Игорь Караулов Игорь Караулов Русские за рубежом тоже выбрали Россию

Люди, уехавшие из страны в последние годы, проходят трудную школу, в которой проясняется их отношение и к загранице, и к родной стране. Собственно, мы все проходим такую школу, но у них это прямо-таки интенсив.

2 комментария
Ирина Алкснис Ирина Алкснис На выборах президента ценится каждый голос

В силу феноменальной активности граждан, благодаря очередям на избирательные участки в самых разных уголках света, выбор России неоспорим – и для нас самих, и для остального мира. На таком фоне западные заклинания о непризнании их результатов выглядят просто жалким лепетом.

0 комментариев
Сергей Миркин Сергей Миркин Для Донбасса это были необычные выборы

Выборы для многих жителей Донбасса подобны именинному пирогу на день рождения. Мой товарищ из Донецка сказал, что, проголосовав, окончательно почувствовал себя полноценным гражданином России – хотя паспорт получил в 2020 году.

3 комментария
13 сентября 2017, 16:15 • Общество

«С ВИЧ-диссидентством нужно бороться, если речь идет о несовершеннолетних»

Петр Мейлахс: С ВИЧ-диссидентством нужно бороться, если речь идет о несовершеннолетних

«С ВИЧ-диссидентством нужно бороться, если речь идет о несовершеннолетних»
@ Kobi Wolf/ZUMA/Global Look Press

Tекст: Денис Нижегородцев,
Санкт-Петербург

«На каждый крупный регион нашей страны имеется по несколько батюшек, отрицающих существование ВИЧ и СПИДа», – заявил газете ВЗГЛЯД Петр Мейлахс, социолог и основной специалист по СПИД-диссидентству в России. Однако главная проблема в этом смысле исходит не от РПЦ и даже не от теорий заговора – у СПИД-диссидентства совсем другие причины.

Тема эпидемии ВИЧ ушла с первых полос в первую очередь потому, что лечение было найдено, пусть вирус и не удалось победить до конца. Современная терапия, основанная на постоянном приеме антиретровирусных препаратов, продлевает жизнь ВИЧ-инфицированным на десятилетия и не дает болезни перейти в смертельную стадию (собственно, СПИД). В России эта терапия бесплатна.

Но недавно страну потрясла новость о смерти девочки-подростка, приемные родители которой были так называемыми СПИД-диссидентами, а отчим служил в Русской православной церкви.

По данным Центра по профилактике и борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями Санкт-Петербурга, семья отказывалась от антиретровирусной терапии для ребенка именно по религиозным соображениям, хотя плановые обследования показывали, что пациент в таком лечении нуждается. В 2016 году подростка удалось госпитализировать на основании решения суда, в который обратились сотрудники центра борьбы со СПИДом, но было, к сожалению, уже поздно.

О том, почему так происходит, каковы самые распространенные причины отказа от терапии при ВИЧ для взрослых и детей и какое место среди них занимает религиозный фактор, газете ВЗГЛЯД рассказал директор Международного центра экономики, управления и политики в области здоровья ВШЭ Петр Мейлахс. Пожалуй, его можно назвать главным специалистом по СПИД-диссидентству в стране: год назад команда социологов под руководством Мейлахса впервые изучила крупнейшие отечественные онлайн-сообщества СПИД-диссидентов (проект «СПИД-диссидентство онлайн и оффлайн»). Также на их счету такие исследовательские проекты, как «Управление в сфере предотвращения распространения ВИЧ/СПИД на Северо-Западе России» и «Права ВИЧ-инфицированных наркозависимых на антиретровирусную терапию».

ВЗГЛЯД: Петр Александрович, сколько сейчас в Санкт-Петербурге и России в целом ВИЧ-инфицированных детей?

Петр Мейлахс: По последним данным, в Петербурге зарегистрировано 380 детей с ВИЧ-положительным статусом, из них не лечатся 10. Вероятно, как раз по причине ВИЧ-диссидентства.

Директор Международного центра экономики, управления и политики в области здоровья ВШЭ Петр Мейлахс (фото: из личного архива)

Директор Международного центра экономики, управления и политики в области здоровья ВШЭ Петр Мейлахс (фото: из личного архива)

По России достоверных цифр по детям – носителям ВИЧ нет. Общее число зарегистрированных случаев ВИЧ-инфекции среди наших граждан, по данным Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом, к 31 декабря прошлого года достигло 1 млн 114 тыс. человек.

ВЗГЛЯД: Сколько из них СПИД-диссидентов, не известно?

П. М.: По диссидентам статистики нет, это латентное, то есть во многом скрытое явление. Но, по нашим примерным подсчетам, за год в России умирают по причине отказа от лечения (то есть СПИД-диссидентства) до 70 человек.

ВЗГЛЯД: Каковы мотивы ВИЧ-диссидентства? В первую очередь  наиболее распространенные.

П. М.: Самый «популярный» мотив – это, скажем так, личная клиническая ситуация, при которой медицинское лечение не соответствует некоему шаблону, представлениям о том, как должна протекать болезнь и как должен вести себя вирус.

