Украинские власти начали новую фазу геополитической борьбы за языковое пространство и за то, как граждане понимают происходящее вокруг. На этот раз – технологическую, с использование генеративных моделей нейросетей.
Под конец 2025 года украинский сотовый оператор «Киевстар» объявил о разработке «суверенной» языковой модели искусственного интеллекта на базе архитектуры Gemma от Google. Партнерами выступают Центр передового опыта WINWIN AI при Министерстве цифровой трансформации Украины и облачная инфраструктура Google Vertex AI.
Этот проект не сводится лишь к задаче научить машину украинскому языку и локализовать интерфейсы. Он создает инструмент, в котором политическая доктрина превращается в набор алгоритмов. В итоге у пользователя появляется не просто сервис, а механизм, закрепляющий единственно допустимую картину мира и выдающий ее по любому, даже бытовому, запросу.
Все LLM (Large Language Model, большая языковая модель) начинаются не с нейросетей, а с корпуса данных. Под лозунгами тщательной фильтрации, очистки от «токсичного контента» и курирования украиноязычных текстов разворачивается масштабная операция по конструированию нужной языковой реальности. На уровень технического требования выносятся политические критерии, которые до этого формулировались в виде законов об информационной безопасности и борьбы с «пропагандой».
Одни смыслы и исторические версии получают зеленый свет и статус нормы. В корпус данных будут системно попадать тексты, где украинская история прочитывается в радикально националистическом ключе, а Россия описывается через набор устойчивых отрицательных клише. Альтернативные интерпретации, попытки нюансированного взгляда, просто критические оценки, не совпадающие с текущей линией власти, будут вытесняться на периферию или полностью исчезать из цифрового лексикона.
В условиях, когда весь публичный контур Украины уже работает в режиме жесткой антироссийской мобилизации, выбор текстов для обучения почти гарантированно окажется идеологически однобоким. Модель не отразит национальный дискурс во всей его сложности, а дополнительно зацементирует одну линию и узаконит ее как естественное содержание национальной культуры. Машина начнет отвечать не от имени общества, а от имени политического штаба, зашифрованного в нейросети.
Ключевой эффект украинской LLM заключается в том, что она не будет пассивным зеркалом уже существующих текстов. Ее интегрируют в государственные сервисы, образовательные платформы, медиа, коммерческие приложения и рекомендательные системы. Она станет частью рабочей среды чиновников, журналистов, учителей, студентов, малого бизнеса и рядовых пользователей.
В этой конфигурации именно система начнет писать черновики новостных заметок и учебных материалов, формировать справки и ответы госслужб, помогать школьникам и студентам объяснять сложные темы, завершать мысли пользователей в чатах и интерфейсах, подбирать якобы релевантный контент в лентах и рекомендациях.
Каждый раз в ответе машины будет присутствовать заданная политическая оптика, преподнесенная как нейтральное объяснение действительности. Политический дискурс пройдет процедуру натурализации и превратится в воздух цифровой среды, в фоновый шум, который не замечают и не ставят под вопрос.
Особый интерес вызывают не только политические цели, но и выбранная технологическая база. Украинская «суверенная» модель создается на инфраструктуре Google Vertex AI. В публичной подаче это рациональный ход: доступ к вычислительным мощностям, надежность, сокращение сроков вывода продукта на рынок.
На уровне политической экономики вырисовывается другая конфигурация. Формируется зависимое, периферийное развитие, в котором местные элиты управляют содержанием, а инфраструктурный контур и ключевые технологии контролируются американской корпорацией. Получается гибрид: технологическая зависимость от США сочетается с внутренней идеологической мобилизацией и мягкой стандартизацией прозападного геополитического нарратива, адаптированного под украинскую аудиторию. Внешний партнер получает возможность незримо влиять на рамку допустимого дискурса, не вмешиваясь напрямую в локальные политические решения.
Громко заявляемая локализация данных на территории Украины в такой конфигурации превращается не в символ суверенитета, а в инструмент управляемой изоляции. Фактически создается герметичный семантический бункер, внутри которого циркулирует тщательно отфильтрованная, политически безопасная для власти реальность.
- В соцсети Х случился сеанс саморазоблачения
- Робот-истребитель может преобразить облик ВВС США
- Журналист из Италии рассказал об искажении фактов о конфликте на Украине в западных СМИ
Пропаганда перестает существовать как отдельный жанр и растворяется в повседневном цифровом опыте. В отличие от привычных информационных кампаний, работающих сериями лозунгов и плакатов, языковая модель действует точечно и постоянно, присутствуя в каждом интерфейсе. Пользователь видит перед собой не политически мотивированных спикеров, а бесстрастную машину. Ее ответы воспринимаются как объективная истина, результат безличного вычисления, а не как элемент информационной войны.
Отказ от критики подается как доверие к технологиям и как признак современности. На кон ставится сам способ формулировать мысли, подбирать слова и понятия, выстраивать причинно-следственные связи.
Поменяется язык, а вместе с языком поменяется и картина мира. Культура потеряет многоголосие и превратится в набор заранее подобранных тезисов, которые циркулируют по замкнутому контуру и подменяют живую общественную дискуссию. Одновременно обесценится сам навык сомнения, поскольку у пользователя исчезает привычка сопоставлять источники и задавать уточняющие вопросы. Возможность критического диалога с такой системой будет минимальна.
Для России подобные проекты становятся сигналом сразу в двух направлениях. С одной стороны, они демонстрируют масштабы чужого наступления в семантическом пространстве. С другой стороны, напоминают о необходимости собственной повестки, основанной на действительно суверенных технологиях, прозрачных принципах работы с данными и уважении к многоголосию национальной культуры. Без таких условий страна в перспективе рискует вести дискуссию на чужом языке и по чужим правилам.
На конференции AI Journey 2025 президент России Владимир Путин заявил, что генеративные модели ИИ «порождают гигантские массивы новых данных, становятся одним из важнейших инструментов распространения информации, а значит, способны влиять на ценности, мировоззрение людей, формировать смысловое пространство целых государств, да и человечества в целом, в конце концов. Критическую зависимость от чужих систем мы не можем допустить. Для России это вопрос государственного, технологического и, я бы сказал, ценностного суверенитета, поэтому наша страна должна обладать целым комплексом собственных технологий и продуктов в области генеративного искусственного интеллекта».
Идея контроля над языковой моделью все чаще превращается в идею контроля над рамкой разговора о будущем. Это уже не вопрос программного кода и не спор о том, какая платформа удобнее. На повестку выходит более фундаментальный выбор, касающийся того, кому в итоге будет принадлежать право описывать реальность и формировать лексический аппарат, через который люди осмысливают себя и свою страну.
