Иран обвинил Израиль в убийстве своего ученого-ядерщика. Израиль ничего не ответил Тегерану, возможно, сохраняя репутацию страны, спецслужбы которой вездесущи и всемогущи. Вспоминается и розыск по всему миру нацистских преступников и террористов. Да и сейчас Израиль может без каких-либо санкций ООН нанести удар по территории, на которой видит угрозу своей безопасности.
Некоторые призывают и Россию так же бороться с исходящими извне угрозами. В пример приводится даже соседняя Украина: вот, мол, в Донбассе украинские диверсанты поубивали множество боевых командиров, а ни один враг русского мира в Киеве так и не ликвидирован. И что если не будем действовать столь же решительно, то скоро потеряем позиции, которые есть у нас в мире.
Подобные оценки делаются постоянно. Но если сравнение России с Израилем абсолютно некорректно (по целому ряду причин, как минимум просто из-за весовых категорий – но это отдельная тема), то насчет продвижения нашего влияния в мире и способов отстаивать национальные интересы действительно стоит поговорить. Только надо сразу же определиться с тем, кто тут является субъектом и чьи интересы продвигаются.
Считается, что национальных государств. Ну а США – они чьи интересы продвигают, собственные? Тогда почему они с таким остервенением убирают Трампа, который предлагал изменить американскую внешнеполитическую стратегию, сделать ставку на американские интересы. Или же американская сила, будь то жесткая (санкции и авианосцы) или мягкая (Голливуд и продвижение демократии во всем мире), обслуживает интересы наднациональной элиты, сделавшей ставку на глобализацию и взявшей для этой цели США в аренду?
В случае США (Европы, Канады, Австралии, Израиля) мы имеем дело в первую очередь с продвижением интересов определенного большого наднационального проекта. Но при этом у работающих на него государств могут быть и свои частные национальные интересы, которые они тоже имеют силы и возможности защищать. Например, так, как это делает Израиль. Но ему это сходит с рук только потому, что он является частью этого глобального проекта и находится под его защитой. Не будь Израиль частью Запада, малой толики содеянного им хватило бы для того, чтобы он был наказан с той же строгостью, с какой наказывают Иран. Потому что для обычного национального государства такое агрессивное поведение в столь значимом регионе быстро закончилось бы крахом.
Ведь продвигать свои интересы в мире может себе позволить только тот, кто обладает реальным национальным суверенитетом. Но этот суверенитет еще нужно защитить. Небольшие государства могут это сделать только в том случае, если имеют самостоятельно мыслящую и независимую от внешних сил национальную элиту, способную в той или иной степени закрыть страну. В мире очень мало по-настоящему суверенных государств. Но среди них есть несколько действительно небольших независимых стран. Например, КНДР, Мьянма или Куба. И они все в той или иной степени закрыты, и никто из них не может позволить себе вести такую же политику, как Израиль. Та же Куба могла в 70-е годы воевать в Африке только потому, что сама была частью глобального советского коммунистического проекта.
Сейчас и Куба, и Северная Корея сохранили свой национальный суверенитет, хотя в остальном мире им могут похвастаться не больше пары десятков стран. Но ни Куба, ни КНДР не претендуют на роль гегемона в своем регионе, не вмешиваются силовым путем в дела своих соседей и противников. И, конечно же, не имеют сфер влияния, за которые нужно бороться с другими игроками – а это ключевой критерий, отличающий просто суверенную державу от великой державы. То есть страны, претендующей на региональное или мировое влияние.
Таких стран совсем мало. Это мощные государства-цивилизации вроде Китая, Индии, России. Это три страны исламского мира – Турция, Иран и пытающаяся стать таковой Саудовская Аравия. Хотя при этом в исламском мире велика потребность в едином (хотя бы для арабов) игроке, который будет участвовать в большой мировой игре от лица всей мусульманской уммы.
К великим державам, безусловно, относятся и являющиеся одновременно частью пока еще единого атлантического Запада Великобритания с Францией. Первая – как центр англосаксонского мира, вторая же сохраняет остатки былого величия и самостоятельности. У них есть и свои проекты. Поэтому в случае раскола Запада на англосаксонскую и европейскую части британский проект окончательно сольется с нынешним атлантическим, а французский станет основой европейского. Есть свои сферы влияния и национальные интересы и у проигравших Вторую мировую войну Японии с Германией. Но они пока что только подступаются к возвращению полноценного национального суверенитета (в случае с немецким еще и расширяющегося до общеевропейского), поэтому говорить о полноценном продвижении ими собственных проектов невозможно.
- Зачем убили иранского физика-ядерщика
- «Медовый месяц» Европы с Байденом принесет пользу и России
- В Москве предсказали отказ Байдена от «сделки века»
Все эти игроки продвигают свои интересы всеми доступными способами – экономически, политически, идеологически. Интересы как региональные, так и надрегиональные. И даже глобальные – как у Китая и России. Да, России – притом что у нас нет глобального коммунистического проекта или планов на внешнюю экспансию к Индийскому океану.
Но простое восстановление влияния Москвы на всем постсоветском пространстве и станет признаком успешного продвижения нашего глобального проекта. В силу масштабов территории исторической России ее возвращение на мировую арену в прежнем виде (с Украиной, Закавказьем и Средней Азией) будет знаковым свидетельством нового расклада сил в мире. Именно следствием, подтверждением наступления новой эпохи, а не главным способом ее достижения. Потому что параллельно мы активно участвуем в перестройке всей системы международных отношений: создается новый, уже даже не постамериканский, а постатлантический, постзападный мир.
В котором суверенные национальные государства защищают (споря и согласовывая, конфликтуя и договариваясь) собственные интересы, а не то, что упаковывают в национальную оболочку наднациональные силы. В котором Россия поворачивается на Восток и Юг, и зовет с собой Европу. Которой, правда, перед этим нужно развестись с США и полностью отказаться от попыток расширения за наш счет, то есть смириться с неизбежностью возвращения нам Украины. Как же мы все это вернем? Ну так русские долго запрягают и долго отступают – а потом Крым, Сирия, Карабах... Не умеем мы в «мягкую» силу. Вернее, мы ее используем. Но уже потом, когда нас вынудили обычную силу применить.
К тому же сейчас в мире еще (или уже) нет глобальной объединяющей идеи помимо антиглобалистского сопротивления атлантическому проекту «единого мира». Но и это немало, да и потенциал этой идеи только начинает проявляться. Французские фонды могут финансировать больницы в Сирии и привлекать беглых сирийских руководителей, англичане могут учить в Кембридже пакистанские элиты, американцы – вытягивать из всего мира мозги и прививать всем голливудский стандарт, но все это работает только до того момента, пока волна национального подъема (идущая сейчас в самых разных цивилизациях и державах, от Индии до Турции) окончательно не затопит каналы глобализации. Цивилизации дадут бой попытке нивелировать и выхолостить их суть, отбросят навязываемую им Западом модель развития и выстроят новую систему отношений между собой.
И это и будет успехом русской «невидимой силы», суть которой в том, чтобы обернуть слабости противника в свою силу, заранее почувствовать ветер истории и поймать его в свои паруса. Для всего мира Россия будет той страной, которая первая стала говорить о необходимости менять правила игры, первая бросила вызов уходящему гегемону и настойчиво работала над построением нового миропорядка. Это и будет источником нашего авторитета и силы в будущем мире. Силы, основанной на поиске баланса интересов и справедливости в отношениях с другими, силы, опирающейся на державную мощь. А не силы безнаказанности, диктата и расчета на агентов влияния или «пятую колонну».
