С 23 по 26 мая страны ЕС выбирали свой Европейский парламент. И итоги выборов оказались крайне любопытными. Но, к сожалению, отнюдь не оптимистичными.
Многие эксперты писали, что их выиграют популистские и ультраправые партии. Не в том плане, что займут первые места, а в том, что резко увеличат свое представительство в Европарламенте. Условные популистские силы (объединенные во фракцию «Европа за свободу и прямую демократию», куда входит, например, итальянская «Пять звезд», немецкая «Альтернатива для Германии» и британская Партия Брексита), по предварительным данным, взяли 54 места против 41, что у них было по итогам выборов 2014 года. Ультраправые из «Европы наций и свободы» (куда входит «Национальное объединение» Марин Ле Пен и итальянская «Лига Севера» Маттео Сальвини) взяли 58 мандатов – на 21 больше, чем в 2014-м.
Условными популистами можно считать и «зеленых», которые сейчас на левом фланге активно подменяют традиционные социал-демократические силы. Они увеличили свое представительство на 17 мест, и теперь у них 69 мандатов. Лидер «зеленых» в Германии Джем Оздемир уже написал, что представительство «зеленых» в Европарламенте – самое большое за всю нашу историю. И добавил, что это сигнал для всего Евросоюза – пора бороться против изменения климата и против популистов (к каковым он, естественно, себя не относит).
В свою очередь, две основные центристские партии ЕС сократили свое представительство. Правоцентристы из Европейской народной партии получили 179 мандатов (в прошлом составе у них было 217), а левоцентристы из «Социалистов и демократов» взяли 150 мест – на 36 меньше, чем ранее.
Да, у них остается большинство – но уже недостаточное для того, чтобы создать центристскую коалицию (всего в парламенте 751 депутат, значит, для коалиции нужно 376 мандатов). Значит, придется подключать туда консерваторов или либералов. Что, конечно, приведет к бардаку при распределении контроля над комитетами, однако оставит Европарламент в руках традиционных центристских политических сил.
Суррогаты не помогут
Можно ли тогда считать выборы победой или как минимум не поражением традиционных элит? Нет, нельзя. Во-первых, потому, что «популистская электоральная волна» продолжается и несистемные силы продолжают наращивать свой рейтинг. Не столько за счет собственного коренного электората, но и за счет протестного голосования. Населению Франции может не нравиться Марин Ле Пен, а немцы не в восторге от радикальной риторики «Альтернативы для Германии» – однако они голосуют за эти партии просто потому, что окончательно разочаровались в респектабельных политических силах, не желающих прислушиваться к мнению электората. А сами респектабельные политические силы до сих пор не понимают, что единственным способом исправить ситуацию является банальная прочистка ушей, и вместо этого пытаются просто обмануть избирателей, подсунув им суррогат.
Так поступили, например, во Франции в 2017 году, когда при помощи прессы вылепили харизматичному молодому человеку Эммануэлю Макрону имидж «антисистемного кандидата» и выставили его против реальных антисистемных сил. Макрон действительно победил, однако затем стал управлять страной не просто «системно», но и безвольно. В итоге Францию сейчас сотрясают массовые акции протеста людей в желтых жилетах, и лишь отсутствие должного финансирования, организации, единства и поддержки этих сил мешают протестам перерасти в революцию.
- Родилась новая Европа
- Евросоюзу предсказали дестабилизацию и раскол
- Ангеле Меркель поручат спасение единой Европы
Ципрасы не нужны
Конечно, некоторым экспертам (в том числе и в России) очень хотелось бы, чтобы элиты продолжали игнорировать мнение избирателей, в результате чего популисты набирали бы голоса и добивались власти в европейских странах. Раскачивая таким образом Евросоюз, ломая через колено традиционные политические силы и внося в Европу «свежую кровь». Вокруг радикалов и популистов (многие из которых, кстати, симпатизируют России, не прочь восстановить российско-европейские отношения и даже признать Крым) действительно возник некий ореол романтичности и всемогущества. Однако трезвый анализ очень быстро все расставляет на свои места.
Во-первых, у ультраправых и популистов нет быстрых и эффективных решений сложнейших проблем ЕС, есть лишь быстрые и разрушительные. Ситуация с миграцией, межнациональными отношениями, кризисом евроидентичности – все это требует долгой, кропотливой и инклюзивной работы над ошибками. Депортации, закрытие границ, разделение европейцев на «правильных» и «неправильных» поможет разве что создать в ЕС общество с тоталитарным сознанием, разбудить гражданские конфликты.
Во-вторых, у ультраправых и популистов нет политической воли и инструментов для того, чтобы ломать пусть и дискредитированные, но пока все же мощные политические элиты. Взять хотя бы пример Алексиса Ципраса – лидера популистской ультралевой партии СИРИЗА, который в 2015 году выиграл парламентские выборы в Греции под лозунгом «Я поставлю Европу на место и не позволю ей навязывать нам режим жесткой экономии» (тогда решался вопрос с выплатой Греции долгов, и Европа давала деньги лишь при условии резкого сокращения расходных статей бюджета, зарплат, отпусков и т. п.).
В России считали его европейским революционером и даже предлагали дать денег для того, чтобы Ципрас заблокировал продление санкций против РФ. Однако на деле революционер быстро сдулся и – после личной встречи с Меркель – встал в колею европейской, а также американской политики. В итоге на выборах в Европарламент СИРИЗА проиграла ультраправой партии «Новая демократия» (в левой-то по сути Греции), а сам Ципрас – надо отдать ему должное – поступил, в отличие от Макрона, по-демократически и пообещал провести досрочные выборы.
Не исключено, что другие победившие популисты и ультраправые – тот же Маттео Сальвини в Италии – тоже пойдут по пути Ципраса. Триумфа радикалов на уровне Еврокомиссии и властей центральных стран ЕС не будет. Да, в Старом Свете есть проблемы, но единственный путь их решения – через эволюцию. Альтернатива – революция и дезинтеграция ЕС – никому не нужна. Ни в Европе, ни в России.
