Когда в 2001 году США совершили интервенцию в Афганистан, Россия восприняла ее как антитеррористическую операцию. Москва поддержала резолюцию № 1368, а позднее, в 2008 году, когда талибы начали атаковать пакистанский маршрут, через который осуществлялось 80% поставок для снабжения войск НАТО, Россия предоставила свое воздушное пространство. У МИД РФ сомнений в том, что ликвидация крышующего «Аль-Каиду*» (организация запрещена в России) режима талибов отвечает интересам безопасности Москвы и союзных ей постсоветских стран Средней Азии, не было. Министр иностранных дел Игорь Иванов заявлял: «Разве та задача, которая выполняется сегодня совместно в Афганистане, не отвечает нашим интересам?»
Прошло двадцать с лишним лет. США удалось свергнуть «Талибан*» (организация запрещена в России) и учредить в Афганистане новое лояльное себе правительство. Однако этнический фактор взял вверх над демократией. Имевшие высокую поддержку среди преобладающих в Афганистане пуштунов (2/5 от примерно 30-миллионного населения) талибы начали подчинять себе целые регионы страны, особенно преуспевая в бедных сельских районах. По данным пакистанских СМИ, «Талибан» владеет 110 из 370 районов Афганистана. С решением администрации Дональда Трампа, поддержанным и демократами во главе с Джозефом Байденом, об окончательном и бесповоротном выводе войск Соединенных Штатов из Афганистана «Талибан» почувствовал уверенность в своей победе. Сделка в Дохе между американцами и талибами, предполагающая эвакуацию ВС США и национальное примирение в Афганистане, придала боевикам легитимность. Пентагон обязался вывести войска в период с 1 мая по 11 сентября 2022 года. Однако американцы идут с опережающим графиком и практически полностью вывели свои войска, оставив около 600 штыков для охраны дипломатов и столько же для обеспечения их свободного передвижения из/в Афганистан через аэропорт им. Хамида Карзая.
В это же время талибы с каждым днем забирают все новые территории. СМИ и эксперты не обладают точными данными о том, сколько процентов территорий они контролируют. Но, учитывая, что до вывода войск они уже подчинили почти 50% страны, а после вывода расширяли свои ареалы, цифры, скорее всего, устрашающие. Для понимания ситуации приведу пару красноречивых примеров. 1 июля стало известно, что «Талибан» взял под контроль уезд Калдар в провинции Балх. Это граница с Узбекистаном. В Балхе находится единственный пограничный переход на афгано-узбекской границе под названием «Хайратон». Захвачен ли КПП, пока неизвестно.
Ранее, 21 июня, талибы захватили КПП «Шехран-Бандар» – это уже граница с Таджикистаном. Военные ВС Афганистана, отстреливаясь от боевиков, спасаются бегством на территории Узбекистана и Таджикистана. Сотни военных бегут в соседние страны, столько же попадают в плен к талибам. Талибы в провинции Бадахшан недалеко от Файзабада – тоже недалеко от Таджикистана. Активные боевые действия ведутся и вблизи Туркменистана. 6 июля в Багдисе «Талибан» взял в плен группу военных из элитного Корпуса коммандос. Телеграм-канал «Рыбарь» справедливо пишет: «Если подразделения едва ли не единственного боеспособного соединения национальной армии переходят на сторону «Талибана», то дела у Кабула совсем плохи».
Если смотреть на ситуацию чуть шире, то это уже явно не только внутриафганская проблема. Талибы еще не взяли полностью власть в стране, они не контролируют Кабул и крупнейшую военную базу НАТО Баграм, но метастазы гражданской войны уже ощущаются в подбрюшье России. Руководители Узбекистана и Таджикистана Шавкат Мирзиёев и Эмомали Рахмон находятся в постоянном телефонном контакте и обсуждают координацию усилий для обеспечения безопасности своих стран. Власти Узбекистана уже закрыли мост в Термезе, по которому в 79-м в Афганистан входили советские солдаты и уходили оттуда в 89-м. Узбекские военные проводят масштабные учения на границе с Афганистаном, а школах проходят курсы военной подготовки. В Таджикистане в июне этого года состоялось экстренное заседание Совбеза во главе с Рахмоном и приняты меры по укреплению южных рубежей. Душанбе уже попросил ОДКБ помочь в охране границ.
Официальные представители России пытаются пока сохранить железное спокойствие. Спецпредставитель МИД России по Афганистану Замир Кабулов и пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков заявляли на минувшей неделе, что талибы безопасности России не угрожают. Однако все понимают, что риски достаточно велики. Глава МИД Сергей Лавров заявил, что в случае нападения боевиков из Афганистана на Таджикистан ОДКБ немедленно рассмотрит возможность помощи Душанбе.