Нередко бывает так, что ВИЧ-положительный человек продолжает вести активную половую жизнь, практикуя в том числе и незащищенный секс, но других почему-то не заражает. Или живет со своим партнером или партнершей, который или которая не имеют ВИЧ, и опять же болезнь им не передается. Или человек с ВИЧ не получает лечения, не проходит курса терапии, а его иммунитет не падает, а даже, например, растет. Это случаи не массовые, но это и не редкость.

Повторюсь, существуют определенные механизмы поведения этого вируса, которые могут не соответствовать общепринятому представлению о том, как должна протекать тяжелая болезнь. И медицина пока не может ответить на все подобные вопросы, всегда есть какие-то нюансы, отклонения и так далее. Ну а что делает пациент? Он пытается пользоваться обычной человеческой логикой, искать ответы на логично возникающие вопросы там, где их все обычно ищут – в интернете. В итоге он находит сайты ВИЧ-диссидентов и становится их адептом.

ВЗГЛЯД: Почему же такой человек не идет со своими вопросами к врачу?

П. М.: Он идет. Во всяком случае, некоторые идут. Но нередко – и даже часто – получают ответ примерно следующего содержания: «Как протекает болезнь, мы знаем лучше, а ты пей таблетки и не задавай лишних вопросов». Тогда человек снова обращается к диссидентским сайтам, спрашивает на форуме что-то вроде «Почему у меня есть ВИЧ, а у моего постоянного партнера нет?», получает ответ «Потому что ВИЧ – выдумка» – и удовлетворяется этим. А потом умирает, потому что ВИЧ – не выдумка, просто симптомы могут долго не проявляться.

ВЗГЛЯД: Какие еще бывают причины для отказа от лечения при ВИЧ?

П. М.: Второе по распространенности – нежелание «пить терапию». Многие очень боятся разных побочных эффектов, которые могут при этом возникать. Но здесь я заострю внимание на слове «могут». Во-первых, не всегда так происходит, а побочные эффекты (такие как тошнота, головокружение и расстройство пищеварительной системы) могут быть не столь страшны, как представляется. Во-вторых, подчеркивание побочных эффектов – это во многом перестраховка. О побочных эффектах при терапии ВИЧ вроде бы слышали многие. А, к примеру, о том, что разного рода проблемы возникают у людей при приеме аспирина, анальгина и многих других препаратов, мы не вспоминаем. Между тем от приема аспирина, если на него аллергия, умирают люди. Просто мы привыкли к этому лекарству и не читаем о противопоказаниях, которые на нем написаны.

ВЗГЛЯД: Соответственно, люди, испугавшись терапии, тоже идут за советом в интернет и получают его  мол, терапия, им и не нужна?

П. М.: Именно. На ВИЧ-диссидентских сайтах им говорят, что пить ничего не надо, что болезни нет, пугают последствиями терапии и так далее.

ВЗГЛЯД: А третья причина?

П. М.: Третья причина – субъективно хорошее самочувствие человека. Вроде бы всем давно известно, что ВИЧ незаметен и не проявляет себя до поры до времени. Эта банальная уверенность, что, если сейчас хорошо, значит, будет хорошо и дальше, также приводит к ВИЧ-диссидентству.

ВЗГЛЯД: А что вы можете сказать о теориях заговора в этой сфере?

П. М.: Да, ВИЧ-диссиденство очень серьезно подходит к идеологическому обоснованию своей «деятельности». Наиболее популярны у них теории заговоров международных фармацевтических компаний, продающих наивным людям препараты за бешеные деньги, и даже мировых правительств, истребляющих таким образом население.

Но тут есть интересный и довольно неожиданный нюанс. Когда мы в рамках нашего исследования брали интервью у людей, отказывающихся от лечения, и читали дискуссии на соответствующих сайтах, выяснилось, что все эти псевдонаучные теории заговора не являются решающим аргументом в пользу присоединения к ВИЧ-диссидентам.

ВЗГЛЯД: То есть как? Почему?

П. М.: Эти теории не оказали решающего влияния на решение опрошенных нами людей отказаться от лечения. Было по-другому. Сначала эти люди решили, что им с официальной медициной не по пути – по одной из озвученных выше причин. А уже потом, став ВИЧ-диссидентами, они получили и дополнительное идеологическое обоснование верности своего выбора. То есть, просто прочитав один раз на каком-то сайте про заговор фармкомпаний, ВИЧ-положительный человек не присоединится к соответствующему сообществу.

При этом мы опрашивали на этот счет именно ВИЧ-положительных, а не в целом приверженцев всевозможных заговоров, любителей теорий о том, что американцы не высаживались на Луне, а революцию в России сделали масоны

ВЗГЛЯД: Давайте поговорим о религиозном аспекте отказа от лечения ВИЧ. Получается, это далеко не самая распространенная причина?

П. М.: Да. Религиозный аспект существует, но подобные проявления по сравнению с вышеперечисленными причинами не самые популярные. Хотя, к большому сожалению, к трагической смерти девочки-подростка в Петербурге, судя по всему, привел именно он.

