Украинство – сплав нацизма и манипуляции

Как бы не хотел Запад стереть этот факт из исторической памяти, но три четверти века назад наш народ одержал победу в Великой Отечественной войне. Победу над кем? Не над Германией, не над странами Оси. Мы победили фашизм. 

К сожалению, победа оказалась не окончательной, поскольку наши «союзники» саботировали ее, укрыв множество недобитых гитлеровцев. Сегодня фашизм пытается возродиться, и эти попытки уже дают свои кровавые плоды. Одним из этих плодов является украинский вопрос. 

Против кого Россия проводит спецоперацию? Не против украинского народа или государства Украина. Как и семьдесят пять лет назад, нашим врагом является идеология. Семьдесят пять лет назад мы победили не Германию с союзниками – мы победили фашистскую идеологию. И сегодня мы сражаемся не с Украиной или украинцами, а с идеологией «украинства».

Что такое украинство? Это идея того, что в центре Европы существует народ, имеющий особые права. Этому народу все должны – поскольку все соседи его исторически обижали, завоевывали и порабощали. По сути своей украинство – это уродливый сплав нацизма с его идеей высшей нации и BLM с его манипулированием чувством вины. Это, кстати, показывает, что, несмотря на наличие определенных исторических корней, украинство – явление относительно новое и абсолютно искусственное.

Вопреки мифам, сама украинская идентичность очень молодая, она появилась не раньше XVII века, а окончательно установилась только перед Первой мировой войной. Причем становление этой идеи (независимой украинской нации как русской Антироссии) щедро спонсировалось Австро-Венгрией и через нее американскими банкирами, происходившими из Российской империи и люто ее ненавидевшими. И если по итогам Первой мировой Австро-Венгрия ушла в небытие, то связка «американский капитал – украинский национализм» прошла через годы и сохраняется по сей день.

В облике украинства хорошо заметны признаки работы американских политтехнологов, роднящих украинство не только с BLM, но и с феминизмом или ЛГБТ. Украинство эксплуатирует ту же технологию манипуляции чувством вины. Это уже хорошо ощутили на себе жители европейских стран, приютивших украинских беженцев, – те, едва сойдя с поезда или самолета, начинают требовать себе королевские условия только на основании того, что они украинцы. Собственно, это и роднит их со всеми подобными геостратегическими проектами. 

Но в случае украинства ситуация усугубляется тем, что он строится на платформе, казалось бы, осужденного цивилизацией нацизма. И дело тут вовсе не в символике нацбатов – идеология украинства нацистская по своей природе. Являясь по сути холопами запада, укронацисты искренне считают себя уберменш, а всех других – недочеловеками. И если необоснованная гордость еще может казаться только смешной чертой характера, то видение других наций не-людьми уже опасно. Опасно потому, что исчезает внутренний механизм, препятствующий тому, чтобы убивать или калечить себе подобных.

Мы удивляемся жестокости нацбатовцев, но эта жестокость – прямое следствие их приверженности идеологии украинства. Из вышесказанного следует один неутешительный вывод: если мы воюем с идеологией, мало водрузить свой флаг над условным Рейхстагом. Мало даже устроить Нюрнбергский процесс для геббельсов или зеленских. Война не закончится до тех пор, пока мы не искореним саму идею украинства. Пока не заклеймим ее настолько, что это слово станет обидным ругательством.

Тогда, и только тогда мы отпразднуем победу. Но отпразднуем непременно. А пока впереди много работы. И не только для солдат на поле боя, но и для нас, деятелей культуры. Потому что именно мы обязаны показать миру звериную сущность украинства, чтобы ни оно само, ни что-то подобное никогда больше не возродилось.