В американском Портленде славян – выходцев из бывшего СССР – официально исключили из белой расы и признали цветными. Вы будете смеяться, но в сложившейся идеологической атмосфере это проявление дружелюбия и даже отчасти здравого смысла.
То, что славяне – не белые, утверждается в исследовании, предпринятом Университетом Портленда, на основании которого Коалиция цветных общин признала славян своими – небелыми. Вот что говорится в тексте, опубликованном университетом: «Несколько необычно считать славянское сообщество «цветным», потому что обычно оно считается «белым», и во всех базах данных рассматривается как часть «белого» сообщества.
Так чем вызвано такое изменение? Славяне, прибывшие в США, сталкиваются с теми же формами дискриминации и исключения, как поляки, ирландцы, итальянцы много поколений назад. Эти сообщества переживали проблемы, связанные с языком, поисками работы, образованием и социальной изоляцией.
Славянское сообщество, подобно им, сталкивается с барьерами на пути к равенству достатка и возможностей. В результате Коалиция цветных сообществ формально признала славянское сообщество цветным. Жизненный опыт славянского сообщества во многом совпадает с опытом других цветных групп населения».
В самом деле, русские и украинские иммигранты, хлынувшие в США сразу после распада СССР, не имели никакого отношения ни к геноциду индейцев, ни к плантационному рабству, ни к законам Джима Кроу, ни к линчеваниям – и уж точно не были наследниками богатств, приобретенных беспощадной эксплуатацией черных рабов.
Их недоуменный вопрос «а мы-то тут причем?», который они задавали всякий раз, когда белая кожа навлекала на них обвинения во всех этих исторических злодеяниях, наконец получил официальный ответ – ни при чем. Вы больше не привилегированные белые эксплуататоры, а иммигранты, с трудом пытающиеся устроиться в чужой культуре. Что, согласимся, гораздо более разумно и справедливо.
Другое дело, что говорить о «белых привилегиях» в нынешней Америке это вообще анахронизм – в каком смысле «белая рвань» из «ржавого пояса» привилегированна по отношению к чернокожим студентам из Йеля? Но то, что абсурдные обвинения в «белой привилегированности» сняты хотя бы с одной группы людей, уже хорошо – даже если для этого очевидных европеоидов надо записать в «цветные». «У себя в Портленде мы сами решаем, кто тут белый» – в наши дни это проявление некоторого благоразумия. Но сам этот случай показывает парадоксальную ситуацию «обратного расизма», которая складывается в нынешних США.
Десятилетия назад представители различных этнических групп добивались признания себя «белыми» – это было важно для получения гражданства. Одним из наиболее известных случаев был процесс Бхагата Сингха Синда, сикха аристократического происхождения, который долгое время жил в США, служил в американской армии во время Первой мировой войны, имел научную степень по богословию и английской литературе и читал лекции по метафизике. Синд указывал на то, что антропологически индийцы относятся к европеоидной расе – но суд отказал ему, постановив, что «общепринятое определение «белого человека» не включает в себя индийцев – и таким образом, они не могут получить гражданство».
- Расизм остался основой американского общества
- Либералы раскалывают Америку с новой ненавистью
- Уличные акции против Обамы и Трампа в Афинах переросли в стычки с полицией
Хотя все выходцы из Европы – включая итальянцев, ирландцев и славян – юридически всегда считались белыми, это не мешало «внутрибелому» расизму на уровне массовых предрассудков и политической риторики.
«Нативисты» (так назывались противники иммиграции) протестовали против прибытия в их чудесную страну «подонков Европы», которые считались носителями криминала, политического экстремизма и всевозможных пороков. Расовые теории, популярные в XIX и начале ХХ века, не только проводили резкую грань между белыми и «цветными», но и выстраивали градацию внутри белой расы – представители «тевтонской расы», то есть выходцы из Англии, Германии и Скандинавии, ценились высоко, в то время как жители Южной и Восточной Европы воспринимались как люди второго сорта, не слишком желанные на американских берегах. Ирландцы, массово бежавшие в США от голода в своей стране, считались опасными буйными пьяницами.
