Почему Олаф Шольц испугался Марин Ле Пен

То, что канцлер Германии ежедневно пишет президенту Франции эсэмэски со словами поддержки, должно быть трогательно. Но Эммануэль Макрон должен понимать: на самом деле Олаф Шольц не за него переживает и не за Францию, а за себя и за немецкие элиты.

Однако в особо тяжелую минуту любая поддержка кстати, а у Макрона как раз такая, особенно тяжелая. Еще совсем недавно он чувствовал себя Наполеоном на коне, несмотря на падение уровня жизни во Франции и растущее недовольство французов. Договорился до того, что Парижу надо отправить военных куда-нибудь под Одессу, чтобы остановить наступление российской армии.

Услышав это, французы покрутили пальцем у виска – и на выборах в Европарламент проголосовали по принципу «президенту назло»: макроновская коалиция уступила «Национальному объединению» Жордана Барделла и Марин Ле Пен более чем вдвое – 14,60% против 31,37%.         

Макрон моментально забыл про Одессу, но будучи человеком эмоциональным и самолюбивым, такого сильного удара по своей легитимности не стерпел и решил подтвердить мандат народного доверия, объявив досрочные выборы еще и в парламент Франции. Возможно, рассчитывал на то, что французы поступят так, как поступали прежде: отомстив власти на выборах, которые мало что решают, на национальном уровне проголосуют за центристов (в данном случае за макроновцев), испугавшись радикалов – националистов и коммунистов.

Значительной части французов и впрямь не хотелось впадать в крайности, но ненависть к распоясавшемуся президенту оказалась сильнее: в первом туре выборов они вторично завернули Макрону поганку в бюллетень, и теперь он с ужасом ждет воскресенья и второго тура.

Идет к тому, что 28-летний фаворит Ле Пен с арабо-итальянскими корнями (то есть Барделла) станет премьер-министром Франции, а Макрон потеряет контроль над бюджетными процессами и будет доживать свой политический век в качестве «хромой утки», хотя никто не заставлял его доводить ситуацию до полного разгрома и бросать перчатку в лицо Ле Пен с этими досрочными выборами.

«Мы обсуждаем ситуацию, которая действительно удручает, – объяснял однопартийцам канцлер Шольц содержание своих подбадривающих СМС. – Крайне важно не допустить создания правительства, возглавляемого правой популистской партией. Я держу пальцы скрещенными, чтобы французы, которых я так люблю и ценю, добились успеха».

В иных обстоятельствах Шольц, может, и позлорадствовал бы, поскольку отношения с французским соседом у него напряженные – не любят они друг друга на самом-то деле. На публике это всячески опровергается, но как французская, так и немецкая пресса активно писала о критическом несовпадении характеров: Макрон лезет на первый план, не думая о последствиях, а осторожный Шольц из тех, кто потом за последствия расплачивается.

Это для Макрона украинский кризис – повод для ухарства, а для Шольца – сплошное мучение.

Тем не менее оба держатся за лидирующие позиции своих стран в ЕС, который во многом был построен вокруг французско-немецкого партнерства. Приход к власти правительства евроскептиков с Ле Пен на посту главы МИД равносилен тому, что партнеру-напарнику оторвут как минимум одну ногу (а может, и одну руку).

Однако по-настоящему опасными французских националистов для немецкой элиты делает не это, а та аналогия, которую могут провести немецкие избиратели.

Еще недавно «Национальное объединение» Марин Ле Пен было «нерукопожатной» партией – «фашистами», «радикалами» и пугалом, с которым невозможно никакое сотрудничество. Эта мантра элит работала десятилетиями, и только теперь, при Макроне, потеряла силу. За Ле Пен призывают голосовать уважаемые люди, в мейнстримной прессе появляются комплементарные статьи о ней, голлисты-республиканцы готовы объединиться с националистами в правящую коалицию.

Кстати, это не самый лучший для Ле Пен вариант, а вот для Шольца в то же самое время – худший. «Национальному объединению» придется поделиться властью, но тем самым будет снято сразу два табу: для избирателей – голосовать за тех самых «правых популистов» как за реальную власть, для системных партий – блокироваться с «неприкасаемыми». Канцлер небезосновательно опасается того, что французский пример станет для ФРГ заразительным.

«Национальным объединением» на немецкие деньги будет «Альтернатива для Германии» (АдГ) – эта партия занимает во внутренней политике ФРГ аналогичное место с аналогичными клеймами «фашистов», «популистов», «радикалов», «неприемлемых», «нерукопожатных» etс. Пока у АдГ рейтинг за 20%, а не за 30%, как у людей Ле Пен, и табу насчет формирования коалиции с ними держится. Но ФРГ в этом смысле более уязвима, чем унитарная Франция: там партии составляют коалиции и на региональном уровне тоже, а в некоторых восточных землях Германии рейтинг «неприемлемых» уже приближается к 40%.

Если хотя бы в одной земле появится коалиционное правительство во главе с АдГ, это станет превращением неприемлемого в приемлемое, перекинется на другие земли, а потом и на федеральный уровень. Политическая конструкция ФРГ с объединением системных сил в любой суповой набор (либералы с социалистами, консерваторы с прогрессистами, бульдог с носорогом) перестанет работать.

На эту тему
• Израиль вмешался в выборы в США и Франции
• Победа Ле Пен подожгла Францию и вскрыла тактику Макрона
• Национальным интересом Германии стала жизнь победнее

Совершенно не факт, что правительство Барделла и Ле Пен будет сильно отличаться от нынешнего в главном – в курсе на поддержку Украины, в лояльности США и НАТО, в вынужденном смирении с игрой по правилам глобализма. С российской точки зрения, даже в случае появления правого кабмина во Франции ничего не изменится: националисты с голлистами поумней макроновцев, но нам с ними все равно детей не крестить – не то теперь время.  

А вот для политических элит Германии изменится многое. «Национальное объединение» Франции и «Альтернатива для Германии» сейчас не союзники, они в ссоре: ярая голлистка Ле Пен выгнала немцев из своей фракции в Европарламенте из-за попытки одного из «альтернативных» депутатов поиграться в реваншизм. То есть от немецких «нерукопожатных» отмежевались даже французские «нерукопожатные».

Но в данном случае важно не то, кто с кем в союзе. Барделла и Ле Пен достаточно полгода пробыть просто «не ужасным» правительством (не хуже макроновского), чтоб спала часть той порчи, которую в Германии наводят на АдГ. «Если французам можно, почему нам нельзя?» – спросят однажды немцы сами у себя, после чего от постылых красно-желто-зеленых и серо-буро-малиновых германских коалиций полетят по закоулочкам клочки.

Не факт, что немцы от этого начнут жить лучше. Но хотя бы отомстят за свои национальные интересы тем, кто сдал их Вашингтону за пару одобрительных эсэмэсок и похлопывание по плечу от нездорового старца.

То есть совсем дешево. Макрон хотя бы Наполеоном почувствовать себя успел, а не только терпилой, который платит по чужим счетам после драки в баре.