Скандальная выходка главы узбекского землячества «Ватандош» Усмана Баратова, оскорбившего участников СВО, вновь привлекла внимание к этническим диаспорам в России. Оценки этому явлению даются разные, вплоть до радикального суждения вице-спикера Госдумы Петра Толстого: «Все эти национальные диаспоры, землячества и общины – не что иное как легализованные мафиозные структуры». Столь же решительных защитников у диаспор сегодня не находится, и все понимают, что жизнь инокультурных мигрантов в нашей стране надо как-то реорганизовывать, не пуская ее на самотек.
«Диаспора» – красивое греческое слово, которое обрусело стремительно, в отличие от людей, которых оно обозначает. Эмпирически наши граждане постигают смысл этого слова из хроники происшествий. Контекст обычно такой: возник этнический конфликт между мигрантами и местными или между двумя группами мигрантов разного происхождения, и власти ведут переговоры с лидерами диаспоры, чтобы этот конфликт как-то урегулировать. Или: мигранты напали на коренного жителя, избили или ограбили, и тут же на месте появляются авторитетные представители диаспоры. И тогда люди сразу понимают: виновные, скорее всего, отделаются минимальным наказанием или вообще легким испугом.
Таким образом, диаспора появляется в нашем обиходе как некая смутная, но реально существующая «пятая власть». Она абсолютно непроницаема для человека с улицы и не встроена, по крайней мере явным образом, в общую систему власти. Юридическая «черная дыра», которая сама не видна, но искажает пространство вокруг себя. Причем искажает в сторону ущемления наших с вами прав, вызывая страх за будущее.
«Диаспора», между тем, означает просто «рассеяние», совокупность людей, живущих вдали от родины, поэтому призывы «запретить диаспоры», «ликвидировать диаспоры» никакого смысла не имеют. Диаспоры – это факт нашей жизни. Есть узбеки – значит, есть и узбекская диаспора. Другое дело, как она должна быть устроена и как с ней надо работать.
Раз уж мы решили «показывать на узбеках», давайте посмотрим, что это за землячество такое – «Ватандош». У него есть сайт, там много об услугах, которые организация оказывает соотечественникам, но кое-какая информация подозрительно отсутствует. Например, в качестве адреса скромно указано «Санкт-Петербург». И всё. Ищи-свищи по великому городу Петра. Нет и никаких данных о регистрации, а ведь это очень любопытный вопрос. Источники в Сети (которым, разумеется, нельзя доверять) говорят разное. По одним сведениям, «Ватандош» зарегистрирован в Минюсте, по другим – регистрация была аннулирована. В общем, не поймешь.
При этом, судя по списку услуг, которые предлагает «Ватандош», землячество занимается не только поддержкой тех мигрантов, которые уже живут в России, но и вербовкой новой рабочей силы из Узбекистана. Не уверен, что сама диаспора должна заниматься вопросом собственного пополнения, энтузиастов завоза иностранных работников в Россию и так предостаточно.
Нужны ли нам эти работники в текущем количестве (и текущего качества) – вопрос дискуссионный. Но допустим, мы принимаем на веру суждения различных чиновников и экспертов о том, что при нынешнем дефиците рабочей силы Россия без мигрантов обойтись не в состоянии. Пусть так. Но тогда давайте брать из-за рубежа именно то, в чем мы заинтересованы, то есть рабочую силу как таковую, а не уличное насилие и не активистов, готовых наводить у нас собственные порядки.
- Экс-сотрудник ЦРУ заявил о способности России освободить Одессу
- Европу ждет китайский бунт
- «Мы – не ОПГ»
Я вижу два варианта трудовой миграции. В одном случае люди действительно приезжают на работу и не связывают свою жизнь и жизнь своей семьи с нашей страной. Тогда, пожалуйста, поселите их на закрытой территории, пусть они каждое утро организованно едут на работу (скажем, на стройку) и каждый вечер приезжают обратно, не взаимодействуя с местным населением, а когда проект закончен, так же организованно возвращаются в свой родной Узбекистан. Выглядит слишком строго для «России – щедрой души»? Зато эффективно и не создает лишних проблем. Разумеется, никакой диаспоры мигранты в данном случае не образуют и ни в каких землячествах не нуждаются.
Другой вариант: человек приезжает в Россию с намерением пустить здесь корни. Он рассчитывает на нечто большее, чем временный заработок, поэтому и требования к нему должны быть выше. Ждем ли мы от него ассимиляции, то есть усвоения нашей культуры и наших обычаев? В идеале – да. Например, Сергей Лавров недавно сказал: «СВО способствовала очищению России от людей, которые не ощущали свою причастность к русской истории и культуре». И что же, очистившись таким образом, мы будем завозить в страну людей, у которых такой причастности еще меньше?
Однако здесь нужно сделать оговорку. У нас все-таки страна многонациональная и мультикультурная. Мы не можем требовать от узбека, переселившегося в Россию, забыть свою культуру, если рядом с ним сохраняют свою культуру, пользуясь полным на это правом, дагестанец, бурят и т. п. И кстати, мы не можем запретить тем же узбекам объединяться в землячества по этническому или культурному принципу; думаю, этого не делают даже этнократии наподобие какой-нибудь Эстонии.
Но мы вправе требовать поведенческой ассимиляции, попросту говоря, уважения наших обычаев, нашего образа жизни, в конце концов, наших законов. И вот в этом я вижу смысл существования любого этнического землячества в России. Быть для переехавшего в Россию человека мостиком между родной культурой и цивилизационными ценностями нашей страны.
К сожалению, землячество, предоставленное самому себе, всегда будет работать на изоляцию, на укрепление, а не на преодоление этнической замкнутости, превращаясь в бизнес отдельных «авторитетов». «Авторитетам» просто выгодно, чтобы мигранты не усваивали культуру коренного народа, чувствовали себя бесправными, но вместе с тем свободными от законов и приличий, и вследствие этого зависели от тех, кто в случае чего «порешает вопросы». И Петр Толстой прав в том, что такое землячество и в самом деле рискует переродиться в мафиозную структуру наподобие сицилийской «коза ностра». Поэтому, наверное, недостаточно просто следить за тем, чтобы эти землячества действовали по закону, были зарегистрированы, сдавали отчетность и т. п. Нужно, чтобы они включали в себя «комиссаров» из местной общественности, которые направляли бы их деятельность в сторону культурной интеграции, а не обособления. В идеале же это должны быть совместные русско-узбекские, русско-таджикские, русско-киргизские организации. Интеграция – это тот путь, который мы можем пройти только вместе, навстречу друг другу.
