В последние пару недель одной из наиболее ярких примет информационного сопровождения военных событий на Украине стала активная демонстрация Западом его усталости от конфликта и даже некоторого разочарования.
Косвенно, а иногда и прямо, выражаются сомнения по поводу устойчивости украинского режима и его способности к длительному сопротивлению. Иногда даже прямо говорится, что подходящие запасы вооружения для Киева практически израсходованы, а предоставление новых означает качественно более высокие финансовые издержки и политические риски. Все чаще мы можем увидеть публикации, в которых говорится о растущем огорчении наших противников по поводу того, что меры экономической войны против России не работают.
Наши соперники на Западе уже ищут возможности для самоутешения. Пропаганда начинает развивать популярные теории о том, что устойчивость к санкциям связана с некой «выученной беспомощностью» российского населения. Появление этого весьма модного в Америке термина из арсенала псевдонауки критической социологии само по себе указывает на интеллектуальную растерянность и неспособность объяснить происходящее в рациональных категориях. Довольно активно признается и неизбежность экономических потерь самих США и Европы, которые, само собой, твердят о способности справиться с неизбежными последствиями экономического и политического разрыва с Россией.
При этом идея переговоров появляется уже и на официальном уровне. Хотя правительство в Киеве продолжают активно поощрять к продолжению вооруженной борьбы против России, даже президент Джо Байден несколько дней назад заявил, что Украина могла бы договориться с Россией, в том числе по территориальному вопросу. Темой для дискуссий в США стала гипотетическая вероятность развития ситуации по «корейскому сценарию», предполагающему фактическое замораживание конфликта и разделение территории бывшей Украины на две части.
Европейские политики более осторожны в своих высказываниях, но также делают намеки на возможность отказа от идеи собственного высокого чиновника Жозепа Борреля о том, что этот конфликт «может быть разрешен только на поле боя». Та же Германия достаточно настойчиво нервирует киевских деятелей постоянными срывами и задержками в поставке вооружений, которые они требуют.
Другими словами, на Западе продолжают жить в собственном выдуманном мире, но все более настойчиво пробрасывают мысль о том, что с Россией нужно при определенных обстоятельствах договариваться.
После трех месяцев заявлений на тему необходимости решительной победы тон западной дискуссии начинает претерпевать некоторые стилистические и даже содержательные изменения. Это неизбежно может вызвать некоторое оживление и на стороне России, которая также столкнется в ближайшие месяцы с экономическими трудностями. Однако возможны ли реальные изменения западного поведения в украинском вопросе и с чем они могут быть связаны?
Нужно понимать, что пока все эти разговоры преследуют одну главную цель – проверить российскую реакцию и определить пределы решимости Москвы к исполнению поставленных ей на территории Украины задач. Само собой, никто на Западе не собирается возобновлять с Россией полноценный переговорный процесс по поводу архитектуры европейской безопасности. США и союзники не собирались делать это по доброй воле на протяжении 30 лет после завершения холодной войны. Тем более не намерены изменить свое отношение к проблеме сейчас, сколько бы украинцев не погибло и с какими бы экономическими сложностями они сами не столкнулись.
- Британия доказала лживость призывов к миру на Украине
- Идеология России должна стать привлекательной для всего мира
- США раскалывают антироссийский фронт Запада
Более того, поскольку на Западе уверены, что конфликт никак не угрожает их собственной безопасности, реальных поводов для начала переговоров там не видят. На всем протяжении специальной военной операции российское руководство достаточно часто указывало на «красную линию», пересечение которой действительно может привести к прямому столкновению. Именно с этим связаны настойчивые заявления западных политиков о том, что НАТО ни при каких обстоятельствах не будет вступать с Россией в вооруженный конфликт по поводу Украины. Отдельные наблюдатели даже говорят о возможности вести достаточно долгую опосредованную войну с Россией на украинской территории, не создавая угроз гибельного для всех прямого столкновения.
В целом такое положение дел позволяет локализовать военные события и избежать наиболее драматического для судьбы мира сценария. Но вместе с тем избавляет Запад от необходимости серьезно думать о возобновлении диалога про будущее Европы в целом – происходящее на Украине никак не угрожает выживанию США и их союзников. Не можем же мы всерьез предполагать, что массовые страдания жителей Украины или ожидаемые экономические трудности – это основания для отказа стран Запада от части полученных после 1991 года приобретений? Поэтому если Россия и будет готова вступать в переговоры, то Запад не видит никаких оснований для того, чтобы они выходили за пределы собственно украинского вопроса и касались европейской безопасности как таковой.
Что же касается реальных перспектив изменения такого поведения, то оно может быть связано именно с нарастающими издержками, которые несут США и Европа. В первую очередь они связаны с общей дестабилизацией мировой экономики. Их собственные решения стали причиной колоссальной турбулентности в глобальном масштабе. Она охватила мировые рынки, породила неуверенность малых и средних государств в надежности Запада как партнера и привела к существенному росту цен на энергоносители. Это само по себе станет весьма серьезным испытанием. Но кроме того, все более заметными могут быть и последствия серьезных расходов Запада на содержание киевского режима и его военных усилий.
По мере того, как украинская государственность будет исчезать, поддержание борьбы с Россией потребует от США и союзников все более заметных прямых вложений. Пока они не выглядят угрожающе. Однако если конфликт продлится больше года, прямые расходы на него станут постоянной нагрузкой на их национальные бюджеты.
Одновременно будет нарастать усталость, особенно у европейцев.
Граждане США постепенно потеряют присущий многим сейчас антироссийский задор и также начнут хныкать по поводу очередной «бесконечной войны».
И это даже в том случае, если на Украину действительно придется отправлять все больше советников или операторов сложных систем вооружений.
И в этом смысле то, что действия России и судьба Украины никак не угрожают безопасности самих стран Запада, способно произвести эффект, противоположный тому, что мы пока наблюдаем. Кампания СССР в Афганистане также не была чрезмерно обременительна для советской экономики или драматической в плане военных потерь – они были намного меньше, чем у США в Корее или Вьетнаме. Но она сыграла драматическую роль в судьбе позднего СССР именно потому, что стала войной, никак не связанной с национальными интересами в той мере, как их может понять рядовой обыватель. Афганистан был настолько же далек от большинства граждан Советского Союза, как Украина – от большинства рядовых американцев и даже жителей Западной Европы, которые прекрасно понимают, что им самим Россия никак не угрожает.
Настоящей проблемой для Запада может стать то, что затянутый конфликт с Россией на украинской территории откликнется теми вопросами, которые больше всего беспокоят рядового избирателя. В первую очередь – застарелых экономических и социальных проблем в США и Западной Европе. Пока от них всячески стараются отвлечь, но, как мы видим по динамике интереса к происходящему на Украине, получается так себе. Но расходы на поддержание Киева будут увеличиваться, а внутренние проблемы никак не решаться. И года через полтора «маленькая и победоносная война» с Россией может привести к совсем иным последствиям, чем думают сейчас те, кто сделал ее неизбежной.
Главным фактором успеха России в долгосрочной перспективе и построения в Европе действительно справедливого международного порядка станет именно нарастающий внутренний кризис в странах Запада.
