Молодежное движение «Окупай-педофиляй» набирает обороты – то тут, то там возникают скандалы, связанные с его деятельностью, но, пожалуй, такого, как сейчас, раньше не случалось: пойман с поличным (предположительно) крупный чиновник – сам этот факт в глазах многих добавляет очков активистам, а сами они, еще недавно «пробавлявшиеся» гастарбайтерами, чувствуют себя вершителями судеб. Тем не менее, я не уверен, что всем читателям известно, что такое «Окупай-педофиляй» и какова его аудитория: ведь прежде всего это не движение «за правое дело», а популярное развлекательное шоу. Об этом и хочется высказаться.
Мы-то п… не лижем», – звучит в какой-то из программ, и становится ясно: перед нами люди, которым можно доверять
Сюжет передачи «Окупай-педофиляй», названной так с тонким намеком на социальную среду, в которой чаще всего встречаются ее потенциальные герои, строится на том, что педофил получает на сайте знакомств приглашение встретиться от мальчика или (в редких случаях) девочки лет 13–14 и, приезжая, попадает в «засаду». Его ждут творческий коллектив передачи, состоящий из Максима Марцинкевича (Тесака), его «боевой подруги», нескольких крепких парней с видом откровенных гопников и случайных зрителей, внесших по тысяче рублей в фонд шоу. Тесак любезно предлагает провести с ним интервью, сопровождаемое легкими ударами, тычками и подзатыльниками. Завершается шоу поливанием мочой главного героя, а то и предложением выпить этой мочи для «исцеления» и «искупления грехов».
Содержательно все интервью мало отличаются одно от другого: ведущий, старательно изображая крайнюю степень заинтересованности, расспрашивает о детстве педофила, его сексуальном опыте и прошлых похождениях, о планах на конкретного ребенка, который присутствует тут же и неизменно подтверждает грязные намерения дяденьки. Не забывает поинтересоваться и политическими взглядами гостя программы – за Путина тот или Навального. В обоих случаях педофил оказывается политическим оппонентом ведущего, поэтому в некоторых программах можно увидеть некое подобие дискуссии.
В собственных интервью Максим признает, что за все время существования передачи не только количество педофилов не уменьшилось, но и некоторые из них умудрялись попасться дважды! Выбрав цифровую камеру, в подавляющем большинстве случаев гость программы действительно избегает тюремной, возвращается домой и вспоминает о произошедшем как о неудаче, успокаивается и продолжает поиск «партнера». Зачем же существует неэффективный проект, не дающий никакого результата?
В игровой форме Тесак обличает пороки не столько самого педофила, который «неисправим», сколько общества в целом. Достается либеральной общественности, представители которой не считают для себя зазорным и на митингах обличать правительство, и растлевать малолетних мальчиков, совмещая в себе «совесть» нации и главную ее «боль». Нынешнюю власть, лицом которой является полиция, мы видим в кадре: проверив документы у педофила и выслушав практически «железные» доказательства его вины, служители порядка разворачиваются и уходят – максимум требуют прекратить съемку и разойтись, не нарушать общественный порядок. С особым наслаждением подвергается издевкам православная вера – практически все педофилы называют себя верующими, крестятся и клянутся Богом, утверждают, что ходят в церковь. Абстрактному зрителю ведущий адресует единственный не проговариваемый, но очевидный вопрос: «С кем вы? Выбирайте сами».
Задавленный осознанием того, что вся окружающая действительность – сплошные фальшь, безразличие и педофилия, абстрактный зритель должен сделать единственно верный выбор – поддержать Тесака. Выпытывая подробности сексуальной жизни героя программы, тот непрерывно стучит тому по лбу резиновым фаллосом, расспрашивая: «А п... лизал когда-нибудь? После минета целовался?» В случае положительных ответов компания, включая девушку, неистово ржет: по мнению собравшихся, объяснение, почему очередной персонаж встал на путь педофилии, найдено. «Мы-то п... не лижем», – звучит в какой-то из программ, и становится ясно: перед нами люди, которым можно доверять. А возрождение нации уж как-нибудь да устроят.
На самом же деле, эффект от «воспитания здорового общества», которым занимаются Тесак и компания, а также их подражатели в регионах – обучения несовершеннолетних детей матерной ругани и наслаждению от унижения людей – более чем спорный. Причем речь идет не только о детях, играющих «живца», на которого ловится дяденька. Десяткам тысяч зрителей по ту сторону экрана вряд ли больше двадцати, и, будучи формально совершеннолетними, большинство из них не такие уж и сформировавшиеся личности. Имеет ли защитник здоровой нации адекватное представление о своей аудитории? Накурившись в подъезде спального района, мальчики и девочки, на словах увлекшиеся радикальными взглядами, а на деле не имеющие о них даже толкового представления, показывают на современных мобильных устройствах развлекательное видео Тесака. И ржут над педофилами, попавшими к веселым правым ребятам. Не потому, что те педофилы, а потому, что они слабые «задроты», над которыми издевается компания сильных. После прочтения хотя бы сотни комментариев к любому видео серии «Тесак против педофила», не избавиться от мысли, что не только своим героям развлекательная передача «ломает жизнь». «Защищая» этих парней и девчонок от «дяденек», что предлагает в ответ Тесак? «Не быть педофилом» – это не единственная характеристика, позволяющая человеку называться Человеком.
Волнует ли это самого Тесака? Как и любого ведущего развлекательного шоу, думаю, что нет. Если абстрагироваться от содержания его программ, по форме они – классические репортажи с места событий и интервью. Второго больше. Имея за плечами достижения (пусть и оценивать их можно по-разному) в других сферах деятельности, Тесак предстает перед нами как классический журналист. Недаром многие «дяденьки», даже осознавая непростую ситуацию, в которую попали, проникаются жанром интервью и начинают доверительно беседовать с внимательным ведущим, рассказывая подробности своей жизни и тезисы мировоззрения, используя обороты «Ты знаешь», «Видите ли», «Как вам сказать...». Даже легкие побои и не раз упомянутая моча не перебивают ощущения живого, настоящего интервью.
Тут-то и становится очевидным, что никакого воспитательного момента здесь искать не нужно: он изначально не заложен в жанр. Как не ищут его в «Большой стирке», ну или в интернет-программах типа «+100500», к которым «Окупай-педофиляй» эстетически все-таки ближе, да и аудитория у них, как ни крути, одна.
