Гора мусора может стать источником культуры и «золотым дном»

Вал новостей заслонил совсем, казалось бы, свежую историю с мусорным полигоном «Ядрово», в прямом смысле этого слова отравившим жизнь городу Волоколамску. Но это не значит, что проблема свалок в России исчезла сама собой оттого, что о ней перестали вспоминать. Вот, к примеру, свежая новость о «несвежей» проблеме: в среду портал Life сообщил о том, что жители Рузского района Подмосковья вышли на митинг. Они требуют хоть как-то решить вопрос с полигоном «Аннино», который должен был быть закрыт еще в 2016 году, но именно сюда, как считают эксперты, свозят неучтенный мусор. Во всяком случае запах метана с «закрытого» полигона продолжает витать в воздухе, а недавно свалка еще и загорелась.

Во всероссийском масштабе куча проблем настолько серьезна, что «удостоилась» отдельного упоминания в послании президента: «Сегодня в России органами государственной власти, общественниками выявлено порядка 22 тысяч свалок. Нам нужно решить эту проблему и в первую очередь, в первую очередь хотя бы убрать, рекультивировать свалки в черте городов». Как на днях сообщала газета ВЗГЛЯД, проблема взята на карандаш на уровне ОНФ. В среду эксперты «фронтового» проекта «Генеральная уборка» сообщили: по итогам мониторинга тысяч городских свалок будет составлена дорожная карта по их ликвидации.

Но это уже борьба с последствиями. А что делать с причиной мусорной проблемы? «Ситуация, при которой отходы тупо везут на свалку, осталась только в России или в какой-нибудь Африке!» – возмущается в беседе с газетой ВЗГЛЯД Борис Трушин, гендиректор компании «Спецгеология», занимающейся рекультивацией свалок.

 

 

Как известно, девочку Таню из Волоколамска (пожалуй, самую известную участницу народных протестов) отправили на экскурсию в Нидерланды, чтобы посмотреть на работу перерабатывающих мусор заводов. Туда же с большим успехом можно было бы направить и чиновников, отвечающих за обращение с отходами. Европа и США, конечно, нам во многом не указ, но западный опыт в решении дурно пахнущей проблемы вполне может пригодиться.  

«В России все проблемы связаны с мегаполисами. Надо искать ситуации, схожие с нашей, как решают проблемы в крупных городах мира», – сказал газете ВЗГЛЯД руководитель «Политической экспертной группы» Константин Калачев.

Начнем издалека – из-за океана. К примеру, с проблемами, похожими на наши, борется Нью-Йорк, чья свалка видна даже из космоса. Но власти города подготовили план с целью в течение 15 лет выйти на «нулевой уровень» выброса отходов и перерабатывать до 90% мусора. Для этого была запущена пилотная программа, в рамках которой, например, планируется запретить упаковку из пенопласта. Впрочем, американские экологи признают, что Нью-Йорк – все еще не образец чистоты.

На другом побережье достигли больших успехов. Сан-Франциско стал самым крупным американским городом, который еще в 2002 году поставил задачу выйти на нулевой уровень выброса отходов и к 2020 году перерабатывать до 100% мусора. Ради этого городские власти пошли на крайне непопулярные у населения меры, такие как запрет пластиковых пакетов. К программе по утилизации отходов были привлечены рестораны, отели, строительный и прочий бизнес.

На эту тему
• Для решения проблемы свалок есть проверенные рецепты
• «Мусорная реформа» напоролась на кампанейщину
• Проблема мусора должна уйти с президентского уровня

Куда более заметных успехов достигли в Северной Европе. В Швеции, например, города используют мусор вместо топлива. Здесь ежегодно сжигается около 2 миллионов тонн на специальных электростанциях. Развитие программы привело к зависимости Швеции от мусора, поэтому для поддержания работы электростанций страна ежегодно импортирует из соседних стран до 800 тысяч тонн отходов. Как отмечали эксперты, столь внушительный результат для Швеции стал возможен благодаря работе, начатой еще в 70-е годы прошлого века. Жителям прививали новую «мусорную культуру».

Но любопытно, что лидерами по выходу на «нулевой уровень» стали не чистоплотные скандинавы или аккуратные немцы, а итальянцы – жители небольшого городка Капаннори в Тоскане. Все началось в 1997 году, когда местные активисты выступили против строительства мусоросжигательного завода. «Инициативщики» добились альтернативы – поощрения тех горожан, которые снижают выбросы неперерабатываемого мусора. Для учета жителям выдают мусорные мешки с кодом. Это позволяет отслеживать, кто сколько выбрасывает. Параллельно предпринимаются другие усилия, чтобы неперерабатываемых отходов было как можно меньше. Результат налицо: с 2004-го по 2012 год уровень отходов снизился почти на 40%.

