Избрание «самого доброго» патриарха помогло Церкви пережить советскую власть

Всероссийский поместный собор 1917 года стал первым подобным мероприятием в стране начиная с XVII века. Он проходил в критическое для России время, когда менялась не только власть, но и общественные установки. И во многом именно из-за его решений Русская православная церковь смогла устоять и в конце концов пережила Советы, несмотря на многолетнюю систематическую травлю и репрессии.

По словам церковного историка, настоятеля Михаило-Архангельского мужского монастыря в городе Юрьеве-Польском игумена Афанасия (Селичева), «Великий собор сыграл колоссальную роль в укреплении Церкви перед лицом грядущих гонений». «Его деяния – фундамент будущего устройства церковной жизни на святых канонах и ликвидации многих всем известных нестроений, порожденных советскими гонениями и постсоветской анархией», – заявил он газете ВЗГЛЯД,

Одним из таких деяний стало избрание первого с 1700 года патриарха и фактическая отмена «синодальной системы», установленной Петром I.

Поместного собора в России ждали давно. Предпосылки к его проведению начали возникать еще в 1905-м на фоне Первой русской революции. Необходимость такого шага обсуждалась и в обществе, и в среде государственных чиновников. Однако собор был открыт только в августе 1917 года в Успенском соборе Кремля, когда у власти уже находилось Временное правительство.

Отношение Временного правительства к собору и к Русской церкви в целом было положительным. Оно и не удивительно, если учесть, что РПЦ приветствовала смену власти в стране как минимум на официальном уровне. После Февральской революции Синод подписал воззвание, в котором, в частности, говорилось:

«Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на ее новом пути».

Более того, последний обер-прокурор Святейшего Синода (он пробыл им всего 10 дней), впоследствии – министр исповеданий Временного правительства Антон Карташев активно приветствовал независимость Русской церкви от государства, а собор был важнейшей вехой на пути к этому.

«Временное правительство поручило мне заявить освященному собору, что оно гордо сознанием видеть открытие сего торжества под его сенью и защитой. Временное правительство видит в настоящем соборе не обычный съезд частного сообщества, а полномочный орган церковного законодательства, имеющий право авторитетного представления на уважение Временного правительства законопроектов о новом образе церковно-правительственных учреждений и о видоизменении отношений церкви к государству», – заявил он на открытии собора.

Личность Карташева – активного сторонника восстановления института патриаршества – отдельная история. Он был не только глубоко верующим православным и церковным историком, но и масоном, состоя в верховном совете «Великого востока народов России». И фактически отказался быть главой Синода сразу после Февральской революции. Тогда, на первом же заседании, из палаты Синода был вынесен царский трон, который по «Духовному регламенту» Петра I символизировал главенство царя в качестве «крайнего судии» и обер-прокурора как его полноправного представителя.

Архиепископ Арсений (Стадницкий), впоследствии – один из кандидатов на должность патриарха, в этот момент воскликнул: «Вот выносят символ цезарепапизма!»

На эту тему
• Россия до сих пор сшивает раскол на белых и красных
• В поклонении Николаю II стало слишком много ереси
• Павел Флоренский: На киотах масло при исследованиях оказывается подсолнечным

Интересно, что восстановление патриаршества в повестке собора и в пресвободных документах изначально обозначено не было. Предполагалось, что руководящим органом РПЦ станет Высшее церковное правление. Более того, сама возможность избрания патриарха натолкнулась на резкую оппозицию со стороны ряда участников собора – только 141 делегат высказался за при 121 голосе против и 12 воздержавшихся.

Данное голосование прошло 30 октября (по старому стилю), и положительное решение было принято во многом потому, что за пять дней до этого большевики взяли Петроград.

Сейчас, через призму времени, отношение РПЦ к восстановлению патриаршества однозначно. По словам игумена Афанасия, это «позволило Церкви восстановить канонический строй, нарушенный «Духовным Регламентом» Петра Великого».

«Существование патриаршего трона, пусть и вдовствующего по известным причинам, удержало Церковь от дробления и распада, инспирированного большевиками. Думаю, что и в дальнейшем патриаршее управление позволит Церкви наименее болезненно выходить из возможных политических потрясений. Даже при исчезновении (от чего да сохранит нас Господь) государства патриаршество даст Церкви возможность сохранить централизованный характер существования», – уверен игумен.

Выборы патриарха проходили в два этапа. Первый – тайное голосование, второй – жребий между тремя кандидатами, набравшими большинство голосов. Ими оказались митрополит Антоний (Храповицкий), впоследствии ставший главой РПЦЗ, архиепископ Арсений (Стадницкий) и митрополит Тихон (Беллавин).

Патриарх Московский и Всея Руси Тихон служит молебен у Никитских ворот (фото: РИА «Новости»)

По словам митрополита Вениамина (Федченкова), «самый умный из русских архиереев – архиепископ Антоний, самый строгий – архиепископ Арсений, а самый добрый – митрополит Тихон, как говорили о них в народе».

В результате жеребьевки первым после двухсотлетнего перерыва патриархом Русской церкви стал «самый добрый архиерей» – святитель Тихон (Беллавин). В своей речи после избрания он сказал:

«Ваша весть об избрании меня в патриархи является для меня тем свитком, на котором было написано: «Плач, и стон, и горе», и такой свиток должен был съесть пророк Иезекииль. Сколько и мне придется глотать слез и испускать стонов в предстоящем мне патриаршем служении, и особенно в настоящую тяжкую годину! Подобно древнему вождю еврейского народа Моисею, и мне придется говорить ко Господу: «Для чего Ты мучишь раба Твоего? И почему я не нашел милости пред очами Твоими, что Ты возложил на меня бремя всего народа сего? Разве я носил во чреве весь народ сей и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька носит ребенка. Я один не могу нести всего народа сего, потому что он тяжел для меня».

«Нахожу подкрепление в том, что избрания сего я не искал, и оно пришло помимо меня и даже помимо человеков, по жребию Божию», – добавил патриарх. Эти слова стали пророческими как для него, так и для последующих первоиерархов РПЦ.

Уже 21 ноября состоялась интронизация патриарха. Что интересно, в Успенском соборе Кремля, куда большевики все же пропустили делегацию собора. А потом были гонения, противостояние Тихона советской власти и поиск хоть какого-то компромисса.

О значении пути патриарха Тихона для судеб как России, так и Русской церкви до сих пор ведутся ожесточенные споры. По мнению же игумена Афанасия (Селичева), «святитель Тихон, несомненно, был антисоветчиком»: «Хотя бы потому, что понимал, кто пришел к власти в России и каковы их истинные цели. Известное его письмо к вождям прекрасно об этом свидетельствует». 

Но патриарх Тихон был и реалистом. Когда он понял, что советская власть – это долговременное попущение Божие (сама советская власть называла патриарха «людоедом» и готовила против него открытый процесс, итогом которого должна была стать смертная казнь), то смягчил антибольшевистскую риторику и пошел на уступки в малом, дабы сохранить главное – Церковь.

«Современная РПЦ – единственное, что соединяет разорванную ткань истории России. А в принципе – и самое Россию. Другой идеи для национального единства у нас нет», – подчеркивает игумен Афанасий.