Очередные беспорядки в Киргизии стали результатом непродуманной политики властей, которые с начала года придерживались антисоциальной линии. Клановая система и повсеместная коррупция отстранили от власти представителей севера страны, что их сильно озлобило. Чтобы подавить бунт, президенту Курманбеку Бакиеву придется задействовать армию. С каждым часом его шансы сохранить власть тают. Об этом в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин.

− Андрей Валентинович, по вашим ощущениям, в Киргизии свершается революция?

− Пока все-таки это не революция. Пока это массовые социальные протесты населения, переходящие в политические требования. Но в первую очередь в основе всех этих выступлений лежит требование отменить грабительские тарифы ЖКХ. С этого начинались волнения в Таласе и Нарыне. Этот лозунг достаточно широко использовался сегодня в Бишкеке. Потом экономические лозунги постепенно начали меняться на политические.

Человек, который сменит Бакиева, тоже будет на первый взгляд никому не известной серой, посредственной фигурой. Ярким оппозиционерам стать президентом не дадут их такие же яркие соратники

− Вы верите в мирное урегулирование беспорядков?

− Российский МИД и посольство Соединенных Штатов в Киргизии предложили посреднические услуги в качестве переговорщиков. И все, включая генсека ООН Пан Ги Муна, который был там несколько дней назад, призывают стороны сесть за стол переговоров. Я с большой долей скепсиса отношусь к такой возможности. Когда началась стрельба, и не резиновыми пулями, а боевыми патронами, когда появились убитые с той и другой стороны, а оппозицию по большей части посадили в тюрьмы, странно было бы представить, что власть пойдет на попятную и продемонстрирует таким образом свою слабость. В киргизских реалиях переговоры именно так и будут восприниматься. Поэтому этого не будет.

− Президент Курманбек Бакиев будет жесток?

− Бакиев, в отличие от своего предшественника Аскара Акаева, как мы видим, лишен интеллигентских рефлексий. Если надо будет отдать команду стрелять, он ее отдаст. Видимо, уже отдал. Введение комендантского часа – наглядное тому подтверждение. Вполне возможно, с наступлением темноты власти попытаются использовать войска для рассечения толпы. Если это удастся, тогда скорей всего в этот раз власть сможет устоять. Но время сейчас работает против Бакиева. Каждый лишний час демонстрирует слабость власти, а новые структуры, которые создаются в северных областях на смену официальной власти, укрепляются. Соответственно, подавить их будет гораздо труднее. С каждым днем это будет сделать все сложнее.

− Оппозиция получает поддержку из-за рубежа? Кому-то выгоден переворот в Киргизии кроме самой оппозиции?

− Я не вижу там рук Кремля, Белого дома или Пекина. Они не просматриваются. Никто по большому счету не заинтересован в том, чтобы превратить Киргизию в окончательно несостоявшееся государство. Потому что в этом случае кроме проблем никаких плюсов не видно. Пекин вообще очень трепетно относится ко всему, что происходит вблизи с Синдзяном. И любая дестабилизация в Казахстане или Киргизии вызывает там серьезную панику. Китай меньше всего заинтересован в раскачивании ситуации.

Американцы за последние полгода получили от Бакиева все, что хотели. Центр транзитных перевозок работает с каждым месяцем все активнее. Все больше военнослужащих переваливается и туда и оттуда. Получить нестабильную страну, через которую надо возить своих военных, я думаю, Бараку Обаме нужно меньше всего, просто потому, что афганская проблема находится в числе одной из приоритетных. А если военных надо будет возить через Ближний Восток или через остров Диего-Гарсия, делать крюк, перестраивать логистические цепочки, все это просто-напросто в самой близкой перспективе приведет к тому, что графики, которые выстраивают американские военные для Афганистана, надо будет переделывать. Американцам тоже не нужна нестабильная Киргизия.

− Россия тоже не заинтересована?

− С Россией немножко другой вариант. Казалось бы, на первый взгляд, у нас сейчас охлаждение отношений. Киргизы очень вольно обходились с теми деньгами, которые мы им выделили в прошлом году. Есть разные версии, куда эти деньги ушли и кому принесли конкретную ощутимую пользу. И это не народ Киргизии и не интересы России в гидроэнергетических проектах. Это могут быть люди из ближайшего окружения сына президента Максима Бакиева, сам Максим Бакиев и т.д. Но не российский бизнес и российские интересы. Однако это не повод для того, чтобы свергать нынешнюю династию. Минусов мы получим гораздо больше, чем плюсов.