По линии минобороны и разведок проходят постоянные консультации с коллегами из стран ОДКБ и Узбекистаном. Паники стараются избежать и сами среднеазиатские республики. Глава МИД Узбекистана Абдулазиз Камилов для успокоения общественности даже сказал, что Ташкент не считает «Талибан» террористической организацией. Однако принятые меры безопасности, постоянные переговоры внутри ОДКБ и за ее пределами, активное обсуждение в СМИ (тема продвижения талибов на север – главная в Киргизии, Таджикистане и Узбекистане) доказывают, что все все понимают. Да, «Талибан» видоизменился, стал, может быть, менее жестким в своей идеологии и, как говорят, более «гламурным», но все равно это радикальная организация, это шариатский порядок.
- Лавров ответил на вопрос о вводе российских войск в Афганистан
- В Таджикистане заявили о массовом бегстве военных из Афганистана
- Лавров заявил о стремительном ухудшении ситуации в Афганистане
Нынешнее положение талибов – 1) власть еще не в их руках, 2) обязательства «не стрелять в американцев», 3) теоретически США могут вернуться – не позволяет им покушаться на суверенитет соседей. Но где гарантия, что они будут сохранять умеренность, когда получат в свое управление Афганистан? Речь не идет о том, что они начнут, как ИГИЛ* (организация запрещена в России), наступать на другие страны, как это было в Ираке и Сирии в 2014 году, а потом в Ливии. Талибы могут создать страну, которая станет «землей обетованной» для радикалов и исламистов со всего мира. Неразорванные связи с «Аль-Каидой» говорят о многом. «Исламское движение восточного Туркестана» достаточно активно в регионе, особенно в Киргизии. В 2010 и 2016 годах этой структурой там уже совершались теракты. В рядах «Талибана» есть этнические узбеки, таджики и люди других национальностей. А в самих среднеазиатских республиках растет популярность радикальных идей на фоне экономического неблагополучия и безработицы.
Поэтому после воцарения «Талибана» в Афганистане все спящие террористические ячейки в Центральной Азии могут поднять голову и, получив поддержку молодого пассионарного населения, распространиться по отдельным регионам. Преимущество исламистов в том, что они предлагают потерявшей перспективы у себя дома молодежи Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана бескомпромиссную идеологию и путь. Да, кривой. Да, радикальный. Да, примитивный. Но вспомните Ирак и Сирию. ИГИЛ там смог поднять голову не потому, что его накачали деньгами и оружием из-за рубежа, а потому, что радикализм нашел благодатную почву в виде авторитаризма, коррупции и бедности.
Если Узбекистан обладает сильнейшей армией в регионе и сможет отбиться, то Киргизию и Таджикистан может ожидать самый неблагоприятный сценарий. При самом позитивном сценарии это будут волны миграции, при негативном – проникновение боевиков из Афганистана и объединение с местными радикалами. В этой ситуации единственная надежда будет на Россию и ОДКБ. У России есть возможности помочь своим союзникам по военному альянсу. 7 июля Лавров заявил, что Москва сделает все, чтобы пресечь любую агрессию против союзников по ОДКБ, в том числе задействует свою военную базу на таджикско-афганской границе. Душанбе и Бишкек такие заявления, бесспорно, обнадеживают.
А как быть с нейтральным Туркменистаном? Туркмено-афганская граница – одна из самых уязвимых. Ходят слухи, что там туркменским военным не выдают оружие, потому что его отбирают боевики. В любом случае, даже если Ашхабад также попросит Москву о помощи, военное присутствие России в регионе не является панацеей от радикализма. Ведь одно дело охранять границу, другое дело – участвовать в гражданской войне. Сирийский опыт, конечно, доказал умение Москвы помогать законному правительству возвращать территории. Но хватит ли у России возможностей поддерживать безопасность одновременно в Сирии, Карабахе, Приднестровье, сосредотачиваться на украинском направлении и еще вести бои против ИГИЛ и «Аль-Каиды» в Средней Азии?
Чтобы предотвратить все эти негативные сценарии для Средней Азии, нужна слаженная работа по линии МИД, СВР и минобороны. Как между этими структурами, так и с их контрагентами в Средней Азии. Проблему террористов лучше решать на дальних подступах, чем воевать против них на своей территории. ОДКБ, России, Узбекистану и Туркменистану нужно выстроить единую позицию по Афганистану. Возможно, Ташкенту и Ашхабаду придется вступить во временный военный альянс с Россией и ОДКБ. Талибам нужно донести четкий сигнал о том, что любые провокации со стороны Афганистана будут жестко пресекаться, вплоть до точечных совместных ударов ВКС России вместе с ВВС среднеазиатских республик. Параллельно нужно по линии МИД скоординировать усилия с Ираном, Китаем, США, Турцией и другими заинтересованными странами, чтобы предотвратить падение режима в Кабуле и начать полноценный межафганский диалог. Ибо хаос в Афганистане равен хаосу в Средней Азии, а России он совершенно ни к чему.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ
