Одной из отличительных черт нашей отечественной креативной интеллигенции всегда было, как известно, обостренное чувство избранности. Избранность эта всегда при этом приобретала какие-то совершенно жуткие, но смешные формы примитивного элитаризма.
В результате народ, не приемлющий социально-политическую повестку доморощенных «властителей дум», разом становился «не тем». Из-за показного демократизма фрондерствующей медийной публики начинало выглядывать вполне себе стандартное социал-дарвинистское нутро. А риторика резко деградировала и скатывалась к «быдлу» и «плебсу».
И уж естественным образом все эти родовые атрибуты хипстерствующих столичных тружеников пера и интернета не могли не проявиться во время последнего обострения наших отношений с Западом.
Вот журналистка Анна Монгайт*, увидев в потоке машин автомобиль с наклейкой «Обама ч...», решила ничтоже сумняшеся обозвать владельца оного средства передвижения «г...», эту нехитрую мысль радостно поддержали ее подписчики – пост Анны набрал почти 3 тысячи лайков и множество восторженных комментариев.
Ситуация предельно четкая и понятная: такого рода эпитеты, какими безвестный водитель «Ниссана» наградил президента США, в общественном месте неприемлемы, и если уж имеется у человека такая неприязнь, от которой «аж кушать не могу», то выражать эти эмоции лучше более культурным способом.
Вообще же, на вопрос о том, «ч...» Обама или не «ч...», могут гораздо лучше, чем московские водители, ответить дети Донбасса и Луганска, которых ежедневно бомбят поддерживаемые американской администрацией украинские войска.
О своем отношении к Обаме и проводимой им политике можно спросить детей Сирии и Ливии, чьи страны были разрушены в результате инспирированных, организованных и прямо поддержанных военной силой интервенций при ведущей роли правительства Соединенных Штатов во главе с президентом США.
В конце концов, можно было бы посоветовать Анне Монгайт спросить о коннотационных акцентах в отношении к личности и деяниям Барака Обамы людей в трущобах Кабула и Лахора, Мосула и Алеппо, Бенгази и Сирта. Но люди там для столичной интеллигенции – это так, существа второго сорта. Их мнение о кумире «yeswecan»'овцев никому не интересно, и потому любые упоминания о персональной ответственности и оценках политических лидеров Запада так болезненно воспринимаются столичными любителями Обамы.
А вот если обращаться к мотивам поддержки той формы ругательной характеристики в отношении собственных сограждан, имеющих иную точку зрения, то госпожа Монгайт продемонстрировала нам в очередной раз тот факт, что нет у наших западников никакого права на «моральный» авторитет.Все эти пропагандировавшиеся десятилетиями мифы об особой культуре и такте либеральной интеллигенции. О ее праве судить других и задавать какие-то стандарты поведения для общества, оценивать его с морально-этических позиций. Все это оказалось пустым звуком, мифом, основанным на саморепрезентации этой прослойки в массовом сознании наших граждан.
Они прошли сложный путь – от полного аксиологического нигилизма, отрицания необходимости идеального в обществе, от разрушения, зачастую умышленного, целых пластов отечественной истории, начиная с советской эпохи и заканчивая всей тысячелетней традицией исторической России, они закончили банальными оскорблениями в духе подзаборной шпаны.
Деконструировались до полной деградации.
Ну что ж, маски сброшены, и это в некоторой степени даже хорошо. В сухом остатке имеем следующее: переход либеральной интеллигенции от иллюзии защиты меньшинства к терроризированию большинства (и поверьте, при получении власти это терроризирование примет вполне себе уродливые физические формы), полное нежелание слушать и слышать оппонента.
И в конечном итоге существенное падение собственного интеллектуального и морально-этического уровня.
Обаме же остается только посочувствовать, раз у него в России нет иных защитников, – с такими «друзьями» и особой-то антиамериканской пропаганды не надо.
* Признан(а) в РФ иностранным агентом
