«У медиков достаточно инструментов, чтобы повернуть эпидемию ВИЧ вспять»

Первый день календарной зимы отмечается как Всемирный день борьбы со СПИДом. Год назад у многих вызвало шок объявление об эпидемии ВИЧ в Екатеринбурге. В то же время наука продвинулась далеко вперед, и при правильном подходе и своевременном лечении прежде смертоносный вирус уже не представляет угрозы. Если, конечно, удастся справиться со скоростью его распространения.

О том, какова ситуация с ВИЧ в России и в мире в целом, что предлагает современная наука и как дожить до глубокой старости с вирусом в крови, газете ВЗГЛЯД рассказала директор программ Международного фонда помощи в области СПИДа (AHF) в России Наталия Миронова.

ВЗГЛЯД: Наталия Вячеславовна, насколько далеко в целом шагнула фармакология в деле борьбы с ВИЧ? Когда болезнь удастся победить полностью?

Наталия Миронова: К сожалению, даром предсказания я не обладаю. Но могу сказать, что есть большой прогресс. Инфекцию научились контролировать при помощи АРВ (антиретровирусная терапия – прим. ВЗГЛЯД). У людей, принимающих терапию, существует регулярно неопределяемая вирусная нагрузка, это означает, что ВИЧ не передается. Постепенно разрабатываются новые препараты – сейчас исследуются инъекции, которые необходимо будет делать не чаще одного раза в два–три месяца, не принимая таблетки каждый день.

Пока чудодейственная вакцина не разработана, но даже без нее у медиков достаточно инструментов, чтобы повернуть эпидемию вспять.

ВЗГЛЯД: Действительно ли в России бушует эпидемия?

Директор программ Международного фонда помощи в области СПИДа (AHF) в России Наталия Миронова (фото: из личного архива)

Н. М.: Да, в России эпидемия. Она началась еще в 1990-е годы, а сейчас просто продолжается. В этом нет новости. За первое полугодие 2017 года, по данным Федерального центра СПИД, было зарегистрировано 52 766 новых случаев. За аналогичный период прошлого года было выявлено на 3,3% меньше. Рост не такой большой, но он есть. Правда, объясняться он может и тем, что вирус стал быстрее выявляться, на более ранних стадиях и т.д.

Справедливости ради нужно сказать, что эпидемия наблюдается не только в России. А для тех, кто работает в сфере противодействия ВИЧ-инфекции, факт эпидемии лишь отражает ситуацию в стране. Это не повод для обычных людей паниковать, не выходить из дома, делать прививку, как при эпидемии, допустим, гриппа. Это скорее сигнал для профессионального сообщества, что нужно консолидировать усилия и принимать меры, о которых они сами знают.

ВЗГЛЯД: А какова общая статистика? Сколько всего сейчас инфицированных в России и в мире в целом?

Н. М.: Во всем мире на данный момент зарегистрировано почти 37 млн ВИЧ-инфицированных. Ситуация остается сложной. Есть страны, где она получше, есть, где похуже, но в целом каждый год характеризуется ростом числа новых случаев по отношению к предыдущему году. Полностью затормозить этот процесс не удается, хотя определенный прогресс, по данным ООН, есть.

Печальное лидерство по распространенности ВИЧ-инфекции удерживает Африка. Но и Восточная Европа недалеко от нее ушла. По данным UNAIDS (Объединенная программа ООН по ВИЧ/СПИД) за 2016 год, именно регион Восточной Европы и Центральной стал лидером по темпам роста ВИЧ в мире. За счет ситуации, в первую очередь, в России.

По данным Федерального центра СПИД на конец июня этого года, в нашей стране зарегистрирован 1 167 581 ВИЧ-инфицированный. Но здесь нужно оговориться, что речь идет о числе носителей вируса за все время, то есть с конца 80-х годов прошлого века. С тех пор умерли примерно 259 тысяч человек. То есть на данный момент в России официально проживает примерно 908 тысяч человек с ВИЧ.

ВЗГЛЯД: Эти данные – истина в последней инстанции?

Н. М.: Существуют разные подходы к оценке количественных данных. Например, по версии UNAIDS, в России около 1,5 млн ВИЧ-позитивных. Это логично, потому что далеко не все взрослые граждане России проходили тестирование на ВИЧ и знают свой статус. 

Россия – не единственная страна, где есть проблемы с ВИЧ-инфекцией. И, мне кажется, было бы неправильно с кем-то нас сравнивать. В каждой стране эпидемия имеет свои особенности. Так же, как и свои решения проблем, подходы, которые работают наилучшим образом именно там.

ВЗГЛЯД: Самая сложная ситуация, если верить СМИ, сложилась в Екатеринбурге и Челябинске? Почему именно там?

Н. М.: Так сложилось исторически. В конце 90-х, когда эпидемия начала бурно развиваться, Свердловская и Челябинская область вышли в лидеры. Одна из причин: это крупные промышленные центры, где в период упадка резко вырос уровень социальной незащищенности, многие люди столкнулись с проблемами химической зависимости от алкоголя и наркотиков. ВИЧ в этих и других регионах сперва распространился, главным образом, среди наркопотребителей.

Сегодня в Челябинской области зарегистрировано 48 000 людей с ВИЧ-инфекцией, в самом Челябинске – 19 000. В Свердловской области – 93 494 случая, в Екатеринбурге – 28 300. Это большие цифры, но эти два региона – не единственные, где проблема стоит остро. И Иркутск, и Ленобласть, и Красноярск, и многие другие нуждаются во внимании.

Если же говорить только о Челябинске и Екатеринбурге, правда еще и в том, что в этих регионах принимают наиболее активные меры по противодействию инфекции, тестируют на ВИЧ и, соответственно, активно выявляют новые случаи.