Базовый принцип культуры, которая работает и в Швеции, и в Италии, довольно прост – раздельный выброс. «В Германии, Австрии, Испании и других странах из дома можно выносить пять разных пакетов с мусором. В них расфасованы пищевые отходы, пластик, бумага, стекло, металл. Соответствующие контейнеры установлены на улице», – подчеркивает Борис Трушин. Фасовка помогает быстро и эффективно перерабатывать отходы. «Я был на сортировочной станции в Инсбруке в Австрии, – рассказывает собеседник. – Там на сортировщике извлекали три полезные фракции: высоко-, низко- и среднекалорийный RDF, то есть вторичное топливо. На нем работают котельные, теплоэлектростанции.

Они спокойно сжигают органику, а не захоранивают ее. Те запахи, о которых мы в последнее время слышали, – это от органики. На Западе ее не просто сжигают, а получают из нее энергию».

Если не брать в расчет европейский опыт, то вот примеры из других частей света. С острыми проблемами по утилизации мусора столкнулся трехмиллионный Буэнос-Айрес. Еще в 2005 году там планировали выйти к 2020 году на нулевой уровень отходов. Однако с учетом того, что утилизацией мусора занимается частный бизнес, который привык зарабатывать на свалках, достичь поставленной цели властям крайне непросто. Но символом борьбы с проблемой стали ночные сборщики мусора, которые собирают его на улицах, а затем сортируют. Сейчас их около пяти тысяч. За последние десять лет они организовались в кооперативы, с которыми начали считаться городские власти.

В Японии предпочли «революцию сверху». Здесь были введены одни из самых жестких в мире правил по вывозу и сортировке мусора. Вынести на помойку телевизор, компьютер, холодильник, стиральную машину или другой крупный бытовой прибор нельзя. Придется воспользоваться платной услугой по вывозу. В некоторых районах Токио выбрасывать стекло и пластик можно только в определенные дни. Отходы распределяются по разным категориям (стекло, металл, ткань, влажный, сухой, горючий и т. д.), что позволяет эффективнее перерабатывать его. К примеру, в Иокогаме существуют инструкции по обращению с 518 видами отходов, разделенными на десять категорий. Интересно, что женская помада попадает в категорию «сжигаемых», а сам тубус из-под нее – в пластик или металл. Если выбросить один носок, то он попадет в категорию «сжигаемые», а пара носков – в старую одежду. Галстук попадет в категорию одежды только после стирки и сушки. Основная часть мусора – 80% – сжигается.  Но в стране действует несколько предприятий, которые выпускают из перерабатываемого мусора новую продукцию.

В Китае, где ежедневно, по приблизительным оценкам, выбрасывается 1,4 млн тонн мусора, главная ставка сделана на мусоросжигательные заводы. Но мусор не «вылетает в трубу» – сжигание обеспечивает тепловые электростанции, а те обеспечивают освещение и обогрев. В среднем один китайский мусоросжигательный завод может обеспечивать электроэнергией 140 тысяч домов. Пекин, в котором проживает около 20 млн человек, только часть мусора отправляет на свалку, остальное перерабатывается. Это занятие стало бизнесом для 60 тысяч семей.

Наконец, у соседей – в Белоруссии – налажена более эффективная, чем в России, переработка отходов, из которых производят стеновые панели, трубы и напольные покрытия. Сейчас в Минске, Витебске, Гомеле и Орше успешно работают несколько биогазовых установок, которые вырабатывают электричество из свалочного газа (смеси из метана и углерода).

Технологий по утилизации отходов много, но в России не спешат брать их на вооружение, констатирует Борис Трушин. Эксперт сетует:

«В России это сдерживается тем, что практически нет перерабатывающей промышленности. Мы от силы можем переработать 15–20% от того, что извлекаем из мусора.

В основном это бумага, картон, металл и стекло. И только отдельные виды пластиков».

Но все же мы начинаем перенимать полезный опыт. «Если говорить о мусоросжигании, то японцы впереди планеты всей – и в Подмосковье начали использовать японские технологии Hitachi, – отмечает Константин Калачев. – Есть признанные авторитеты в части рекультивации регионов. Неслучайно голландцев приглашают заниматься рекультивацией в Волоколамске».  В Москве же появились специальные разноцветные контейнеры для отходов из пластика, бумаги, стекла и других материалов.

В то же время Калачев подчеркивает: переработка мусора начинается с общей культуры населения, с трепетного отношения к чистоте. В той же Японии хозяева собак все как один не только убирают за питомцами во время выгула, но и обрабатывают эти места антисептиком.

«Многое начинается с осознания того, что мусорные проблемы человек создает сам. Странно, когда москвичи не осознают свою ответственность за то, что происходит в Подмосковье.

Очевидно, что, когда я выношу два свои пакета мусора, они находят место захоронения в Подмосковье, – заметил Калачев. – Соответственно, это мой мусор там в том числе тухнет, горит, выделяет газы... Я знаю достаточно много людей, экологически ориентированных, подкованных, которые сознательно стараются производить как можно меньше отходов. Раздельный сбор мусора и его утилизация – это прежде всего гражданская ответственность».