Недавно на заседании Зиновьевского клуба, посвященном роли дипломатии в XXI веке, я стала свидетелем неожиданно бурной дискуссии. А нужен ли вообще такой формат международного общения, как народная дипломатия, кто вообще может называть себя «народным дипломатом»? Могут ли какие-то силы использовать народную дипломатию для нанесения чужому государству ущерба? Рассуждения об информационных войнах, вмешательствах и влияниях стали общим местом, доходя уже до абсурдных форм. Понятно, что тут и возникает отношение к народной дипломатии как к возможному «троянскому коню».
Инструментом войны можно сделать что угодно. Так, в свое время мы с коллегами одними из первых опубликовали работу о механизмах цветных революций и роли НПО в этих процессах – общественные организации далеко не агнцы, а те из них, кто имеет серьезные бюджеты, могут по эффективности работы опережать иные государства. Но выход не в том, чтобы общественную дипломатию как сферу общения гражданских обществ демонизировать или ограничивать.
Ключевое слово здесь – иммунитет. Сильный организм не нуждается в изоляции. Не нуждаются в ней и граждане страны, если у них существует сложившаяся картина мира, себя и своей страны в этом мире, свои представления о ценностях и приоритетах. Наоборот, чем меньше люди видят зарубежные страны, чем меньше они общаются с иностранцами, тем легче сделать для них что-то далекое иллюзорно-привлекательным или, напротив, враждебным. Чем меньше опыта собственного общения с иностранными коллегами, тем проще стать жертвой чьих-то внешних поползновений «влиять» и «форматировать мнения».
Прямое общение с представителями другой стороны – это возможность донести свою позицию, свое мнение и, возможно, сломать чьи-то стереотипы о России. Конечно, есть те, с кем бесполезно разговаривать, кто мечтает, чтобы Россия оказалась полностью изолированной и исключенной из любого взаимодействия с миром. Но общественная дипломатия стремится говорить не с ними, а с теми, кто готов общаться с представителями российского гражданского общества. Которое тоже бывает очень разным.
Тут надо отдельно отметить, что на Западе есть давняя практика считать российским гражданским обществом исключительно такое, которое следует либеральным ценностям, однако это очевидно однобокий подход. Даже в последнем исследовании Центра Карнеги о гражданском обществе России признается существование независимого от государства «консервативного» гражданского общества (хотя автор и отказывает ему в полноценном статусе по причине следования ценностям, отличным от либеральных).
И дело даже не делении по признаку либерализма/консерватизма, это вообще в России довольно своеобразные координаты, с аналогичными западными мало совпадающие. Почти все российские НПО, которые не занимаются открытым противостоянием собственному государству, постоянно подвергаются дискриминации за рубежом. Их сразу зачисляют в «агенты Кремля». Вспоминается попавшая как-то в руки брошюра одного из европейских фондов, где к «кремлевским волкам в овечьей шкуре» были отнесены вообще все российские организации, хоть как-то задействованные в сфере международной экспертизы, включая Валдайский клуб, РСМД, СВОП, межстрановые диалоговые площадки и так далее. Из России? Да зачем вообще с вами разговаривать! И это печальный пример.
Для полноценных форматов общественной дипломатии как раз полезно, чтобы в них был представлен весь спектр гражданского общества участвующих стран. Если каждая из сторон будет разговаривать только с теми, с кем удобно, то всем будет очень приятно, но к пониманию реальной ситуации это не приведет.
Но, как мы видим, когда «милитаризируются» и становятся фронтами гибридной информационной войны практически все сферы международного взаимодействия, взвешенные формы общения начинают «вываливаться из формата». Общаться начинают по принципу «свои со своими», там, где просто нужно выбрать «правильную» сторону. Диалоги не нужны. Только надо ли этому радоваться? Наоборот – это одна из главных бед современного информационного и коммуникационного пространства как в России, так и на Западе.
Информационная война является лишь частью общей «милитаризации» международных отношений. Здесь используются все доступные для международного взаимодействия сферы: это и экономика, и технологии, и спорт, и наука, и культура. Теперь это только инструменты борьбы. При этом чем дальше заходит такое противостояние, тем больше игнорируются ранее существовавшие правила взаимного уважения и ответственности за последствия.
В информационной войне нельзя победить, став лучшим игроком на поле манипуляций. Казалось бы, на первый взгляд, тому, кто подвергается нападению с помощью нечестных приемов, необходимо отбросить «джентльменство». Начать бить противника его же оружием. Но для России это плохой путь, какие бы тактические выгоды он ни сулил. Потому что те, кто занимается информационными боями без правил, утрачивают способность отличать реальность от собственных пропагандистских конструктов. И через какое-то время оказываются в плену фальшивой и примитивизированной картины мира. Это путь к поражению.
России не нужно учиться троллить и манипулировать информацией лучше соперников. Российским дипломатам не надо осваивать язык злорадства и язвительных твиттер-комментариев, а российским телеканалам – подавать информацию в стиле «пятиминуток ненависти» и упоения чужими проблемами. Единственный способ победить – это иметь последовательную позицию, жить по декларируемым принципам. Никому не давать поводов для обвинений в двойных стандартах.
- Массовая перепрошивка мозгов на несколько поколений вперед
- Как Тунгусский метеорит готов помочь России
- С помощью лопаты можно радикально улучшить имидж страны
Это непросто, но если выбирать такой путь, то народная дипломатия здесь не просто нужна, а крайне необходима. Для донесения своих позиций не через официальные заявления, а через общение друг с другом. И не важно, общаются ли бизнесмены на деловой конференции, студенты во время университетских обменов или ученые на семинаре. Это и будет наша «мягкая сила», а сила, как известно, в правде.
