Водка должна остаться сильнодействующим лекарством

В рамках проекта «Клуб читателей» газета ВЗГЛЯД представляет текст Николая Андрющенко о том, почему водку нужно считать лекарством и отпускать по рецепту врача.

Пей, если врач предписал

У моих ровесников одним из сильных впечатлений в жизни остался сухой закон Горбачева. С этим «законом» (по правде говоря, это не был закон в первоначальном смысле слова) у меня связно три эпизода.

Эпизод первый – Порт Сен-Мало, полуостров Бретань, крайний запад Франции. К нам пришла «телега» – шестая часть земной суши, включая ее плавучие конструкции под советским флагом, объявлялась зоной полной трезвости. Первый помощник с радостью, как застоявшийся конь, с места в аллюр, принялся претворять в жизнь указания партии и правительства.

Главная задача комиссара – вовремя и к месту создать комиссию. У нас она состояла из членов партии, главная обязанность которых состояла в том, чтобы пресечь провоз на трезвую территорию французских вин.

Стармех (и коммунист, и одессит, назову его условно – Гафт) оказался в самом сложном положении – он уже успел заказать у шипчандлера несколько ящиков вина и коньяка, а как главе комиссии ему надлежало стоять у трапа и конфисковывать спиртное. Однако ему удалось выйти из этого более чем щекотливого положения.

Маленькое отступление: есть такой самый короткий морской анекдот «механик-еврей», который считаю в корне несправедливым и ошибочным. Хотя бы потому, что мой любимый механик Марк Исаакович – истинный механик, из металла может сделать все. С момента знакомства в 1978 году и до сего дня поддерживаем дружеские отношения. Вместе сообща боролись с самодурством комиссаров и выживали.

Итак, каков результат деятельности механика-еврея? Комиссар не дремал, проверял каюты и приходил в замешательство – никто на судно вино не проносит, а во всех каютах пустые и полные бутылки, уборщицы ведрами выносят пустые в мусорный бак на корме.

К главе комиссии претензий быть не могло – он честно и добросовестно стоял у трапа, выполнял партийное поручение, останавливал членов экипажа, тщательно и безжалостно тряс их мешки и пакеты и те поворачивали на 180 градусов. При этом что-то шептал им на ушко.

Похоже, комиссар так и не понял, как вино попадало на судно. А секрет прост – что именно шептал Гафт: моряки шли за угол склада, французские грузчики были уже предупреждены, помещали их вино вместе с прочим грузом в контейнеры и отправляли в трюм нашего судна. Уверен, что со мной согласятся все: быть во Франции и не пить французское вино – это кощунство и великая несправедливость.

Эпизод второй – Гвинейский залив. К борту транспортного рефрижератора подходит на выгрузку промысловик. Ба! – а там на мостике мой однокурсник и уже капитан. Разговорились, как дела, как работа. Промысловик:

– Будь проклят этот Горбачев с его затеей!

– А в чем дело?

– А в том, что мы не можем держать на борту ни стакана спиртного. А тут же Гвинейский залив, понимать надо! Во-первых, влажность, тропики, а значит – болезни. А у нас нет доктора.

Во-вторых, здесь столько видов рыб и почти все рыбы – колючие. Все матросы-рыбообработчики постоянно с пораненными руками. А у нас никаких лекарств, даже водки и спирта нет.

Вместо 12 человек в рыбцеху работают четыре-пять, остальные – больны. Заходим в Биссау – а там стоят «наши» из посольства стерегут – ни купить, ни обменять спиртное.

Я и говорю однокурснику:

– Не горюй, будет кое-что.

И передал ему ящик виски, чем привел капитана в бурный восторг.

– А как мне расплатиться?

– Крупняком. (Под этим термином у промысловиков подразумевается крупная, не менее метра рыба – акулы, барракуды, нигриты, тунцы. Все, что имеет огромный спрос в портах Африки и можно обменять что угодно).

Так я выручил однокурсника.

