Может быть, вы просто не хотите работать?

В рамках проекта «Клуб читателей» газета ВЗГЛЯД представляет текст Сергея Савчука о том, как живется и работается в российской глубинке.

Уж простите, не верю я, что в России нет работы

Истинный патриот Украины должен видеть вокруг себя ежедневные перемоги. Он должен находить их, невзирая на унылую серую реальность и издевательский хохот дремучих москалей, которые в силу собственной ограниченности все никак не поймут, что не сегодня завтра проклятой Империи конец.

Окружающие меня толпы «нерабов» истинно видят сверкающие вереницы перемог и верят в то, что Украина совершила прыжок вверх и продолжает слаженной тяжелой поступью идти в сияющее индустриальное будущее Европы. Конечно же, собственное величие и прогресс патриоты неотрывно связывают со смертью промышленности коварного и похмельного северного соседа.

Я давным-давно устал спорить с этой сборной по прыжкам, найдя один железобетонный довод, после которого меня сразу начинают крыть матом и назвать ватником. Каждому свидомому, который, закатив глазенки, в упоении вещает, что в России нет работы и русские умеют только пить, я спрашиваю:

– Скажите, шановный пан, а много ли русских приезжает к нам на заработки на Украину, если там так плохо, а тут так сытно? И почему тогда Ваш брат (кум, сын, племянница) годами сидят на заработках в Москве (Сургуте, Камчатке)?

Ответом в ста процентах случаев звучит ругань и брызжущие во все стороны слюни.

О чем это я. О том, что в последнее время социальные сети, а также разговорный эфир окружающих меня россиян заполнили те же самые настроения. Мол, работы нет, все плохо, довели страну и все такое.

И ладно бы подобное нытье исходило от рукопожатной российской оппозиции, в которой, как известно, сплошь люди с правильной генетикой и светлыми лицами. Так нет, подобные упаднические настроения поразили в том числе и тех, кто, в принципе, неплохо здравствует.

На эту тему
• Нехватку такси в Москве объяснили новогодними отпусками гастарбайтеров
• Медведев призвал увеличивать мобильность трудовых ресурсов по стране
• ЛДПР предложила заменить новогодние каникулы дополнительным отпуском
• Топилин призвал власти Калининградской области сохранить рабочие места в регионе

Позвольте же, без всякого сарказма, любимые и уважаемые мной россияне, рассказать вам пару историй о том, как же обстоят дела с этой самой работой в вашей стране. Возможно, в следующий раз, когда кто-то возле вас или в соцсети будет лить кислотные слезы о невозможности работать и зарабатывать, вы вспомните статью некоего украинского гастарбайтера.

Я расскажу о конкретных людях, и, чтобы избежать снисходительных комментариев с пожеланиями «выехать за МКАД и посмотреть настоящую Россию», речь мы поведем о самых что ни на есть рядовых жителях той самой глубинки, в которой, по мнению многих, невозможно найти работу.

Случай первый.

В 2013 году я работал с одним из московских языковых центров. Как и во всех подобных организациях, основной штат переводчиков у нас составляли фрилансеры. Одним из таких фрилансеров у нас была молодая женщина. Ее переводы у нас котировались выше некуда, и по ее работам мы оценивали всех других удаленных исполнителей.

Вкратце опишу вам, как работает переводчик-фрилансер и сколько он может получать. Как правило, у каждого подобного специалиста есть ряд тематик, с которыми он работает. Женщины-переводчики чаще всего специализируются на медицине, фармакологии, юриспруденции, экономике и маркетинге. Стандартным суточным объемом работы для переводчика считается десять переводческих страниц, или восемнадцать тысяч знаков.

Все, что выходит за эти рамки, оценивается уже по повышенному тарифу. Хотя, положа ногу на сердце, стоит сказать, что в «своей» тематике переводчик может выдать и больше. В упомянутом мной 2013 году тариф за одну страницу у Елены составлял 200 рублей, и это была далеко не самая высокая ставка, так как работала она с нами давно и делала нам скидку за объем.

