Игра в города

 Ольга Лукас не впервые заявляет о себе как об эксцентрике со склонностью к изысканным художественным приемам. Три года назад она выпустила книгу «Золушки на грани», где вместо банального описания современных нравов читателю преподносились апокрифические сюжеты о судьбах сказочных героев, попавших в современные условия. Этот причудливый юмор с элементами культурологии производил неровное впечатление и местами выглядел слишком легковесно, но книжка запомнилась: было ясно, что автор уверенно идет своим собственным путем.

Собираясь на первое свидание, питерская девушка надевает бабушкины боты и мамину стройотрядовскую куртку, а московская превращается в картинку с обложки

В «Поребрике из бордюрного камня» все конкретнее и популярнее. Вот питерец со вставленной в него Богом дополнительной совестью вместо сердца, а вот москвич с заменяющим тот же орган моторчиком на вечной батарейке.

Москвич – напористый прагматик, не склонный к самокритике и меняющий имидж для того, чтобы в жизни произошли позитивные перемены. Питерец – иррациональный адепт высокой культуры, рефлексирующий над собственными недостатками. Если он и меняет имидж, то для того, чтобы чего плохого не случилось. Питерцы культивируют ритуал публичного потребления водки, а москвичи в своих компаниях пьют чай, хотя наедине с самим собой питерец обращается к чаю, а москвич – наоборот. Питерец – вообще любитель алкоголя, а москвичу подавай наркотики. Собираясь на первое свидание, питерская девушка надевает бабушкины боты и мамину стройотрядовскую куртку, а московская превращается в картинку с обложки глянцевого журнала. Обе они для начала пафосно отшивают своих потенциальных партнеров, но, естественно, делают это совершенно по-разному. Питерец живет в мире упущенных возможностей, москвич – в мире возможностей неупущенных.

Юмор Лукас – позитивный, незлой, общепонятный (обложка книги) (фото: коммьюнити bordur_porebrik на livejournal.com)

Общественная и духовная жизнь москвича и питерца – тоже небо и земля. Питерцы протестуют против строительства определенных зданий, москвичи – против их разрушения. Питерец придумывает субкультуру, москвич делает из нее моду. Не говоря уже о том, что москвич и питерец ведут себя прямо противоположным образом при встрече с Самым Главным Начальником. Все эти различия уходят корнями в старину, когда существовали племена протомосквичей и протопитерцев, живших по весьма несхожим обычаям.

Юмор Лукас – позитивный, незлой, общепонятный. Иногда она подходит к той сомнительной грани, за которой начинается компетенция телевизионных артистов разговорного жанра. Но каждый раз удерживается. Очевидно, выручает природный питерский вкус. Ибо автор, конечно, из Питера, хотя живет в Москве – при другой биографии вряд ли возникнет импульс к созданию подобного опуса.

Лукас работает со штампами, но обращается с ними предельно свободно, все время придумывая что-то, на первый взгляд, совершенно произвольное. Но это, собственно, и делает ее прозу художественной. Ее москвич и питерец – не просто собирательные образы, а мифические фигуры, существующие в сознании тех же москвичей и питерцев. Или скорее в подсознании. Даже не так: эти герои – персонажи вымышленного современного фольклора, представляющего собой пародию на реальные расхожие представления. Так что смысловая конструкция «Поребрика» – сложнее, чем может показаться. Но сложность эта спрятана за легким стилем потешных миниатюр.

«Поребрик» вырос из цикла постов в «Живом Журнале». Тем не менее книга эта не имеет ничего общего с теми водянисто-необязательными записками, какие обнаруживаются в иных блогах, прошедших через печатный станок. Причина проста: данное начинание, очевидно, изначально мыслилось как художественный проект с не совсем обычными задачами. Одна из них заключается в том, чтобы достичь предельной наглядности. Поэтому примитивистские иллюстрации, выполненные Натальей Поваляевой, функционируют на равных с текстом.

Проза Лукас, вероятно, могла бы хорошо читаться в переводе. За рубежом ее прежде всего оценила бы образованная публика, знакомая с творчеством Даниила Хармса. Для нерусских, правда, придется писать специфические комментарии о настоящей Москве и реальном Питере.