Игорь Мальцев Игорь Мальцев Русофобию надо сначала искоренить в России

Русофобия перестала маскироваться под борьбу с режимом, а нормально воплотилась в тотальную отмену по расовому и национальному признаку. Русскому признаку. И получилось, что в России любое действие против представителей этнических диаспор – это разжигание национальной розни, геноцид и холокост… кроме тех случаев, когда это направлено против русских.

4 комментария
Глеб Кузнецов Глеб Кузнецов Эксперимент с безусловным доходом доказал правоту марксистов

Участников разделили на две группы – «получатели дохода» и «контрольная». Получателям давали тысячу долларов в месяц в течение трех лет. Контрольная группа жила своей жизнью. И смотрели за разницей в социальном поведении и адаптации.

7 комментариев
Ирина Алкснис Ирина Алкснис Не приведи Господь исчерпать долготерпение русских

Теперь за русофобию будут активно преследовать и внутри страны, что позволит более эффективно бороться с ксенофобами, шовинистами и экстремистами, которые, прикрываясь сложившейся системой, унижали и оскорбляли русских, тем самым расшатывая страну.

27 комментариев
11 января 2011, 18:09 • Культура

Корпорация добрых дел

Ольга Лукас исполняет желания

Корпорация добрых дел
@ labirint.ru

Tекст: Кирилл Решетников

Прозаики-миниатюристы встречаются на каждом шагу. Лишь немногие из них переходят к освоению большой формы, и только для единиц этот опыт оказывается успешным. Новейший из таких редких примеров – дебютный роман Ольги Лукас «Тринадцатая редакция», в котором офисная проза оборачивается городским фэнтези.

Весной прошлого года Ольга Лукас выпустила небольшую книжку «Поребрик из бордюрного камня», выросшую из цикла записей в ЖЖ и потому имевшую определенное количество поклонников еще до появления на полках магазинов. В «Поребрике» разрабатывалась такая сакраментальная для России тема, как проявляющиеся на всех уровнях бытия различия между Москвой и Питером. Тема освещалась, выражаясь в терминах Набокова, с двух сторон – космической и комической, хотя предпочтение решительно отдавалось второй. Условно-собирательные москвич и питерец, совместными усилиями автора и иллюстратора превращенные в почти комиксовые пародийные фигурки, демонстрировали свои несхожие повадки в различных ситуациях – бытовых и исторических.

Слишком уж у этого текста умиротворенный, клубно-кафетерийный настрой

Это произведение, состоящее из микроскопических рассказиков-зарисовок и инфильтрованное веселыми картинками, продолжало более ранние опыты как самой Лукас, так и ее московско-питерских собратьев по малой форме (некоторые из которых успели побывать ее соавторами). Получилось вроде бы слишком легковесно, но нескучно и актуально – как ни странно, книги, всецело посвященной спору двух столиц, в обозримом прошлом не обреталось. Тот факт, что такой магистральный для русского сознания вопрос рассматривается в таком как бы несерьезном формате, выглядел по-своему закономерным – если романисты и философы спят, то ничего удивительного, что на их территории забавляются микропрозаики.

Между тем Лукас вдруг сама переквалифицировалась в романисты и сделала это без явных усилий – в «Тринадцатой редакции» совершенно отсутствуют крупный замах, видимая амбиция и прочие подобные вещи, для пафосного определения которых используются слова «величие замысла». Грибницей романа как будто бы служит все та же микропроза, лишь слегка модифицированная в направлении большей реалистичности и сюжетности. Однако результату могут позавидовать не только дебютанты, но и иные ударники романного производства.

В «Тринадцатой редакции» напрочь отсутствует «величие замысла» (обложка книги)(Фото: kniga.ru)

В «Тринадцатой редакции» напрочь отсутствует «величие замысла» (обложка книги)(Фото: kniga.ru)

Учреждение, называемое Тринадцатой редакцией, официально считается петербургским филиалом большого московского издательства «Мегабук» (о его прототипах каждый читатель волен догадываться сообразно своей осведомленности). На самом деле эта питерская контора – оперативный штаб рабочей группы, состоящей из представителей особой древней породы людей, функция которой – исполнять чужие желания. Исполнители желаний сохранили свое древнее название: они именуются мунгами (именительный падеж – мунги, родительный – мунгов и т.д.; о происхождении этого термина ничего не известно). Добрые засекреченные профессионалы работают совершенно бескорыстно, исполняя при этом не все людские желания, но только по-настоящему заветные, реалистичные и безопасные для окружающих.

У мунгов свои способы поиска клиентов, свои методы анализа (используются высокие технологии, датчики и прочая продвинутая машинерия), а также изощренная система конспирации и специфическое разделение ролей – есть разведчики, техники и бойцы-охранники. Без последних никак не обойтись, потому что существует конкурирующая раса – так называемые шемоборы, работающие не бескорыстно, а на основе сделки: с человека, чье желание исполняется, взимается плата в виде бессмертной души. Мунги и шемоборы – вечные враги, чья вражда становится особенно острой, когда они претендуют на одного и того же заветно желающего.

Завязка строится в полном соответствии с таким раскладом: объектом конкуренции двух кланов становится девушка, мечтающая издать свой роман о вампирах (ехидный привет дебютантки Лукас сами понимаете кому).

В принципе, на основе такого сюжета могла бы появиться бледная копия лукьяненковских «Дозоров» или любой другой известной книги о тайных сообществах существ с особыми функциями. Но Лукас не зря растождествляется с девушкой, пишущей про вампиров: «Тринадцатая редакция» – это другая история. И самое интересное, что дело здесь не столько в сюжетных ухищрениях и скрупулезном прописывании оригинальных фэнтезийных деталей, сколько в специфической расслабленной атмосфере, унаследованной от малой прозы про москвичей и питерцев. Длинная история, затрагивающая фундаментальные моральные вопросы, не лишенная настоящего сюжетного напряжения и вроде бы обремененная фэнтезийно-конспирологическими стереотипами, читается как шуточная новелла. В этом достоинстве «Тринадцатой редакции» можно усмотреть и недостаток: слишком уж у этого текста умиротворенный, клубно-кафетерийный настрой. Впрочем, о том, есть ли здесь реальная проблема, судить еще рано: на подходе продолжение, в котором, возможно, бесперебойное солнце сменится хотя бы какой-то облачностью.

..............