Как России говорить с фанатичной Европой

То, что сегодня происходит на Украине, в огромной степени стало следствием почти полной остановки отношений с коллективным Западом в лице США, ЕС и иже с ними. Но как бы то ни было, какие-то связи с тем же Евросоюзом России придется выстраивать – пусть даже они будут очень плохие и доведенные до крайней подозрительности. И занимаясь их налаживанием, не следует попадать в ловушку стереотипов, которые у нас существуют по поводу Запада в целом и Европы в частности.

Наиболее грубые ошибки Россия, разумеется, допустила в первое десятилетие своего существования после СССР, когда буквально молилась на Европу, стремясь во всем ей подражать. Чем это закончилось с точки зрения нашего уровня жизни и веса в мире – напоминать излишне. Отметим только, что европейские товары и услуги в огромном количестве хлынули на наш рынок, причем отечественному производителю было непросто застолбить за собой нишу в России. В ответ мы могли продать разве что природные ресурсы да удобрения. И немного «мирного атома».

Но ряд ошибок мы совершили и в последующие годы. Во многом они стали следствием представлений о том, что европейцы насквозь прагматичны, сыты, не хотят воевать, а потому с ними можно договориться «по деньгам». Однако Евросоюз с годами менялся, и наряду с прагматикой всё большую роль в его политике стали играть такие вещи, как пресловутые «ценности», не имеющие границ. Мы же продолжали считать, что имеем дело с «эффективными менеджерами» и профессиональными управленцами. Но это было не так.

Первое, что обращает на себя внимание – ощущение собственного превосходства. Разговор с Россией европейцы проводили не как с равным. И мы здесь не уникальны – так они ведут себя с любым, кто беднее их и менее «демократичнее» (разве что для Китая в последние 15 лет сделали исключение). Повелительное наклонение в виде «вы должны», «вы обязаны», «имейте в виду» стало для них нормой. В 1990-е мы позволили им вести себя так, а переучиваться они не захотели. Как итог – диалог всё дальше заходил в тупик.

Когда Россия каждый раз ставила вопрос о защите национальных интересов и попытку нащупать компромисс между ее интересами и интересами Германии, Франции, Финляндии, Чехии (и далее по списку), она упиралась в стену непонимания. Потому что таким интересом стало распространение своего видения мира и политического устройства как можно дальше на восток и юг. Слово «суверенитет» европейцы перестали и в грош ставить как устаревшее и не отвечающее потребностям «прогрессивного современного мира».

Вспомним о скандальных словах президента США Джо Байдена, который оговорился «по Фрейду», намекнув на желание свергнуть действующую власть в России. Но, по сути, он сказал то, что много раз повторяли и американцы, и европейцы. В их сознании прочно засела такая вещь, как право народов на «свержение тирана». Под последним может пониматься любой правитель, не строящий демократию западного типа. И это, с их точки зрения, никак не противоречит таким словам, как «право» и «закон».

Именно этим руководствовались европейцы, когда поддерживали «цветные революции» на постсоветском пространстве, на Ближнем Востоке или в Венесуэле. Именно поэтому они совершенно открыто поддерживают несистемную оппозицию у нас, лицом которой в последние годы стал для них Алексей Навальный. Причем Россия является особой целью – и потому, что она большая, и потому, что соседствует с Европой. И потому, что больше всяких азиатов и африканцев похожа на Европу.

На эту тему
• В Кремле указали на последствия отказа ЕС платить за газ в рублях
• Bloomberg объявило о приостановке деятельности в России и Белоруссии
• Постпред России при ЕС назвал самоубийственным отказ Европы от российского газа

Если бы европейцы действительно были прагматиками – они бы не приняли и нынешние санкции, и даже ограничения 2014 года. Ну какой руководитель в здравом уме будет призывать уменьшить температуру на градус в домах, как это сделал замглавы Еврокомиссии голландец Франс Тиммерманс? Или довести дело до дефицита подсолнечного масла? Или допустить рост цен на бензин вдвое? Или закрыть небо для российских самолетов так, чтобы потом страдали собственные авиаперевозчики? Тем не менее на такое пошли.

Совсем уж выдающимся стало предложение премьера Польши Матеуша Моравецкого запретить выдачу виз гражданам России. Сам ЕС не раз говорил, что на них приходится свыше четверти всех выдаваемых виз. В случае с Польшей – и вовсе половина. Или как швейцарский страховщик Zürich Insurance отказался от своего логотипа с буквой Z, чтобы он не напоминал о российской спецоперации на Украине. Так что европейцы вполне способны терпеть убытки, лишь бы наказать того, кто не разделяет их ценности. Какая уж тут прагматика. Но чтобы не казалось, что перед нами какие-то фанатики демократии и прав человека, напомним о двойных стандартах. Излишне говорить, сколько раз они применялись. Самый вопиющий случай – когда почти во всех преступлениях на Балканах обвинили сербов, а этнической чистке в Хорватии чуть ли не рукоплескали. Из той же серии – упорное нежелание заметить восемь лет идущие обстрелы Донецка и Луганска, видеть свастики и другие «отличительные» особенности поведения украинских нацбатов.

Заметить они могут совсем уж вопиющие вещи вроде зверского обращения с российскими пленными. Даже насквозь русофобское немецкое издание Bild пришло от этого в ужас. Напомним также, что автора чисток сербов, первого президента Хорватии Франьо Туджмана не думали пускать в Евросоюз. Но, в общем, и всё. Не принимать в ЕС – это не значит признать преступниками. А кого в итоге европейцы объявят виновным в том, что украинские нацбаты докатились до степени запрещенного в России ИГ? Нетрудно догадаться. Наконец, выяснилось, что европейская толерантность имеет границы. О мусульманах сказать ничего плохого нельзя, о неграх – себе дороже. О евреях – на нары попасть можно. О геях и лесбиянках – само собой только хорошо. А вот о русских – пожалуйста. Только когда по Европе прокатилась целая волна случаев нападений и травли граждан России, глава МИД Германии Анналена Бербок вспомнила о ценностях. Получается, что у толерантных европейцев всё еще осталось потребность в том, чтобы кого-то коллективно травить, когда повод подвернулся.

Можно ли разговаривать с европейцами? Несмотря на вышесказанное, можно. Однако делать это с исключительным чувством собственной правоты. Малейшее признание своей неправоты они воспримут как слабость. Надо не стесняться обвинять их первыми – благо, список получится длинный. Тем более, что оправдываться они не любят. Вполне оправданным будут и мягкие угрозы дополнительных мер воздействия. Единственное что – хамство в Европе не распространено. Поэтому разговаривать с ними лучше жестко, но вежливо.

И еще лучше диалог сложится, если России благодаря нынешнему положению удастся действительно модернизировать экономику и найти близких партнеров за пределами Европы. Игнорировать страну, имеющую огромный спектр партнеров в Азии, на Ближнем Востоке, в Африке и Латинской Америке, европейцы не смогут. Военная сила – хороша, но ограниченно. А если рядом с ней следует еще и «мягкая» сила, «умная сила» – с такой Россией трудно будет разговаривать высокомерно на языке «всеобщих ценностей». Такую силу будет уважать даже фанатик ценностей, не брезгующий двойными стандартами.