Зачем Киев напомнил России о «китайской угрозе»

Советник президента Украины по политическим вопросам Никита Потураев – тучный бородатый мужчина, похожий на создателя «Звездных войн» Джорджа Лукаса – выступил за переименование России в Московию и за передачу Украине бренда русского языка. «У нас же русинский есть в Закарпатье, будет еще и русский, а у тех пусть будет российский», – предложил чиновник. А потом улыбнулся и добавил, что Россия является «временно неподконтрольной Китайской Народной Республике территорией».

Разумеется, это хамство. Но будем справедливы: про Московию советник Зеленского просто пошутил, а русский язык по-украински и так называется «російська мова». В общем и целом спич Потураева был посвящен продвижению тезиса его патрона о том, что жители Украины могут говорить на том языке, на каком им удобно, и шельмование русскоязычных идет стране только во вред.

Это такая особенность украинской политики – нужно постоянно успокаивать местных пассионарных националистов и объяснять им элементарные вещи. Сиречь – общаться со слабоумными, чтобы не ломали мебель. В общем, Потураеву приходится нелегко.

Весь этот киевский сумасшедший дом может сколько угодно переименовывать Россию в Московию, а Полтавщину в Шумерию, поскольку в сумасшедших домах примерно этим и занимаются. Главное, чтобы людей не калечили.

А вот что касается фразы о «временно неподконтрольной КНР территории» – это уже серьезно, точнее – очень стыдно. Очень стыдно столь высокопоставленному и бородатому мужу повторять подобные глупости.

На эту тему
• Кто помог России отобрать Приамурье у Китая
• Почему Путин принял китайский орден
• Стоит ли России верить в дружбу с Китаем

Мифу о грядущем китайском нашествии на русские земли уже несколько десятков лет, на что прямо указывает старый анекдот о «конфликте на китайско-финской границе». Согласно околоконспирологической версии, этот миф намеренно распространяла и продолжает распространять западная пропаганда, желая рассорить Москву и Пекин (в последнем на подобные разговоры тоже реагируют нервно).

У конспирологов есть свои козыри: тезис о китайской угрозе в свое время очень любил такой геополитический мудрец и мастер интриги, как Збигнев Бжезинский, которого сложно заподозрить в симпатиях как к русским, так и к китайцам.

Представляется, однако, что эту страшилку мы во многом выпестовали сами, сами в нее поверили, сами себя запугали. Произошло это на рубеже 1980–1990 годов, когда, стоит признать, для подобных опасений существовали объективные основания.

Китайская экономика уже тогда росла на зависть миру, а количество китайцев перевалило за миллиард. Вспухающую в мягком подбрюшье России «желтую угрозу» было легко представить и изобразить. Писатели, публицисты и прочие фантазеры рисовали перспективу мрачного будущего, в котором китайская волна выплескивается из берегов, заливает наш Дальний Восток, прибирает к рукам Сибирь и нефть-матушку.

«Незаселенные территории Сибири почти призывают китайское освоение», – запугивал старик Бжезинский.

В этот ксенофобский (по природе своей, увы) концепт периодически подсыпали пепла профессиональные синологи, стремясь дать СМИ максимально яркий комментарий, но так, чтоб не сильно погрешить против истины. Говорилось, например, о том, что среди китайских учебных пособий есть карты, по которым частью Поднебесной является российский Дальний Восток. Но еще чаще – о том, что многочисленное и нищее китайское население с удовольствием перебирается в Россию, где много земли, где государство предоставляет хоть какие-то социальные блага, где можно рожать сколько угодно детей, а чем больше детей, тем больше счастья – такова китайская картина мира.

С тех пор прошло почти тридцать лет – и перед нами совсем другой Китай с совсем другими китайцами. Теперь у них появились и деньги, и социальные блага, и инфраструктура, и сложившаяся практика брать в аренду сельскохозяйственные земли по всему свету (и на Украине, кстати, тоже).

Их коммунистическая партия давно отменила ограничения на количество детей в семье, напротив, призывает активно рожать, но китайцы, судя по демографическому кризису, ее не очень-то слушают. Так выяснилось, что для поддержания необходимого экономического роста в КНР недостаточно рабочих рук, которые могли бы толком освоить северные и западные направления Поднебесной.

Многомиллионная «желтая угроза» жмется вдоль теплого и промышленно развитого западного побережья, оставив за собой огромные малолюдные пространства, по недоброжелательности климата и скудности инфраструктуры напоминающие наши Сибирь и Дальний Восток. У нас практически те же проблемы: в скором времени 20% россиян будут жить в Московском регионе и даже не порываться в сторону ultima thule.

Китайцам российские дальневосточные рубежи нужны куда меньше, чем жителям российских столиц. Представьте себе петербуржца, мечтающего о присоединении монгольских степей. Такой же примерно контраст – экономический, языковой, культурный, географический – возникнет в голове шанхайца, если ему предложат «прибрать к рукам» Благовещенск.

