Путин и Макрон использовали свой разговор для разных целей

Для Эммануэля Макрона российско-украинский трек – предвыборный. В апреле французы придут на избирательные участки, действующий глава государства лидирует по опросам, но победа ему отнюдь не гарантирована. Вопросы экономики во французских кампаниях имеют первостепенное значение, и в глазах большинства Макрон – это тот, кто в тяжелую годину отменил многие социальные завоевания прошлого в пользу либерально-рыночной экономии и обещает провести крайне непопулярную во Франции (как и везде) реформу по поднятию пенсионного возраста, потому что просто надо.

Но так уж сложилось, что внешняя политика тоже тянет рейтинг Макрона вниз, потому как у французской нации сложилось переходящее в уверенность подозрение, будто при Макроне Париж не уважают. В большей степени это касается отношений с американцами и британцами, но затронула проблема сия даже один из плацдармов Парижа в Африке – Мали, где указали на дверь и французскому послу, и французской армии, променяв ее услуги на услуги ЧВК из России.

Французские неприятности в Африке стали одним из вопросов, поднимавшихся на встрече в Кремле. Владимир Путин заверил коллегу, что российская власть не имеет к этим неприятностям никакого отношения, а Макрон не стал спорить – в конце концов, в Москву он приехал для решения более важных вопросов войны и мира: ни много ни мало предотвратить нападение России на Украину.

Мистификацию с «неизбежным нападением» придумали американцы для локальных целей администрации Джо Байдена – сначала напугать всех фейковой угрозой, а потом эту угрозу устранить, заявив, что войны не случилось из-за усилий Вашингтона. По сути, Макрон подрезает Байдена на его треке, чтобы перехватить лавровый венок миротворца – поддельный, но все равно красивый.

За последние две недели француз трижды говорил с Путиным по телефону и прилетел в Москву, судя по всему, для того, чтобы после беседы объявить о том, что войну предотвратил он, Макрон, а не какой-то там Байден.

По крайней мере, именно это Макрон и сделал по прилете в Киев. «Нам было необходимо остановить эскалацию и открыть новые возможности. Эта цель достигнута», – цитирует его заявление ТАСС со ссылкой на телеканал BFMTV. «Переговоры позволили добиться прогресса в обеспечении безопасности в регионе», – добавил президент чуть позднее.

Основание для того, чтобы так считать, Макрону подсказала газета Financial Times. Там со ссылкой на свои «источники» (не исключено, что французские) заявили, будто Путин и Макрон заключили в Кремле некую «сделку», на основании которой Россия выведет из Белоруссии порядка 30 тысяч военных после окончания учений, запанированных на 10–20 февраля. Дело в том, что, по нынешней легенде американцев, «нападение России на Украину» может произойти после пекинской Олимпиады и с территории Белоруссии.

В Кремле французу подыгрывать не стали, существование такой «сделки» опровергли, однако вывод военных после учений подтвердили, подчеркнув, что никто и не собирался их там оставлять.

В то же время разговор двух лидеров, который продолжался в два этапа – на пять часов и на двадцать минут с перерывом на полуторачасовую пресс-конференцию, нашли «конструктивным» и «полезным».

На самой пресс-конференции (наиболее живом и интересном событии в этом жанре, наверное, за год) ничто не говорило в пользу того, что сторонам удалось о чем-то договориться по заявленным темам дня – архитектура безопасности в Восточной Европе и расширение НАТО, но и смысл был не в этом.

В Москве прекрасно понимают, что по этим вопросам договариваться нужно, при всем уважении, не с Францией, а, по выражению пресс-секретаря Кремля Дмитрия Пескова, «совсем с другой страной в блоке НАТО», то есть с США. Францию американцы, как показала история с AUKUS, «через колено перекинут», если им нужно станет, так что не о чем тут договариваться. 

Поэтому пресс-конференцию с французом Владимир Путин использовал для другой цели – для того, чтобы еще раз изложить позицию России по расширению альянса, обращаясь через голову Макрона и к США, и к французскому народу, и к западному миру в целом. Получилось очень убедительно и, по меркам обычно сдержанного Путина, эмоционально, но при этом как-то не особенно конфронтационно – больше про возможное страшное будущее, чем про безрадостное настоящее.

