Как суд может лишить доступа в интернет?

Никак не может. Ни технически, ни даже юридически это почти невозможно, уверены эксперты. 

Еще в 2011 году Генассамблея ООН признала право на доступ в сеть Интернет неотъемлемым правом человека. В докладе говорилось, что распространение информации должно быть максимально свободным – за редкими исключениями. Например, доступ к детской порнографии или экстремистским материалам может быть ограничен. 

В 2016 году Совет ООН по правам человека даже выпустил соответствующую резолюцию, согласно которой любое государство, которое блокирует своим гражданам доступ в Сеть, нарушает базовые права человека. 

Но все это лишь рекомендации, и ни одно правительство не обязано к ним прислушиваться. Тем не менее большинство стран эту позицию разделяют. Собственно, и в России есть напрямую касающийся этой темы закон: «Об информации, информационных технологиях и защите информации». О каких-либо ограничениях там говорится прежде всего в статьях 15.1–15.9, однако речь прежде всего об ограничении (всеобщего) доступа к конкретной информации, а не о лицах, которых нужно от нее оградить.

То есть все предыдущие годы, а власти усиленно правят этот закон с 2010 года, пополняется список видов запрещенной информации, а не список лиц, которым нужно запретить доступ в интернет. Статья № 9, прямо называющаяся «Ограничение доступа к информации», говорит о том же. В ней перечислены лишь категории данных, доступ к которым может быть закрыт, и не более того. 

А 15-я статья, рассказывающая об «использовании информационно-коммуникационных сетей», предлагает их операторам руководствоваться международной практикой в рабочих вопросах. Иными словами, если в стране нет законов, позволяющих отключить человека от интернета насильно, то и отключать его не надо. В России таких законов нет. 

Как предполагает интернет-омбудсмен Дмитрий Мариничев, при самых худших раскладах суд может попытаться запретить провайдерам и операторам связи заключать с человеком договор – поскольку для его оформления нужен паспорт, это может стать одним из способов. Но только в теории. Как это должно выглядеть на практике – не очень понятно, пояснил газете ВЗГЛЯД омбудсмен. 

То же касается и расторжения договора – сейчас в большинстве подобных документов прописаны два варианта расторжения: по инициативе абонента и по инициативе оператора. Причем основания для последнего варианта должны быть весомые – например, длительные просрочки платежей. Кто должен будет заставить оператора расторгнуть контракт – тоже неясно. Если суд – то кто-то же должен будет сначала подать туда иск. Ведь не сам же оператор будет это делать, если человек соблюдал все условия договора.

«Если будет применяться такой вариант, то уж очень он странный. Потому как и телефонная связь сейчас – это тот же интернет, телевизор – тот же интернет. Так что подобное жесткое коммуникационное ограничение, по сути, вынимает человека из среды», – сказал Мариничев. 

Наиболее реальным видится вариант, когда человеку запретят заниматься определенными видами деятельности. Отдельные статьи Уголовного кодекса прямо приводят этот пункт как один из вариантов наказания. Если рассматривать этот запрет сквозь призму пользования интернетом «профессионально», то здесь может быть лишь один вариант: администрирование собственного сайта.

«Думаю, речь (в таких случаях) пойдет о непосредственной деятельности, вокруг которой идет судебное разбирательство. То есть это блог, создание самого блога и контента, в том числе видео- и аудиоконтента», – говорит Мариничев. 

На эту тему
• Студенту ВШЭ Жукову вынесли приговор за призывы к экстремизму
• Госдуме и Совфеду предложили ввести доступ в интернет по паспорту
• Россияне смогут бесплатно смотреть через интернет 20 телеканалов

Если сейчас был бы жив «закон о блогерах», фактически отмененный в 2017 году, то поле для маневра у судов было бы шире – под запрет могли бы попасть и соцсети, и блог на Youtube. В той версии закона было уточнение, кого именно можно привлечь к суду: «владелец сайта и (или) страницы сайта в сети Интернет». Сейчас этого уточнения нет, как и самого закона. 

В УК есть статья 47, которая посвящена «лишению права на...». Формулировки там довольно общие: запрет на определенные виды работ (то есть на профессию) или определенную деятельность. И все. Это означает, и практика это подтверждает, что в приговоре суд должен будет четко описать критерии «деятельности», которой он запрещает человеку заниматься. В противном случае доказать нарушение приговора будет слишком затруднительно.  

Но даже если суд совершенно ясно даст понять, что речь исключительно о профессиональной деятельности (а значит, под эту категорию попадает лишь администрирование собственных интернет-ресурсов, а не своих страниц на Youtube, например), то даже это будет сложно проконтролировать технически, говорит Герман Клименко, в прошлом – советник президента России по вопросам развития интернета.

«Задача человека – выполнить решение суда. Первый вопрос – как это проконтролировать, а второй – как человек вообще сможет подобное решение исполнить, если это наша среда обитания», – сказал Клименко газете ВЗГЛЯД.

Есть, правда, еще «доказательный» вариант, и он наиболее реален в такой ситуации, считают Клименко и Мариничев. Когда никто не будет специально контролировать, «администрировал» ли человек свою страницу. Если это каким-то образом вскроется (по заявлению третьего лица, например), то дело тут же передадут в суд. И человека могут обвинить в нарушении условий приговора.

«В такой ситуации перейти из условного в реальное наказание будет совершенно не сложно. Поскольку в принципе можно будет наказать человека за пользование любым сервисом, доступ к которому суд ранее ограничил», – говорит Мариничев.