В том, что выходцы из Европы с вполне светлой кожей могли сталкиваться с отношением, которое трудно было описать иначе, как расистское, не было ничего необычного. Со временем, однако, белые иммигранты постепенно обживались и ассимилировались, этнические предрассудки отмирали, и потомки тех, кого третировали нативисты, сами превращались в надменных белых, с презрением косящихся на «цветных». Но американский расизм – явление, уже прочно оставшееся в прошлом. Публичные изъявления расовой неприязни давно сделались неприличными и губительными для карьеры.
Сейчас наоборот – гораздо выгоднее записаться в «угнетенное меньшинство». И это верный признак того, что расизм в США можно считать мертвым. Люди, у которых есть хотя бы малейший выбор, не захотят оставаться в группе, которая действительно подвергается угнетению. Если бы «белые американцы» до сих пор были доминирующей (за счет других) этнической группой, белокожие выходцы из бывшего СССР прилагали бы все усилия, чтобы к ней присоединиться – как, впрочем, они и делали еще некоторое время назад.
То, что «системным расизмом» называется сейчас, едва ли имеет отношение к реальному расизму столетней давности. Не существует законов, которые поражали бы кого-либо в правах из-за его этнического происхождения. Люди, питающие расистские предрассудки на бытовом уровне, есть всегда и везде – но вот как массовое настроение, способное сильно повлиять на условия жизни, англосаксонский расизм едва ли жив.
«Системным расизмом» в наши дни называют фактически проблему социального неравенства – если вы родились в бедной семье в неблагополучном районе, семья, которую вы создадите, тоже будет бедной и жить в том же районе. И это не вопрос цвета кожи.
Выходцам из бывшего СССР приходится труднее, чем американцам с таким же цветом кожи – по очевидным причинам. Чтобы преуспеть в чужой культуре, среди другого языка и обычаев, нужно редкое сочетание упорства и таланта – потому что у вас нет связей, вы не играли в детстве с детьми нужных людей, вы и общаетесь-то в основном со своими. Но эти трудности – никак не результат расизма; иммигрант неизбежно оказывается в более трудном положении, чем местный уроженец, и едва ли стоит видеть в этом чью-то злую волю.
Однако вряд ли можно посоветовать славянам записываться в «угнетенные меньшинства». Идеология wokeism'а, которая призывает представителей меньшинств осознать свой угнетенный статус и развернуть борьбу за свои права, едва принесет самим «меньшинствам» что-либо, кроме вреда.
Ее главная особенность – отрицание личной ответственности человека за его благополучие, глубокий пессимизм в отношении возможности личных достижений. Обычные для Америки ценности и представления – «упорно трудись, преодолевай трудности, создавай и береги репутацию, и будешь вознагражден» – объявляются ложью, придуманной «белыми эксплуататорами». Как бы ты ни старался, системный расизм все равно не даст тебе подняться. Пока эта система не разрушена – бороться за личный успех бессмысленно.
Но если вы не верите в ценность упорного личного труда – вы обречены терпеть неудачи, оставаться на дне и исполняться горечью и злобой в отношении каких-то других людей, которых вы считаете виновными в своих бедах. А это, в свою очередь, сделает вас легкой добычей демагогов, призывающих разрушить несправедливую систему. Мы это уже проходили в 1917 году – только у нас «угнетенные» выделялись по классовому, а не этническому признаку. Впрочем, американская политическая система намного более гибкая, чем в дореволюционной России – и она просто перехватывает и использует в своих интересах те движения, которые потенциально могли бы ей угрожать.
«Борьба против системы» моментально превращается в инструмент контроля со стороны этой самой системы. Последние выборы, в которых «борцы за права меньшинств» только помогли привести к власти абсолютно белого, очень богатого и насквозь коррумпированного Джо Байдена, ставленника преобладающе белой политической элиты, служат тому иллюстрацией. Играя во все эти игры, выиграть невозможно – так что лучше смиренно принимать то, что кому-то в жизни повезло больше, и стремиться улучшить свое положение и положение своей семьи честным и упорным трудом.Люди, которые записывают вас в «угнетенные меньшинства», могут быть вполне дружелюбны – но им лучше сказать «нет, спасибо».