Эпизод третий – Майкоп. Не важно, зачем и почему, но потребовалась водка. Надо идти в магазин и стоять в очереди. А к очереди у меня отвращение с детства – я его провел в очередях за хлебом в эпоху Хрущева.

И именно в том районе Сибири, который знаменит на весь мир твердыми сортами пшеницы. Итак, стою в очереди за водкой, хвост ее на улице. Те, кто стоит в проеме двери – вытягивают руку к косяку, чтобы не проникли «душманы». Подошла и до меня очередь вытянуть руку.

И вдруг! – руку я инстинктивно одернул – один из душманов укусил меня за руку, и глубоко, до крови, шрам остался до сих пор. Три душмана прорвались в торговый зал. Но не тут-то было, бабоньки, а точнее, казачки, схватили их за шиворот и выволокли наружу. Что с ними было – я уже не видел. Но полагаю, что после трепки казачек живыми и здоровыми их нельзя было назвать.

Во многих СМИ появились публикации, посвященные «трезвому юбилею». Одна из них – Андрея Паршева. Он говорит: «При прочих качествах Михаила Сергеевича есть у него черта, которая отличает его от всех прочих руководителей России последних 300 лет.

На мой взгляд, Михаил Сергеевич никогда не говорит правды, даже когда это ему ничем не грозит. Это – весьма редкое качество, и я это объясняю осторожностью».

Можно с ним согласиться.

А я, когда слышу «Горбачев», вспоминаю мудрую бабку Урсулу из «Ста лет одиночества» – Габриель Гарсиа Маркес вложил в ее уста такой афоризм: «Если не хочешь и не умеешь работать – иди в политику или на госслужбу, чтобы ничего не делать. Если ничего не знаешь и не умеешь – иди в учителя, учить других».

В СМИ последних дней появилось «исследование» на алкогольную тему Павла Шапкина и Вадима Дробиза. Во-первых, прочитав их комментарии, я вспомнил мультик из моего детства: как создали НИИ по пошиву меховой шубы из шкуры ежа. Во-вторых, что такое статистика – Марк Твен ясно и четко сказал.

Половину времени сейчас я провожу в селе на Кубани. Из пяти магазинов в селе торгуют спиртным только два, прочие прекратили – хлопотно и не выгодно. Один продает подпольно, только своим, без акциза, дешевую водку. В другом – только пиво и местное, кубанское, вино. А пьют все, включая курдов-басурман. Пьют самогон и медовуху. А ведь де-юре у нас сухого закона нет. Зато цены! Для селян они неподъемные.

У каждого может быть свой взгляд на алкоголизм. Мой взгляд таков: это болезнь психическая и физиологическая. В медицине я профан и уверен только в двух вещах: то, что испытал на собственной шкуре, и то, что мне внушил мой соплаватель, судовой врач Николай Хубецов.

До конца дней буду вспоминать его имя с благодарностью: когда один партийный лидер попытался меня упечь в дурдом, он помог мне выпутаться. (Истинный мужчина, истинный осетин, истинный доктор, экстрасенс, которому не требовался рентген).

Он так говорил: рожавшей женщине после 30 лет и всем прочим после 40 требуется ежедневно для поддержания здоровья и тонуса 200 граммов красного сухого вина или другого алкоголя, равноценного одному большому глотку водки. Все, что больше – это яд, отрава.

Во-вторых, без предписания врача можно принимать только три лекарства: валериану, бинт и презерватив. Пей, если врач предписал. В-третьих, алкоголь завезли в Новгород итальянские купцы как лекарство, оттуда пошла русская водка, и она должна остаться лекарством и должна отпускаться и приниматься только по рецепту.

Это не значит, что автор полный трезвенник или горький пьяница. Все было – и то, и другое. И даже «спаивал народ», то есть торговал оптом вином из Азербайджана, Кубани, Молдовы и Португалии. Еще древние греки говорили: «Соблюдай меру...»

Вот такие ассоциации, связанные с «юбилеем»...

Как обычно, закончу испанской пословицей: El vino para señores españoles, el agua para ranas e ingleses – «Вино для испанских мужчин, вода – для лягушек и англичан».