«Я уже говорил это ранее, но мне очень бы хотелось, чтобы и вы меня услышали в конце концов и донесли это до своих читателей, зрителей и пользователей в интернете: вы понимаете или нет, что если Украина будет в НАТО и военным путем будет возвращать себе Крым, европейские страны будут автоматически втянуты в военный конфликт с Россией? Да, потенциалы России и стан НАТО несопоставимы, мы понимаем. Но также понимаем, что Россия – одна из ведущих ядерных держав, а по некоторым компонентам даже многих опережает. Победителей не будет», – заявил, к примеру, президент России, отвечая на вопрос от французского СМИ. 

Тогда же было подчеркнуто: ключевые обеспокоенности России Вашингтоном и Брюсселем проигнорированы, ответ Запада не принимается, а нам отступать некуда – это НАТО приближается к границам России, а не Россия – к границам НАТО. Цена вопроса в будущем – риск войны, вот и думайте.

«Я не считаю, что на этом наш диалог закончен», – резюмировал глава российского государства.

Все это Путин уже говорил менее недели назад и приводил такие же доказательства на пресс-конференции с президентом Венгрии Виктором Орбаном, тоже лидером страны НАТО. Но международное внимание к паре Путин – Макрон значительно больше, чем к паре Путин – Орбан, поэтому вторую пресс-конференцию лучше сравнить с премьерой, а первую – с генеральным прогоном. Президент России работал на отрепетированном материале и смотрелся даже увереннее, чем обычно.

После этого разговора (несмотря на очевидные разногласия, все же, повторимся, доброжелательного; Путин позиционировал себя с Макроном как «партию мира», притом что США и НАТО в целом играют «партию войны») президент Франции улетел в Киев – его собственный трек продолжится как участника «нормандского формата», в котором они с Путиным после ухода Меркель стали старожилами. 

Промежуточные задачи для себя решили оба лидера: Макрон использовал разговор с Путиным, чтобы выставить себя успешным миротворцем, а Путин использовал разговор с Макроном для продвижения своей концепции европейской архитектуры безопасности, при которой инфраструктура западного фланга НАТО «отползет» к границам 1997 года, а Украине и Грузии навсегда откажут в мечтах о присоединении к альянсу.

То есть у обеих сторон есть основания остаться довольными – они оказались полезны друг другу в меру своих возможностей, хотя и вопреки собственному намерению (Путина вряд ли интересуют выборы во Франции, а Макрон осознает скромность своих возможностей в НАТО). Однако как-либо – вольно или невольно – помогать Макрону в ситуации с переговорами по судьбе Донбасса и капризам президента Украины Владимира Зеленского Путин демонстративно не стал, исчерпывающе дав понять, что тут у России тоже нет пространства для компромиссов.

«Нравится, не нравится – терпи, моя красавица. Надо выполнять».

Этой наиболее часто цитируемой теперь фразой Путин прокомментировал слова Зеленского о том, что ему не нравятся «все пункты Минских соглашений».

«Украинская» часть пресс-конференции двух президентов вообще оказалась особенно богата на запоминающиеся моменты. Например, Путин заявил, что начиная с 2014 года источником власти на Украине является госпереворот и что ранее он предлагал экс-президенту Петру Порошенко политическое убежище в РФ «в случае чего», а теперь готов это предложение подтвердить. 

Контекст столь неожиданной фразы предполагает, что президент России имел в виду примерно следующее. Зеленский – это капризный и безответственный диктатор, который преследует своих оппонентов и сконцентрировал у границ Украины с ЛДНР 125-тысячную группировку войск, а не миролюбивый демократический лидер, как это пытаются представить на Западе.

На эту тему
• Путин указал НАТО на страшное будущее
• Как Россия унизила Францию в Африке
• Конфликт на Украине заменил премьеру Британии вечеринки

Теперь президенту Франции предстоит исполнить вторую часть своего «марлезонского балета» в Киеве – на переговорах с Зеленским, и принять там следующее решение.

Либо он довольствуется самозваной ролью дипломата, который снял острый, но выдуманный военный кризис. Либо замахнется на роль историческую и способствует решению кризиса настоящего – связанного с тем, что Зеленский, опираясь исключительно на свои капризы, загнал миротворческий процесс по Донбассу в тупик. При совместных российско-французско-немецких усилиях его из этого тупика можно вытащить, раз уж Макрон ни за что не хочет уступать лавры миротворца американскому коллеге.