам-должникам, «сдвиг вправо» до 2029 года. Долг Мордовии приблизился к 200%. Однако, напоминает Здунов, для республики эта мера, безусловно важная и нужная, сама по себе способна изменить мало что.

– Главное – это сохранявшийся запрет на капитальные вложения, – поясняет и. о. – Мы даже проектно-сметную документацию на ключевые проекты развития не могли подать [в федеральный центр]: какое развитие, когда все настолько закредитовано?

Прошедшее время – «не могли» – ключевое. Владимир Путин в недавнем разговоре со Здуновым отметил: закредитованность республики «совершенно ненормальная», но «досталась вам в наследство». Соответственно, поддержка будет – и в «перековке» коммерческих кредитов на казначейские, под гораздо меньший процент (уже идет), и в прочих мерах, которые согласуются прежде всего с Минфином РФ.

Среди многочисленных республиканских долгостроев – жертв долговой ямы по-мордовски – Здунов обращает внимание на универсальный зал в самом центре Саранска:

– Семь с половиной тысяч мест, с ледовой ареной, строится почти десять лет. Мы хотим достроить его в этом году – нам поверил федеральный центр, выделил средства. Это очень важный знак доверия, и мы его оправдаем.

* * *

Огромный стадион «Мордовия Арена» готовится к очередному матчу. Как и во время чемпионата мира – 2018 – кубковая встреча. Только не очередная, а финальная: сборная Мордовского педагогического университета, Саранск, против «Автомобилиста» из Рузаевки. В итоге кубок Мордовии по футболу взяли хозяева, 2:0.

Стадион, аэропорт Саранска и другие объекты к чемпионату мира тоже построены в долг: на круг – около 20 млрд рублей, почти половина общей суммы. Здесь, понятно, тоже расписана помощь центра и особые механизмы выплаты: Саранск – не единственный город, принимавший три года назад Криштиану Роналду и других футбольных звезд. А вот дотация на содержание «Мордовия Арена» – как и везде, где к чемпионату построили новенькие стадионы – заканчивается в следующем году. Чтобы держать «Арену» в порядке, потребуется 230–240 миллионов рублей. И так – каждый год, с учетом инфляции.

– Какую-то часть мы зарабатываем уже сейчас: аренда подтрибунных помещений, проведение мероприятий, – говорит Здунов, – но этого, конечно, мало. В новой парадигме придется придумывать новые способы заработка. Мы создали футбольный клуб «Саранск».

– При том, что по предыдущей команде – «Мордовия» – остались долги?

– Поэтому «Саранск» – чистый бизнес, частная инициатива, – отвечает Артем Здунов – Я считаю, что футбольные клубы – не функция государства. Наоборот: они должны привлекать средства. Команда сразу же стала лидером второй лиги и в кубке России выступает. И стадион используется. Он же для людей построен, туда люди должны ходить.

Естественно, поясняет и. о. главы региона, когда каждый новый объект – как минимум под лупой у федеральных финансистов, следует как можно лучше использовать то, что в республике есть.

– Например, отличные достижения в сельском хозяйстве, особенно в области переработки, – говорит Здунов. – Это надо развивать дальше: рынки не стоят на месте, другие регионы тоже, зарубежные конкуренты очень агрессивно себя ведут.

Из промышленных предприятий Здунов просит обратить внимание на «Лисму» – некогда крупнейший многотысячный комбинат всесоюзного значения, производитель светотехники. Там появился гособоронзаказ и есть огромная площадка, которую надо использовать – а также комплекс преференций для тех, кто захочет развить здесь свое производство. Завод «Электровыпрямитель» – «хорошие поставки, крупные заказы», аттестует предприятие и. о. главы региона – нуждается в модернизации:

– Не сделаешь – потеряешь время и рынки. До конца года отдельная программа для завода будет принята. Тысяча, две тысячи рабочих, на каждом предприятии по-разному. Но мы должны их не только сохранить, но и загрузить работой.