Помимо нашей конторы она активно сотрудничала и с рядом других и под конец уже практически не брала работ у нас, будучи перегруженной другими, более дорогими, проектами. Как нетрудно подсчитать, в условиях пятидневной рабочей недели эта девушка в 2013 году могла заработать около пятидесяти тысяч рублей, то есть чуть более полутора тысяч долларов.

Все очень здорово, не правда ли? Но есть один момент. Елена – инвалид детства, она практически ничего не видит. И живет эта девушка не в Москве или Питере, а в какой-то деревне в Московской области. Не в навороченных лофтах и таунхаусах, а в скромном загородном домике.

Ко всему прочему, у Елены двое детей и муж-инвалид с диагнозом ДЦП. Человек почему-то не опустил руки, не стал себя жалеть и ныть об «этой проклятой стране», а нашел себя, вкалывает и обеспечивает целую семью. Елена, если Вы вдруг прочтете эту статью, примите мое искреннее уважение к Вам как к человеку и коллеге по цеху.

Ну ладно, сейчас в комментарии налетят «всепропальщики», которые будут мне писать:

– Эй, не все знают иностранные языки! Ты попробуй прожить, работая руками, проклятый офисный лодырь!

Ну так вот вам случай второй.

Месяц назад мой друг пригласил меня к себе на родину, в крохотную деревушку в Смоленской области. Деревенька называется Шумячи и лежит у самой границы с Белоруссией. Как водится, никакого производства в деревне нет, а фермерство пускает последние пузыри. Самое безрадостное, казалось бы, место, спивайся на здоровье, русский мужик.

В Шумячах мы жили у брата моего друга. Брата этого зовут Михаил Пастушков, ему лет сорок пять, и он инвалид. В детстве ему и его младшему брату сделали какую-то прививку, от которой они оба полностью оглохли. Чем не повод заломить ручонки, сесть и начать себя жалеть.

А лучше сразу начать сильно пить, как это, увы, принято не только в деревне. Однако Михаил почему-то решил, что в стакан он всегда успеет, и уже много лет занимается плотницким и столярным делом. У него добротный дом с баней, который он поднял своими руками.

Помимо местных, которые тянутся к нему с просьбами сделать что-то, ему звонят из Рославля и приглашают поработать по профилю. Да, этот плотник никогда не купит себе новый крутой внедорожник, но при этом он и не знает, что такое голодать, ходить раздетым или ютиться в дурно пахнущей общаге.

Зато вся семья одета-обута, а у дочери неплохой компьютер. В собственном дворе Михаил сложил из пенобетона домик, в котором оборудовал целую мастерскую. Одних только станков и инструмента там, на мой непрофессиональный взгляд, на десятки и десятки тысяч рублей.

Обычный русский деревенский мужик, не профессор и не лингвист, к тому же у Михаила жена и дочка, которые тоже инвалиды – они глухонемые. Светлые, добрые и открытые люди, ни на секунду не унывающие в своей деревенской жизни.

Чтобы понять, что такое уважение к нормальному мужику в селе, приведу пример из этих же Шумячей. В один из вечеров в местном сельмаге к нам с другом пристала толпа сильно нетрезвых местных ребят. Цель известна с детства – хорошенько избить приезжих «городских».

В ходе словесной перепалки с сельскими Хон Гиль Донами выяснилось, что мы гости и родственники Миши Пастушкова. Мутная алкогольная агрессия в глаза практически мгновенно сменилась уважением, нам протянули руку и попросили не обижаться, потому что «Мишу все в деревне знают, мужик он правильный, и руки золотые».

К чему я это все. К тому, что, уж простите, не верю я, что в России нет работы и кто-то, имея в наличии все руки и ноги, а главное, желание работать, будет голодать.

И если вы из тех, кто бесконечно хнычет, что работы нет и как же надоела «эта страна», вспомните миллионы трудовых мигрантов, которые едут в Россию на заработки, прочтите еще раз этот текст и задайте себе всего один вопрос – может быть, вы просто не хотите работать?

Источник: Блог Сергея Савчука