При этом я бы, наверное, не стал говорить об узко православном аспекте. Речь может идти о некоем особом взгляде на мир, который может быть присущ, к примеру, буддисту. Часть людей верят в то, что все современные лекарства априори вредны или бесполезны, что свои проблемы со здоровьем нужно решать с помощью трав, настоев, различных физических и «энергетических» упражнений. И, конечно, среди христиан, среди православных такие взгляды тоже встречаются.

ВЗГЛЯД: Но насколько часто, по вашим данным?

П. М.: Точных цифр я не назову. Могу сказать только, что эта проблема в Русской православной церкви не носит масштабного характера. Но такие случаи есть, и они не единичны. На каждый крупный регион нашей страны имеется по несколько батюшек, отрицающих существование ВИЧ и СПИДа. А что больше всего расстраивает в трагическом случае в Петербурге, так это то, что было известно – родители девочки являются ВИЧ-диссидентами. Жаль, что церковь не вмешалась, ничего не сделала.

ВЗГЛЯД: Какова официальная позиция РПЦ по этому вопросу? И что они могли сделать с этим конкретным батюшкой?

П. М.: Здесь очень странная ситуация. По идее церковь должна использовать свое влияние на паству, выступать против ВИЧ-диссидентства. Не обязательно в случаях, когда приемным отцом девочки является представитель РПЦ. А почему они не борются с этим явлением даже в собственных рядах, мне пока непонятно.

Есть в Петербурге, к примеру, такой замечательный священник, отец Максим Плетнев, который уже очень давно и успешно помогает многим наркозависимым, людям с ВИЧ. Я очень уважаю отца Максима. И после трагедии с девочкой он заявил, что наша церковь в целом «СПИД-диссидентство» отрицает и благословляет людей, больных ВИЧ, на лечение. В общем, есть у РПЦ соответствующая концепция. Но почему-то она распространяется не на всех. И отдельным служителям культа разрешают поступать вопреки ей, мол, это их частное дело.

ВЗГЛЯД: То есть официально церковь против ВИЧ-диссидентов?

П. М.: Я бы не стал использовать слова «официально» и «не официально». А то ситуацию можно интерпретировать так, будто бы на публику они говорят о запрете, а на самом деле продвигают идеи ВИЧ-диссидентства. Это не так, конечно. Это больше похоже на одну из тех самых теорий заговора, которые любят в сообществах СПИД-диссидентов. Просто позиция церкви на данный момент противоречива. Они недостаточно активно, на мой взгляд, проводят в жизнь уже обозначенную линию против ВИЧ-диссидентства, в том числе и в своих рядах.

И что самое главное – нынешнюю трагедию в Петербурге можно было бы предотвратить. У церкви, как мы знаем, есть свои мощные рычаги влияния, которыми в данном случае она не воспользовалась. В ситуации, когда пить таблетки отказывается человек со стороны, уговорить его достаточно сложно, но если это приверженец крупной религии, он должен слушать, что ему говорят его духовные наставники.

ВЗГЛЯД: Юридически сегодня в России сообщества ВИЧ-диссидентов запрещены или правовое регулирование на них не распространяется?

П. М.: Нет, не запрещены. Какого-то конкретного закона, регулирующего их деятельность, у нас нет. Может быть, в результате общественной дискуссии после трагического случая в Петербурге что-то и начнет разрабатываться.

ВЗГЛЯД: А нужны ли, на ваш взгляд, подобные юридические запреты? И насколько серьезно следует наказывать ВИЧ-диссидентов?

П. М.: К этому вопросу я бы отнесся крайне осторожно. Лично я не готов сказать, что их нужно однозначно наказывать, запрещать. Потому что таким образом будет создан ореол мучеников, и это, возможно, привлечет в их ряды еще больше членов. Кроме того, всегда найдутся способы обхода блокировок, будут создаваться новые группы и так далее.

В чем я абсолютно убежден, так это в том, что с ВИЧ-диссидентством нужно бороться, если речь идет о несовершеннолетних. Если взрослый отказывается от лечения и потом умирает – это тоже плохо, но это личный выбор. Но если взрослый по каким-то своим соображениям запрещает лечиться ребенку, по сути, лишая того выбора – это уже настоящая трагедия. Правовое регулирование ВИЧ-диссидентства в отношении детей сейчас является самым актуальным. И со мной в этом, в общем-то, согласны практически все специалисты.

ВЗГЛЯД: А что государство? Как оно формулирует свое отношение к такому диссидентству?

П. М.: Там предпочитают не высказываться и о проблеме ВИЧ и СПИДа в целом, хотя наша страна в последнее время опережает даже некоторые страны Африки пусть не по количеству зараженных, но по скорости распространения вируса. У нас было зарегистрировано 98 тыс. новых случаев в 2015 году и 103 тыс. в 2016 году.

На уровне отдельных медицинских учреждений и центров по борьбе со СПИДом ВИЧ-диссидентство критикуется, ведется пропаганда лечения и так далее. Но это все именно на уровне научного сообщества, а не государственной власти в целом.

Добавлю, что федеральный Центр борьбы со СПИДом до недавнего времени регулярно публиковал статистику по заболеваемости. Но в последнее время она почему-то пропала с сайта. 

..............