Трагедию переселенных народов нужно помнить ради общего будущего

Принудительному переселению по приказу Сталина подверглись ассирийцы, балкарцы, греки, ингуши, калмыки, карачаевцы, корейцы, крымские татары, поволжские немцы, турки-месхетинцы, финны-ингерманландцы, чеченцы. Это лишь основная часть списка тех, кто лишился дома по одному принципу – этнической принадлежности.

Общее число депортированных в 1920–1950-е годы оценивается почти в 6 миллионов человек.

Первыми, кого насильственно лишили родного дома, стали русские. В 20-е годы их выселяли из Терской области (будущая Чечня) и Семиречья (сейчас принадлежит Казахстану и Киргизии). Большинство отправленных в Сибирь и Казахстан «кулаков» также были русскими. Да, их выселяли не по этническому, а по классовому принципу, но масштабов трагедии это не умаляет.

В 30-е годы корейцев переселили с Дальнего Востока в Среднюю Азию, а финнов, поляков и немцев – подальше от западной границы.

Во время Великой Отечественной произошла основная часть депортаций. После войны этносы целиком куда-либо не выселяли, но многие жители Прибалтики отправились в ссылку в Сибирь.

Для каждой нации переселение стало периодом неисчислимых трагедий. Но в настоящее время на слуху в основном две депортации: чеченского народа – крупнейшего из депортированных (было перемещено более полумиллиона человек) и крымско-татарского, которому дольше всех не разрешали вернуться на историческую родину.

Ровно полвека назад, 5 сентября 1967 года, был издан указ Президиума Верховного Совета СССР «О гражданах татарской национальности, проживавших в Крыму». В нем говорилось:

«После освобождения в 1944 году Крыма от фашистской оккупации факты активного сотрудничества с немецкими захватчиками определенной части проживавших в Крыму татар были необоснованно отнесены ко всему татарскому населению Крыма. Эти огульные обвинения в отношении всех граждан татарской национальности, проживавших в Крыму, должны быть сняты, тем более что в трудовую и политическую жизнь общества вступило новое поколение людей». 

Поэтому Президиум Верховного Совета СССР постановил «отменить соответствующие решения государственных органов в части, содержавшей огульные обвинения в отношении граждан татарской национальности, проживавших в Крыму».

При этом в указе отмечалось, что «татары, ранее проживавшие в Крыму, укоренились на территории Узбекской и других союзных республик, они пользуются всеми правами советских граждан, принимают участие в общественно-политической жизни, избираются депутатами Верховных Советов и местных Советов депутатов трудящихся, работают на ответственных постах в советских, хозяйственных и партийных органах, для них ведутся радиопередачи, издается газета на родном языке, осуществляются другие культурные мероприятия».

«В целях дальнейшего развития районов с татарским населением поручить Советам министров союзных республик и впредь оказывать помощь и содействие гражданам татарской национальности в хозяйственном и культурном строительстве с учетом их национальных интересов и особенностей», – также гласил документ.

Фактически отменяя репрессивные меры в адрес крымско-татарского народа, это решение не содержало самого главного – возможности вернуться на родину.

К тому времени вынужденная ссылка уже закончилась для ингушей, чеченцев, калмыков, балкарцев, карачаевцев. Но крымским татарам, как и немцам Поволжья, туркам-месхетинцам и ряду других народов, вернуться не разрешили. В результате сложилась ситуация, когда крымским татарам можно было жить и работать практически в любой точке СССР, кроме Крыма. Их возвращение затянулось более чем на 20 лет.

Говоря о борьбе крымско-татарского народа за право жить на земле предков, разумеется, нельзя не упомянуть Мустафу Джемилева. Он провел в заключении по политическим статьям в общей сложности более 15 лет, в том числе за то, что неоднократно пытался приехать в Крым, откуда его выдворяли. Личная смелость и беззаветность служения Джемилева делу возвращения крымских татар на родину сомнению не подлежат.  

Самый известный правозащитник СССР Андрей Сахаров в красках описывал процесс над Джемилевым в 1976 году в Омске, в котором участвовал вместе со своей супругой Еленой Боннэр:

«Стоявшие у дверей гэбисты ответили насмешками и стали отталкивать нас от дверей зала. В этот момент Люся сильно ударила по лицу штатского здорового верзилу, распоряжавшегося парадом, а я – его помощника: оба, несомненно, были гэбистами. На нас сразу накинулись милиционеры и дружинники, татары закричали, бросились на выручку – возникла общая свалка... Через час-полтора меня отпустили, а Люсю в это время привезли в то же отделение, где перед этим находился я. Тут уж Люся стала требовать, чтобы ей предъявили меня, и за мной послали машину (я уже успел дойти до здания суда). Наконец мы увидели друг друга. Люся стала требовать, чтобы ей прислали врача, освидетельствовать нанесенные ей побои».

На эту тему
• Отношение к Сталину в Грузии сильно отличается от российского
• Сергей Худиев: Гозман – не Геббельс, НКВД – не СС
• Денис Селезнев: Ждать ли теперь «восстания крымских татар»?

В 1988 году крымские татары стали возвращаться в Крым явочным порядком – сперва в советский, а затем в украинский. Препятствий для них больше никто не чинил, более того, согласно постановлению Совета министров СССР от 11 июля 1990 года, советским ведомствам предписывалось оказывать возвращающимся всяческое содействие, в том числе материальное.

В 90-е годы острой проблемой уже в Крыму стали самозахваты земли. Украинские власти, с одной стороны, неохотно противодействовали крымским татарам в этом процессе, с другой, не легализовали его. Политика Киева в отношении этого народа сводилась (и сводится до сих пор) к банальному принципу «враг моего врага – мой друг». Используя естественные противоречия между русским большинством Крыма и вернувшимися из ссылки татарами, украинские националисты приветствовали любую антирусскую и антироссийскую активность последних.

Главной крымской политической проукраинской силой тогда стал возглавляемый Мустафой Джемилевым Меджлис. И киевские политики делали вид, что не замечают прописанной в Уставе Меджлиса установки на построение в Крыму независимого национального государства крымских татар.

Во время «русской весны» в Крыму Владимир Путин созвонился с Джемилевым, но договориться им не удалось. Бывший правозащитник остался украинским депутатом, и ему вскоре запретили въезд в Россию. Возможно, это решение было чересчур жестким в отношении человека, который всю жизнь боролся за возвращение домой не только для себя, но и для своего народа. Но прежние заслуги не гарантия вечной индульгенции.

Тогда же Киев начал запугивать крымских татар новой депортацией, хотя, разумеется, никаких оснований для этого не было. Наоборот, крымско-татарский язык стал в российском Крыму одним из государственных, а 21 апреля (ровно через месяц после ратификации договора о принятии Республики Крым в состав РФ) Владимир Путин подписал указ «О мерах по реабилитации армянского, болгарского, греческого, итальянского, крымско-татарского и немецкого народов и государственной поддержке их возрождения и развития».

Сейчас крымские татары живут там, где поселились их предки более пятисот лет назад. За три с лишним года, что минули с момента возвращения Крыма в Россию, на полуострове не было серьезных скандалов на национальной почве. И возможностей для реализации – как культурной, так и политической – в федеративной России у крымских татар, безусловно, больше, чем на унитарной Украине, несмотря на всю декларативную «любовь» со стороны киевских политиков.

Крымские татары – это один из многих народов России. И то, что произошло с ними, не должно повториться никогда, нигде и ни с кем.