Даже в 1990-е годы граждане КНР, желающие переселиться в Россию, были экзотикой. За промежуток между двумя переписями населения у нас в стране – с 2002-го по 2010-й – количество китайцев сократилось с 34,5 до 29 тысяч (из числа пожелавших указать свою национальность), и из них только половина проживает в Сибири и на Дальнем Востоке.

Другие цифры для наглядности: количество этнических корейцев в РФ за то же время выросло до 153 тысяч, а количество китайцев в США приблизилось к четырем миллионам.

Правда, некоторые социологи утверждают, что в реальности в России в несколько раз больше китайцев – до 300-400 тысяч. То есть все-таки меньше, чем ингушей.

Таковы реалии китайской этнической экспансии в Россию. Но в реалиях китайских школ действительно имеются учебные пособия, где российско-китайская граница пролегает севернее, чем мы привыкли видеть (о том, что помогло нам забрать Приамурье у Китая, газета ВЗГЛЯД писала здесь). Так китайские дети учат историю их страны, пока российские дети в собственных учебниках разглядывают карты СССР и Российской империи. На этом основании и с той же степенью правомерности теперь можно запугивать эстонских и латышских детей русской угрозой, потому что на карте СССР – вы только представьте! – Латвия и Эстония являются частью той же страны, что и Россия.

В Рунете периодически всплывают и современные политические карты, где Китаю принадлежит, в частности, российская Тыва, но это тайваньские карты. После раскола Китая на КНР и Тайвань (Китайскую республику) все договоры мы заключали с Мао и его наследниками, в Тайбэе их не признают – там своя гордость и своя география. Раз так, шутки ради можно начать ждать «китайскую угрозу» оттуда, но стоит учитывать, что население Тайваня – менее 25 миллионов, а уровень его жизни один из самых высоких на планете. В показном желании переприсоединить Тыву тайваньцы ужасно неискренни, даже если не вспоминать о том, что их вообще-то никто не слушает, чтобы не обидеть Пекин.

Со стороны Пекина к нам никаких территориальных претензий нет, вопрос о границе был окончательно урегулирован еще в 2004-м, что обнулило главный довод китайских реваншистов (да, они там тоже есть, они везде есть) о «неравноправных договорах» XIX века, которые были навязаны великими державами слабому Китаю хитростью и шантажом, а потому нуждаются в пересмотре (и заключенный с нами Айгунский договор из их числа). Так новые документы сменили старые, а призраки прошлого застряли в прошлом, потому что в 2004 году Китай «неравноправных договоров» уже не заключал. 

Можно привести еще множество иллюстраций мифологической природы «китайской угрозы». Рассказать, например, о том, что ревностно защищая свои госграницы, КНР не помышляет их расширять, поскольку более всего заинтересована в спокойной торговле, а территориальные споры как ничто другое мешают движению товаров и денег. Или о том, что Пекин вовсе не воспринимает зарубежную китайскую диаспору как своих агентов влияния или часть некоего трансграничного Китая по аналогии с нашим понятием «русский мир».

В Сингапуре, к примеру, китайцев (хань) – три четверти населения. Но вы не услышите от китайского политолога или трибуна рассуждений, что Сингапур и КНР – часть единого целого, что этот город-сад на оконечности Малайзии «тоже нашенский». Этнический вопрос азиатских коммунистов занимает куда как меньше, чем постсоветских русских, которым долгие годы мерещились желтые человечки в том же качестве, в котором в украинском Крыму напоследок увидели зеленых.

Рассказы об этом мираже, терзавшем Россию 1990-х, подслушали на Украине – и там он закрепился чрезвычайно прочно, что свойственно поводам для злорадства. Он стал разновидностью украинской мечты о том, что у соседа-московита когда-нибудь сдохнет-таки корова.

А после 2014-го товарищ Хань в глазах дiда Тараса и вовсе стал антигероем из прекрасного будущего, потому что должен же кто-то отомстить за отвалившийся Крым, раз этого не хотят делать солдаты НАТО.

И то ли пан Потураев, будучи украинцем, искренне верит в эту белиберду, то ли она у него тоже проходит по категории успокоительного для националистов, чтоб поменьше скакали. Но с российской и с китайской стороны все это выглядит примитивной шовинистической глупостью вроде «еврейского заговора», что президентского советника и самого президента Украины отнюдь не красит.

Купите себе уже другой глобус, панове (да, вместо того, о котором вы сейчас подумали). Понятно, что эдакая геополитическая муть нужна, в том числе для того, чтобы отвлекаться от мысли о стремительной депопуляции самой Украины. Но когда Аскания-Нова расширится от Сана до Дона никакие отвлекающие разговоры уже не помогут.