Отдельно – Рузаевка. Та самая, откуда «Автомобилист», но вообще-то 50-тысячный город неподалеку от Саранска, некогда крупный железнодорожный узел. Ныне – территория опережающего развития, ТОСЭР, тоже с комплексом преференций.

– Очень многое оттуда железнодорожники перевели в другие регионы, – признает Артем Здунов. – Но остались и площади, и люди, которые могут заниматься, допустим, ремонтной либо логистической деятельностью, и востребованность всего этого. Кроме этого – крупнейший вагоностроительный завод, стекольный завод; все эти направления будем развивать. Но у нас и переработчики просят землю, чтобы получить льготы ТОСЭРа под специальные инвестиционные проекты: глубокая переработка мяса, зерна. Мы знаем, кто хочет идти в Рузаевку и с чем. Наша задача – удержать статус и привлечь инвестора.

* * *

О том, как удержаться на плаву, в Рузаевке хорошо знает Дмитрий Волошин – гендиректор компании, управляющей санаторием «Надежда». Прекрасное место за городом, озеро, дубовый лес. Но аккурат перед пандемией компания вложилась в модернизацию – по новым требованиям для детского отдыха. Который, надо заметить, давал «Надежде» 12 миллионов рублей – примерно половину заработков санатория.

Как можно понять, в прошлом году не вышло ни детского, ни взрослого отдыха.

– Параллельно вышла неприятная история, – продолжает Волошин. – У нашей компании – государственное участие, чуть более 20%. Когда решили подать на антиковидную субсидию, то есть компенсацию зарплат, выяснилось, что наша категория в малый и средний бизнес не входит. Как и любая чисто государственная организация. Хотя мы – классический малый, 45 человек. Все напрасно: налоговая справку не давала.

В результате в «Надежде» зарплату снизили до двух третей. Потом выросла задолженность – «шесть миллионов с мелочью» – которую не смогли закрыть. Итого по зарплате – десять месяцев долга. Как следствие, в начале 2021-го «Надежда» просто не смогла открыться.

– Многие ушли, включая директора санатория: людям-то семьи кормить надо, – говорит Волошин. – К февралю остались в затруднительном положении. Потом приехал и. о. главы республики, осмотрел здание – 150 мест у нас, даже с антиковидными мерами можем сто человек принимать... Подошел к нашей проблеме творчески – и абсолютно законным путем.

Как выяснил спецкор газеты ВЗГЛЯД, чтобы «погасить шестерку», учредителям компании с госучастием был предоставлен заем, который был тут же направлен на уплату долгов. Большинство сотрудников удалось в «Надежду» вернуть, санаторий вновь в строю, готов зарабатывать и платить налоги.

– Ну вот тут-то о чем говорить. Очевидное решение, и самое простое, – уверен Артем Здунов.

– Для вас – да. Но не для ваших предшественников почему-то.

– А об этом уже спрашивайте у них.

* * *

– Для жильцов нашей застройки созданы все условия, – сообщает житель поселка Чамзинка. – Имеется газоснабжение, водоснабжение, электроснабжение. И наша гордость – дороги. Мы с вами стоим на улице Центральной – самой длинной в районном поселке Чамзинка. Она получается с твердым покрытием, самая благоустроенная. Наш район динамично развивается. Проблем нет.

У самой благоустроенной дороги поселка Чамзинка – пара десятков новых индивидуальных домов. Госпрограмма «Комплексное развитие сельских территорий», полная инфраструктура, льготы... Действительно, все ничего себе.

– Что хорошо, я вижу, – говорит Здунов. – Вы мне скажите, пожалуйста, что плохо?

– Все хорошо! Единственная просьба к вам: при такой большой застройке у нас нет детской спортивной площадки, – продолжает житель. – И мы, жильцы, обращаемся к вам с просьбой, чтобы вы помогли нам в строительстве и оснащении этой площадки. Чтобы не только для футбола, баскетбола, но и для разных других видов спорта.

