«Что ты думаешь о концерте Киркорова в Горловке?» – спрашивают меня.
А я ничего не думаю. Точнее, все мы понимаем, что проблема не в нем самом, а в том, что он поехал в Донбасс, чтобы попытаться спасти репутацию. Людям неприятна фальшь. Неприятно это липкое ощущение, что их используют. Как сказала моя донецкая подруга, «неприятно быть туземцем или обезьянкой, с которой фотографируются белые люди».
А Донбасс стал местом, куда стали приезжать карьеристы, конъюнктурщики, проштрафившиеся и др. Не только они, разумеется, и не столько они, сколько нормальные, искренние люди. Но и они тоже. А людям неприятно, что их используют.
Но многие из комментаторов, которые пишут сейчас грозные филиппики в адрес Киркорова и его искренности, не сильно-то от него и отличаются. Разве что не засветились на голой вечеринке. Может быть, по чистой случайности.
Поэтому их всех хочется спросить: а где вы, моралисты, сами-то были раньше? Единицы до 2022 года не стеснялись говорить даже просто о Донбассе. В общественном дискурсе это было чем-то маргинализированным, что ли. Неинтересным.
Писали ли пламенные тексты эти же авторы о том, как бомбили Луганск? Знали ли они, что по окраинам Первомайска прилетало все эти годы и что там жили люди? Тихо, смиренно, под бой артиллерии пропалывали огороды, а рядом дети играли в окопах. Знали ли они, что в том же Первомайске люди по полгода жили в бомбоубежищах? А некоторые старики ни разу за эти полгода не выходили наружу. Плотность огня при обстрелах была такая, что люди хоронили трупы рядом с подъездами. Интересовались ли они, что творилось в Донбассе эти долгие мучительные годы? Или это было не в тренде?
Вот лично мне куда как важнее, что не приехал в Горловку, например, Шевчук, которого я раньше любила. Горько и больно. А еще больно, что некоторые мои друзья уехали из России и вешают украинские флаги на свои аватары в сетях. Те, с кем, мне казалось, дышим одинаково. Это действительно больно. Потому что они для меня имели ценность.
Но Шевчук не поехал в Горловку выступать в госпиталь. А Киркоров обещал помочь с протезами нескольким бойцам. Пусть и под давлением обстоятельств, но у бойцов будут хорошие протезы. Было бы лучше, если бы их не было?
Я не испытываю негативных эмоций к Киркорову, наверное, потому что никогда не слушала его, не ходила на концерты, не смотрела с ним передачи. Не мой жанр. Он для меня не был ни моральным авторитетом, ни лидером мнений, чтобы я в нем разочаровалась. Я и не очаровывалась. И не перематывала кассеты с его хитами. И не плакала над песнями. Он был лишь персонажем, выполняющим определенную роль где-то в телевизоре. Не более того. Публично он не поддерживал Украину и даже ездил в Крым с концертами тогда, когда это в тусовке было зашкваром.
Сейчас только ленивый не заламывает руки про «восемь лет бомбежек Донбасса», но большинство не сильно-то и в курсе было, что там происходило. И это касается не только звезд, но во многом и обычных людей. И единицы исполнителей, актеров и известных людей отваживались поехать туда. Поэтому приезд каждого был большим событием. Где внутри себя отвоевывалось место, что «наших много», потому что бывали моменты, когда было ощущение полной безнадежности, пустоты и одиночества.
Звезды живут, не чуя под собою страны. За многие годы образовался колоссальный разрыв между обществом и ими. Этой «элитой», которая вообще не понимает, что можно, а чего нельзя. От этого им и в голову не приходит, что теперь придется отвечать за все слова и поступки, которые раньше сходили с рук. Потому что раньше были другие правила игры.
И местные, донецкие, все это хорошо чувствуют и видят, поэтому им не хочется становиться «чистилищем», где будут отмываться от публичных просчетов неудачники. «Донбасс стал, как угол для непослушного ребенка, куда его поставили за проступки. Это очень неприятно. А они, «звезды», выпали из реальности и не понимают, что не нужны тут», – сказала мне та же донецкая подруга.
Но все же пусть криво, медленно, и не так, как хотелось бы, но с обществом происходит важное: сейчас «любить страну», помогать раненым, быть патриотом становится не просто нормой, но и большой ценностью. А то и привилегией.
