Игорь Манцов: Авоська с небоськой

Гораздо больше удивляюсь, когда называют колонку «статьей». Отчего-то очень многие читатели, и даже самые благожелательные, упорно именуют колонки «статьями». Что называется, «шьют статью»!
Здесь жанровая путаница, а путаница всегда травмирует.

Статья – ведь это совсем-совсем другое. Статья имеет целью что-нибудь доказать. А у колонки никакой такой цели нет. Статья – продукт железной логики. А колонка – продукт свободного дыхания. Статьи производят люди письменной культуры, и люди эти по большей части хорошие, очень хорошие, много лучше меня! Чаще всего кандидаты или доктора всяческих наук. Я же, в сущности, недоучка, жертва постперестроечного расколбаса, жертва 90-х.
Статьи решают мировые проблемы и транслируют объективное знание – я транслирую частные наблюдения.

В краткосрочной перспективе немецкая воля и немецкий расчет всегда бьют русскую авоську с русской же небоськой

Если хорошенько разобраться, автором «статьи» движет тщеславное желание повесить на шею читателю ярмо, то бишь железную причинно-следственную цепь. Автору «колонки» хочется, что называется, поскорее «отписаться». Ему важно, чтобы текст был не из железа, а из живого дыхания.
…Под рукой зачем-то оказался Николай Лесков…

Понял, понятно, а вот зачем.
Повесть от 1876 года «Железная воля», самое начало: «Мы во всю мочь спорили, очень сильно напирая на то, что у немцев железная воля, а у нас ее нет – и что потому нам, слабовольным людям, с немцами опасно спорить – и едва ли можно справиться…»

А далее так:
« - Немцы нас вздуют.
- Ну, как же!
- Да разумеется, вздуют.
- Полноте, пожалуйста; не так-то это просто нас вздуть.
- А отчего же не просто: не на союзы ли вы надеетесь? Кроме авоськи с небоськой, батюшка мой, не найдется союзов.
- Пускай и так. Только опять: зачем же так пренебрегать авоськой с небоськой? Нехорошо, воля ваша, нехорошо. Во-первых, они очень добрые и теплые русские ребята, способные кинуться, когда надобно, и в огонь, и в воду, а это чего-нибудь да стоит в наше практическое время.
- Да только не в деле с немцами.
- Нет-с: именно в деле с немцем, который без расчета шагу не ступит и, как говорят, без инструмента с кровати не свалится; а во-вторых, не слишком ли вы много уже придаете значения воле и расчетам?»

Коротко говоря, статья – это немецкие воля и расчет. А зато колонка – русские «авоська с небоськой». Получили тест на национальную идентичность.

В связи с 15-летней годовщиной памятных августовских событий оживились публичные и приватные дискуссии о реформах и преобразованиях (фото ИТАР-ТАСС)

Впрочем, с «волей и расчетом» не все так просто. В связи с 15-летней годовщиной памятных августовских событий оживились публичные и приватные дискуссии о реформах и преобразованиях. Иные господа утверждают, что реформы – включая и перестроечные, и постсоветские – не удались из-за русского раздолбайства, иначе говоря, из-за пресловутых «авоськи с небоськой». Иначе говоря, повторяют знаменитую формулу Виктора Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Но это неправда. Все, что было задумано, все исполнилось в срок! Блестяще осуществилось!

То ли в конце 1989, а то ли в начале 1990 года в тульском Дворце профсоюзов имела место выездная гастроль «толстого» столичного журнала «Наш современник». И вот я помню, как заместитель главного редактора журнала Александр Казинцев спокойно полемизировал с немногочисленными, но весьма агрессивно настроенными туляками. Туляки почему-то были уверены, что социальные перемены радикально изменят к лучшему ихнюю повседневную жизнь. Обычно спокойные и рассудительные туляки топали на столичного гостя ногами и кричали: «Коммунисты осточертели, распоясались, зажрались! Даешь повышение благосостояния, даешь полную правду!»