Стиль разговора жителей и власти, сложившийся за предыдущую четверть века – последнее, что могло измениться за неполный год нынешнего и. о. главы Мордовии. Результат налицо: Ирина Григорьевна из Ромоданова, как и сама модель взаимодействия «Здравствуйте, а поедемте со мной?» – «Конечно, поехали!» – редкие исключения из общего правила. Стиль, что дает о себе знать в совершенно разных местах – от подобных рапортов в Чамзинке до длинного списка благодарностей властям всех уровней от каждого из жителей того же Старошайговского района, пострадавшего от урагана. Хотелось бы сказать «как по писаному» – так некоторые же реально по бумажке зачитывают.

– Нужна площадка, конечно, – согласен и. о. главы Мордовии. – Вы с местом определитесь только. А вот магазин есть у вас?

Выясняется, что магазина нет. Ближайший – на другом конце улицы Центральной, то есть в нескольких километрах от новенького поселка.

– Ведь нужен здесь магазин?

– Нужен, конечно, – отвечают жители.

– Никто из вас открыть не хочет?

– Да не думали как-то...

Разговор наконец-то завязывается.

– Я бы хотел, чтобы люди на встречах были более открыты, – позже признается Здунов. – Та же дорога в Ромоданово. Не увидел бы я эту дорогу, если бы жительница в поликлинике не сказала и не проводила. Не показали бы мне ее никогда.

– И как культивировать обратную связь?

– Наверное, где-то надо встречаться без местного руководства, просто приезжать в районы и общаться с людьми. Не приглашая глав на такие встречи, – говорит и. о. главы Мордовии. – Не потому, что руководитель района хороший или плохой. Вопрос же в том, как расслабить, разжать людей, пришедших встретиться со мной. Поэтому – может быть, надо просто приехать и сказать людям: «Здравствуйте, давайте просто поговорим о том, что делаем и куда движемся».

* * *

Разговор с волонтерами – в зале районного Центра детского творчества, в общем кругу, без чинов – тоже полнится конструкциями из торжественного комплекта: «Спасибо за то, что вы делаете, спасибо, что нас направили» и т. д. Впрочем, конкретику победители Всероссийского фестиваля молодежи «Мы вместе» выдают гораздо быстрее и более охотно, чем земляки постарше.

– Мы поговорили и о вопросах, о которых я не слышал: работа с бродячими животными, например, – говорит Артем Здунов. – Гранты на это не выделяют. Но людей это волнует, они занимаются, ездят, тратят свое время, деньги, а поддержки в своей деятельности не видят. Можно сказать: «бродячие животные – это муниципальная функция», и уйти в сторону. А можно помочь грантами. И им, и другим молодым неравнодушным.

«Идея – это идея. Проект – это гранты на реализации идеи», повторяет и. о. главы Мордовии почти каждому из волонтеров. Перечисляет организации, куда можно и нужно идти – Институт развития интернета, Фонд культурных инициатив, Фонд поддержки инноваций: «Я со всеми руководителями поговорил, подавайтесь, привлекайте средства на свои проекты».

– Никогда ведь такого не было, чтобы столько грантов выделялось, – подчеркивает Здунов. – Им сколько, ребятам – 16–18? Вот если сейчас вести свои проекты, с этого возраста – то через пять лет они будут готовыми специалистами, начальниками подразделений, активистами. Они будут уже другими, без этих «спасибо за то, что вы есть».

* * *

– Мне нужно, чтобы эти ребята, родившиеся в Мордовии, сами захотели остаться здесь. Или вернуться после того, как выучатся там, где хотят – с чем тоже помогаем и будем помогать, – говорит Здунов. – Отток из республики у нас большой, средняя зарплата – 30 тысяч с небольшим – устраивает немногих. А как убедить молодежь остаться? Дать ей деньги на собственные идеи – и возможность спокойно, планомерно работать.

– А как убедить в этом тех, кто старше?

– Активным пониманием того, как сделать две вещи, – отвечает и. о. главы республики. – Дать людям возможность работать – на таких условиях, чтобы выбор жителя Мордовии остановился на Мордовии. И четко знать, как и в какие сроки будет развиваться инфраструктура в регионе. Будет ли все это проводиться директивно или на мягкой подушке – большого значения не имеет. Это всего лишь инструменты, а цель – именно такова.