Несколько дней назад кое-что произошло. Путин подписал закон об изучении родных языков. И хотя это решение, как и любое решение нашей власти – осторожное, умеренное, компромиссное и т.д. – это все равно революция.
Дело в том, что теперь русский язык – хотя бы теоретически, официально, согласно бумажке, забудем на минуту о давлении местных чиновников, – можно выбирать как «родной».
Понимаете, да?
Наша вечная проблема – абсолютное господство государственного над национальным, казенного над своим. Особенно и прежде всего – если дело касается русского и русских.
Родным может быть что угодно – традиции луговых мари, кавказские горы, татарские минареты, якутская тундра, да хоть бы даже казачьи лампасы и мерянские священные камни, хоть шаманы, хоть зулусы, хоть автономия индейцев Патагонии как часть евразийского космоса, милости просим.
Но русский – это всегда человек-госслужащий со стертым лицом, шествующий под нейтральным флагом за мир во всем мире.
Русского нет.
И вдруг оказывается, что он есть.
Пока что – как родной язык в школе.
Но ведь очевидно, что, в свою очередь, из этого что-то следует.
Если есть язык, то есть ведь и нация? А если есть нация, то у нее есть свое государство? А какое? Опасные, вредные мысли!
Но первый шаг, тем не менее, сделан.
Источник: Блог Дмитрия Ольшанского