Интересно, кстати, какой такой «правды» этим самым простым тулякам не хватало? Всего через пару лет тиражи журналов, книг и газет резко-резко сократились – правды, что ли, расхотелось? А чего же так орали-то? Сам видел…

Гость весьма членораздельно разъяснял, что реформы грамотно задуманы определенными социальными группами, верхушкой, в собственных же, верхушкиных, интересах. «Вам-то все равно ничего не достанется, поэтому, ради бога, не машите руками, не топочите!» – разъяснял гость идеалистам из народа. Те, впрочем, не унимались, требовали разоблачений.

Он им – подлинную правду, он им – трезвость. Они же ему – несусветный идеализм.

Вы можете как угодно плохо или как угодно хорошо относиться к журналу «Наш современник», речь тут не о журнале. Речь о том, что из уст спокойного интеллигентного человека я еще в 1990-м услышал подробный социальный анализ, услышал прогноз, который сбылся в малейших деталях. В малейших! Ни в 90-е, ни позже ничему не удивлялся: я прослушал грамотный краткий курс контрпропаганды.

Определенные социальные группы проводили определенные преобразования в собственных интересах. А почему, собственно, они должны были трудиться в интересах чуждых им социальных групп? Поставленная задача выполнена полностью. То, что некомпетентные граждане «снизу» были слишком доверчивы, говорит не в пользу этих самых граждан, да. Но еще хуже характеризует этих самых граждан доверчивость нынешняя. Им разъясняют: что-то не получилось… хотели как лучше… ёклмн… все мы – дураки… Граждане ведутся, повторяют: все – дураки!

Кадр из фильма «Короткие встречи»

Неправда. Те, которые разъясняют, никакие не дураки. Но просто очень скрытные. Все получилось. Жизнь удалась. В краткосрочной перспективе немецкая воля и немецкий расчет всегда бьют русскую авоську с русской же небоськой. Впрочем, в долгосрочной все становится на свои места.

Снова Лесков: «Некий англичанин, выслушав содержание «Мертвых душ» Гоголя, воскликнул: «О, этот народ неодолим». – «Почему же?» – говорят. Он только удивился и отвечал: «Да неужели кто-нибудь может надеяться победить такой народ, из которого мог произойти такой подлец, как Чичиков».

…Увидел в телевизионной сетке «Короткие встречи» Киры Муратовой, как всегда не смог оторваться. Очень глубокая картина, запредельного уровня социально-психологическая аналитика! Про «художество» и подавно нечего говорить. Отмечу лишь одну деталь.

Брошенная бравым, но необязательным геологом героиня Нины Руслановой, неопытная и доверчивая девушка из деревни, в тоске прислоняется к стене общепитовского буфета, где теперь работает раздатчицей. Всего на одно мгновение на весьма-весьма среднем плане Муратова дает изображение Книги жалоб. Вот это, господа, как раз и называется великое искусство!
Индивидуальное горе – безличная социальная формула.
Некуда жаловаться. Некому плакаться.

Чего стоит в сравнении с этим подцензурным разоблачительным штрихом вся диссидентская литература советского образца?! Не стоит ничего. Диссиденты отдыхают.

Многие ли, кстати, понимают подлинный масштаб Киры Георгиевны Муратовой, гениальной женщины, которая живет и, слава богу, до сих пор творит в украинской Одессе?

Досмотрел «Короткие встречи», понял, какой же я, в сущности, пигмей. Правда, не кокетничаю. Едва увижу ту или иную картину Муратовой, непременно подумаю: «А хорошо, что я не стал кинорежиссером! Как можно быть режиссером, когда совсем рядом, на сопредельной территории делается ТАКОЕ?!»

Некому жаловаться. Некому плакаться. Но кто-то земной, кто-то из плоти и крови, кто-то такой же, как мы, – все про нас понимает.
Плачет нашими слезами. Умеет выразить.
Умеет совместить немецкую волю к творчеству с русской стихией, с русской авоськой и с русской же небоськой.
Хорошо!