Александр Разуваев: КАрова и сАбака

Тема российского образования уже на протяжении нескольких лет не сходит с полос российских печатных и электронных СМИ. Писать об этом я никогда не хотел, ибо всегда считал школу неизбежным злом, которое может быть чуть лучше или чуть хуже, но всегда останется злом. В школьные годы я достаточно мало интересовался учебой, предпочитая футбол, тяжелый рок, алкоголь и общение с противоположным полом.

В СССР во многих секторах существовала качественная высшая школа, однако было много абстрактного знания, которое не могло найти практического применения и тем более не могло найти себе коммерческого применения в условиях рынка

И никогда об этом не жалел.

Ни один предмет школьной программы, кроме иностранного языка, мне никаким боком не пригодился в жизни. А постоянные пионерские конкурсы строя и песни, а также комсомольские собрания вместе с научным атеизмом оставили очень тяжелое воспоминание на всю жизнь. Мой личный опыт также говорит о том, что школьные «ботаники» редко чего-либо добивались в жизни, при этом троечники, предпочитавшие пиво и футбол, составляют очень значительный процент людей, реализовавшихся в российском бизнесе.

Однако тема высшей школы и коррупции при получении ученых степеней заслуживает внимания. Ибо касается она уже не детства, а реальной взрослой жизни.

На проблему высшей школы всегда существовали две точки зрения. Так называемые государственники всегда заявляли, что советское образование было самым лучшим в мире и его испортили проклятые реформы. Так называемые либералы полагали, что советское образование в принципе не годится для чего-либо путного и любой диплом, кроме западного, не стоит дороже бумаги, на которой он написан.

Истина, как всегда, посередине. В СССР во многих секторах существовала качественная высшая школа, однако было много абстрактного знания, которое не могло найти практического применения и тем более не могло найти себе коммерческого применения в условиях рынка.

Девяностые годы нанесли очень сильный удар по интеллектуальному уровню нашей нации. В то, что это вышло случайно и не было принципиальным решением победителей в холодной войне, верится с трудом.

Многие профессиональные кадры тогда были вынуждены покинуть Россию, в нулевые вернулись далеко не все. При этом наиболее профессиональная и амбициозная часть людей, занятых в системе высшей школы, ушла в бизнес или просто работать в частный сектор. В значительной степени работать в высшей школе остались люди, заинтересованные в коррупционном доходе, либо серые, абсолютно не амбициозные, а часто просто очень ленивые люди, которые предпочитают ничего не делать и ругать власть.

Когда я был студентом, у нас на потоке преобладали молодые люди, а не девушки. При этом была очень жесткая конкуренция в профессиональных вопросах. Молодые волки очень хотели стать успешными людьми в только что родившемся русском капитализме. И в итоге у некоторых из них это получилось. Увы, для более позднего поколения студенческая жизнь однозначно прошла под знаком клубов, легких и не очень наркотиков и прочих развлечений. О личной капитализации и жизненном успехе думали уже далеко не все.

В середине нулевых ко мне на собеседование пришел выпускник престижного экономического университета, который он, конечно, окончил с красным дипломом. Из-за сложной ситуации на бирже времени на долгий разговор у меня не было, и я быстро отпустил его, дав три дня на небольшое тестовое задание, которое потом произвело на меня неизгладимое впечатление. До финансовой модели я не дошел, уровень грамотности текста был на уровне кАрова и сАбака. Стоит также отметить, что Word проверяет грамотность автоматом, а грамотно писать учат задолго до старшей школы, и это не великое тайное знание.

При этом сейчас фактически есть свобода выбора, есть интернет, есть зарубежные учебники и т.д. Каждый сам выбирает, кем стать: профессионалом в своей специальности, человеком без конкретных знаний и профессии или тусовщиком.

С учеными степенями ситуация еще хуже. Они действительно очень котировались и были заслуженными в советское время. В результате в новой капиталистической России даже чиновник или бизнесмен средней руки решили данную степень получить, то есть купить. В свое время автор этих строк написал достаточно неплохую работу на тему макроэкономики и молодого русского рынка акций. Однако она мало кого интересовала, т.к. практически все были заняты сбором дани с состоятельных соискателей.

Впрочем, тогда Институт Экономики РАН достаточно профессионально справлялся с заказами профильных государственных ведомств, но говорить о том, что там не было коррупционной составляющей, было бы преувеличением.

Существует точка зрения, что Россия не может себе позволить сильную науку и профессиональное образование, потому что является бедной страной. Это не так. Россия давно уже не бедная страна. Другое дело, что Россия, наверно, не может себе позволить тратить значительные суммы на развитие абстрактной науки, как это делал СССР. Абстрактную науку нельзя монетизировать.

Справедливости ради стоит сказать, что абстрактную науку сейчас, наверно, не может себе позволить ни одна страна в мире. Долговой кризис и секвестр бюджетов на дворе. На ситуацию в высшей школе и с учеными степенями наконец-то обратило внимание государство.

Однако жизнь – это искусство возможного. Конечно, будут закрыты так называемые институты и университеты, которые штампуют специалистов, разбирающихся в своей специальности как свинья в апельсинах. Возможно, у нас в итоге появится некоторое число конкурентных по мировым меркам вузов, сейчас их единицы. Но резкого прорыва в данном вопросе, конечно, не предвидится.

В любом случае новое образование будет сильно отличаться от советского, фундаментального. Новая система будет готовить прежде всего ремесленников, получающих знание, которое может с большим или меньшим успехом обращаться в деньги. Плохо это или хорошо, я не знаю. Чтобы быть профессионалом своего дела, надо отдавать ему 100% времени, не распыляясь на абстрактное знание. Мозги не резиновые, а голова – не помойка.

С учеными степенями ситуация принципиально другая. Во многих секторах их престижность быстро стремится к нулю. А значит, скоро просто некому будет их покупать. Возможно, только тогда коррупция если не исчезнет, то значительно снизится.