«Даже тушенку теперь со склада не поворуешь»

СКР объявил о росте коррупции среди военных в 1,5 раза за год – каждое пятое преступление теперь связано со взятками. В Госдуме предположили, что взяток больше не стало, просто их стали чаще фиксировать. Но есть и другие мнения, включая прямую взаимосвязь между ростом коррупции и частотой военных учений.

Выступая на расширенной коллегии Главного военного следственного управления СК РФ, его руководитель, генерал-полковник юстиции Александр Сорочкин сообщил, что за прошлый год поступило 28,8 тыс. сообщений о преступлениях в министерствах и ведомствах, где предусмотрена военная служба (МО, ВВ МВД, МЧС, ФСБ и другие).

На стирку белья в целом по вооруженным силам тоже уходят миллиарды

«В производстве находилось более 16,6 тыс. уголовных дел. По ходатайству военных следователей судами наложен арест на имущество обвиняемых общей стоимостью почти 1 млрд рублей», – цитирует Сорочкина ТАСС. По его словам, усилиями военных следователей на досудебной стадии производства удалось добиться возмещения причиненного ущерба на 2,7 млрд рублей. Для сравнения: в 2011 году этот показатель не превысил 500 млн рублей.

«В докладе Александра Сорочкина прозвучали данные проведенного анализа преступности, который показал, что за год в 1,6 раза увеличилось количество зарегистрированных фактов взяточничества, на 16,5% – присвоений и растрат, на 18,7% – злоупотреблений должностными полномочиями», – уточнили в СК.

В профильном комитете Госдумы столь динамичный рост объясняют тем, что военные следователи действуют эффективнее. «Это показывает, что следственные органы стали работать лучше. Все принятые решения в 2014–2015 году начали приносить свои плоды. Меняется структура следственных органов, идет оснащение более совершенным оборудованием», – заявил газете ВЗГЛЯД первый зампред комитета Госдумы по обороне Сергей Жигарев (ЛДПР). Но есть и другие версии.

Выросла «маневренность» коррупционеров

Так, член президентского совета по правам человека (СПЧ) Сергей Кривенко говорит, что не заметил усиления «усердия» со стороны сыщиков.

«Коррупция остается одним из значимых видов преступлений в вооруженных силах. Возможно, действительно увеличилось само количество преступлений. Может быть, этот рост связан с ростом количества и масштаба военных учений, ведь маневры всегда позволяют тем или иным способом легко списывать, присваивать материальные ценности», – напомнил Кривенко в интервью газете ВЗГЛЯД, оговорившись, что пока это «чисто субъективные ощущения».

Главный редактор журнала «Арсенал Отечества», полковник в отставке Виктор Мураховский придерживается третьей версии – брать взяток в армии стали меньше, а фиксировать таких случаев стали больше.

«Наверно, улучшилась работа военной прокуратуры и военного управления СК, процент выявления вырос. Ведь бюджет в полтора раза не вырос, расходы на нужды вооруженных сил проходят через контроль казначейства. Понятие «военного ведомства» тоже относительно. Например, военкоматы формально относятся к Минобороны, а военнослужащих там практически нет. В прошлом году периодически сообщали, что очередного начальника отдела или самого военкома поймали на взятках. Они, видимо, тоже в эту статистику попадают», – напомнил Мураховский газете ВЗГЛЯД.

«Мне трудно себе представить на самом деле, за что теперь командир батальона, бригады может брать на лапу. Знаменитый 400-й приказ, по которому командир лично определял, кому из офицеров платить большую премию, отменили. Жилье? С жильем офицеров вопрос решен абсолютно. Очередей-то уже нет. Командир части сейчас не выписывает деньги за стирку белья, помывку личного состава или за питание. Все идет на аутсорсе. А аутсорс идет централизованно. Тушенку даже теперь со склада не поворуешь!» – сыронизировал Мураховский.

«Теперь если коррупция и возможна, то на «боковом» уровне – на уровне обеспечения жизнедеятельности, на уровне строительства. Это не уровень войсковой, это повыше, особенно если строительство или ремонт идет. Мы помним трагическую историю с обрушением казармы в Омске, которую приняли в эксплуатацию тыловые органы. Не исключено, что в таких случаях, как говорится, «подпись оплачена». Возможно, какие-то случаи выявляются на том уровне, где принимают решение подключить к аутсорсу аффилированную фирму. На стирку белья в целом по вооруженным силам тоже уходят миллиарды», – подытожил военный эксперт.

Победа генерала Чиркина

Выступая на коллегии, Сорочкин добавил, что расследуются уголовные дела о коррупционных преступлениях и в отношении высших офицеров (генералы и адмиралы).

«За 5 лет существования Следственного комитета военными следственными органами направлены в суд 22 уголовных дела в отношении высших офицеров российских министерств и ведомств, 3 из которых – в 2015 году. В настоящее время в производстве военных следователей находятся уголовные дела в отношении четырех лиц указанной категории. Все они подозреваются в совершении коррупционных преступлений», – сообщил он.

Как уже писала газета ВЗГЛЯД, резонансное «дело Оборонсервиса» в основном осталось в прошлом, хотя расследования по ряду эпизодов продолжаются. Тем не менее в августе прошлого года бывший командующий Сухопутными войсками России Владимир Чиркин получил 5 лет строгого режима за взятку в почти полмиллиона рублей. Сам лишенный звания генерал заявлял о своей невиновности. Впрочем, в декабре суд вышестоящей инстанции счел его действия лишь мошенничеством, за которое предусмотрено более мягкое наказание. Чиркину, за которого перед судом заступался начальник Генштаба Валерий Герасимов, присудили только штраф. Он был восстановлен в генеральском звании с возвращением всех наград.

Зато в том же месяце был арестован – вместе с двумя предполагаемыми подельниками – начальник департамента аудита государственных контрактов Минобороны Дмитрий Недобор.

Глава СК Александр Бастрыкин работу военных следователей за год на коллегии похвалил. В частности, он одобрил и взаимодействие Главной военной прокуратуры с контрольно-финансовой инспекцией Минобороны – «по противодействию коррупционным преступлениям». Но в этом году Бастрыкин поручил усилить внимание к другому направлению – к предупреждению коррупции «в первую очередь при исполнении государственного оборонного заказа».