ВЗГЛЯД: Что именно делается для того, чтобы остановить эпидемию, на государственном уровне?

Н. М.: Во-первых, в России принята Государственная стратегия противодействия распространению ВИЧ-инфекции на период до 2020 года. Она направлена на вовлечение НКО, в ней прописаны мероприятия по охвату ключевых групп населения, увеличению доступности тестирования и профилактических мер, расширение удобной практики экспресс-тестирования.

Также медленно, но верно увеличивается число людей, получающих АРВ-терапию. А люди в целом все больше знают о ВИЧ и СПИДе за счет широкого распространения социальной рекламы. Ситуация по регионам разнится, но почти во всех можно отметить расширение охвата населения перечисленными мерами.

ВЗГЛЯД: Требуется ли сделать что-то еще?                               

Н. М.: Важно продолжать увеличивать охват АРВ-терапией, потому что именно она помогает контролировать инфекцию и предотвращать передачу ВИЧ. Если человек пьет лекарства правильно, вирус в его крови находится на неопределяемом уровне, и человек не может передать его окружающим даже в ситуации высокого риска.

Также важно увеличивать охват ключевых групп (наркоманы, мужчины, практикующие секс с мужчинами, работники секс-индустрии) как тестированием, так и профилактикой, а также усилить образовательный компонент для населения в целом и для молодежи в особенности. Соответствующее обучение местами существует и сейчас, но пока не носит массового характера. А при чтении таких лекций в школах нужно иметь в виду, что программа должна разрабатываться с учетом возрастных особенностей школьников.

ВЗГЛЯД: Существует мнение, что тестирование на ВИЧ в стране нужно сделать обязательным...

Н. М.: Обязательное тестирование мы не поддерживаем, это не та мера, которая доказанно поможет. Дело в том, что недостаточно пройти тест на ВИЧ один раз. Это важно делать регулярно. Но невозможно регулярно контролировать человека. То есть без добровольного согласия результата не будет.

Сейчас в стране много программ по тестированию, в том числе по экспресс-тестированию. В этом смысле важно больше работать с группами риска. И эту функцию могут выполнять НКО, так как у них есть лучший доступ к таким группам, чем у государственных медучреждений.

ВЗГЛЯД: Как можно охарактеризовать политику нашего государства в отношении СПИДа?

Н. М.: Наша организация занимается помощью людям, а не политикой. Хотелось бы оставить данный вопрос для политиков.

ВЗГЛЯД: Хорошо, а как бы вы оценили международные усилия? Ведь ваш фонд – часть международной структуры.

Н. М.: Да, фонд работает в 39 странах, поддерживая как программы, направленные на тестирование и профилактику, так и некоторые медицинские услуги. Если говорить об эффективности международных усилий, то еще есть к чему стремиться, но есть и прогресс. Особенно в научной области и терапии. Если же говорить об усилиях отдельных стран, все происходит очень по-разному. Даже в той же Африке.

Например, есть ЮАР, где, с одной стороны, 20% взрослого населения живут с ВИЧ, а с другой – страну все чаще приводят в качестве примера борьбы с эпидемией. Почему? Потому что 10 лет назад у них 200 тыс. человек получали лечение, а сегодня уже 4 млн.

На эту тему
• Роспотребнадзор назвал города-лидеры по заболеваемости ВИЧ
• За украинскими эпидемиями проглядывает американский источник
• Генетическое оружие способно оказаться страшнее атомной бомбы

ВЗГЛЯД: Сколько живут ВИЧ-инфицированные люди? И насколько этот статус при регулярном приеме терапии сказывается на жизнедеятельности?

Н. М.: Если ВИЧ-позитивный человек регулярно принимает АРВ, он живет столько же, сколько и люди без ВИЧ-инфекции. Безусловно, этот статус влияет на жизнь, как любое хроническое заболевание: сахарный диабет, болезни сердца и т.д. Да, речь идет об определенной дисциплине, важно регулярно принимать терапию. Также могут возникнуть и побочные явления, но с этим можно справиться при помощи врача.

Нельзя сказать, что ВИЧ никак не влияет на жизнь человека, это было бы нечестно. Но с этим влиянием можно справиться, можно вести полноценный образ жизни: заниматься спортом, рожать детей, работать.

ВЗГЛЯД: Каков сегодня минимальный и средний возраст заражения ВИЧ в России?

Н. М.: Есть дети, которые уже рождаются с ВИЧ, получив его от матери. Но число таких случаев, слава богу, постепенно уменьшается. Из изменений, которые мы наблюдаем в последнее время, – повышение максимального возраста. Если раньше речь в основном шла о молодых людях 15–29 лет, то сегодня это люди 29–40 и старше. Порой в Центр СПИД приходят даже 70-летние дедушки. Вирус однозначно «стареет».

Еще одна метаморфоза касается способа передачи. Раньше однозначно лидировал инъекционный путь, сегодня существенно выросла роль полового. В среднем по регионам – распределение примерно 50 на 50, а где-то половой даже превышает инъекционный – 60 на 40.

ВЗГЛЯД: Последний вопрос. Что вы можете сказать о ВИЧ-диссидентах?

Н. М.: Бывают случаи, когда люди возвращаются от ВИЧ-диссидентов, перестают верить в подобное... Но это происходит редко и, как правило, только после смерти от СПИДа кого-то из близких этого человека.

Профессиональное сообщество – медики, сотрудники НКО и особенно журналисты – должно помочь донести реальную информацию о ВИЧ-инфекции до населения. О том, что это контролируемое заболевание.