− В чем такая характерная роль Киргизии?

− Киргизия – это страна, в которой управлять хаосом в принципе невозможно. Управляемый конфликт здесь, и это показывает вся новейшая история страны, невозможен. Все процессы выходят из-под контроля, и люди действуют совершенно алогично. Ни на какие договоренности ни с кем рассчитывать не следует изначально. Никто не держит слова. В этом смысле, Киргизия – худший вариант украинской политики. Я говорю об элитах обеих стран. Поэтому пытаться играть на хаосе очень сложно с технической точки зрения, и дорого. А главное, способно привести к непредсказуемым эффектам.

Заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин (фото: j-een.com)

Американцы пять лет назад пытались поиграть на цветной революции и в итоге вместо пророссийского, с оговорками, Акаева, получили пророссийского, без оговорок, Бакиева. Но это относится к периоду 2005−2006 годов. Потом Бакиев, конечно, трансформировался. Но результат был совершенно противоположный ожидаемому. Кроме того, если Киргизия начнет разваливаться на куски, она создаст проблемы всем соседям по региону. Во-вторых, те же киргизские беженцы не останутся на казахстанской территории. Они побегут дальше на север. Что-то подобное мы наблюдали в 1992−1993 годах, когда разрывался Таджикистан. Повторение подобной ситуации в России абсолютно никому не нужно.

− Киргизские власти могли предотвратить беспорядки?

− Могли. Необходимо было посмотреть, что происходило в Нарыне и Таласе две недели назад. Не надо было давить оппозицию, закатывать ее в бетон, как это происходило в последние месяцы. Необходимо было отпустить экс-министра обороны Исмаила Исакова, как требовали оппозиционеры. Необходимо было просчитывать ситуацию на несколько месяцев вперед, но киргизская власть, с одной стороны, постоянно демонстрирует, что она живет одним днем, а с другой – кто, зная, что в Киргизии каждой весной происходят социальные протесты, именно к этой ежегодной традиции киргизского общества вздувает плату за жилищно-коммунальную сферу? Это могут делать только вредители. Еще власти начали административную реформу, которая в конечном итоге ведет к параличу всего государственного аппарата. И тот и другой процессы были запущены в Киргизии с начала года. Единственное, что просится в качестве оценки, – некомпетентность, отсутствие стратегического мышления.

Бакиев, в отличие от своего предшественника Аскара Акаева, как мы видим, лишен интеллигентских рефлексий. Если надо будет отдать команду стрелять, он ее отдаст. Видимо, уже отдал

− Коррупция тоже сыграла свою роль?

− Властвующая семья подмяла под себя весь сколько-нибудь заметный бизнес. А мировой кризис, хоть напрямую и не ударил по Киргизии, привел к тому, что денег у элиты стало значительно меньше. Конкуренция за ресурсы стала острее. И в это же самое время сын президента подбирает под свое агентство и фонд развития Кыргызстана, который тоже он контролирует, последние куски государственной собственности. Это КыргызТелеком и электроэнергетические мощности, тендеры на которые выигрывают какие-то оффшорные никому не известные компании, которые в Киргизии все ассоциируют с младшим сыном президента. Это диагноз нынешней киргизской власти.

− У оппозиции есть харизматичные лидеры?

− Да, на мой взгляд, их даже слишком много. Это традиционная проблема. Там никогда не было проблем с генералами, а вот пехоты всегда не хватало. Людей с амбициями, которые считают, что именно они были бы самыми лучшими президентами, десятка два можно с ходу вспомнить. Людей − и харизматичных, и пользующихся влиянием в своих небольших регионах на юге или на севере Киргизии − более чем достаточно. Также много партий, которые сами лидеры под себя создают. Партии эти по большей части носят очень компактный, семейный характер: родня, близкие, знакомые и земляки того или иного лидера, которые вокруг него собираются.

По-настоящему больших крупных оппозиционных партий не так много. Были харизматики, которые привели в свое время Бакиева к власти, наподобие бывшего давнего премьера Феликса Кулова, который многими рассматривался наиболее приемлемым для Киргизии президентом еще 3−4 года назад. Сейчас это, конечно, отработанный материал, и другие люди, которые делали «революцию тюльпанов», либо отошли от политической деятельности, либо утратили серьезное политическое влияние. Но люди со звучными именами и репутацией противников авторитарной власти, они, конечно, есть. Та же Роза Онтунбаева, которую Аскар Акаев называл «бульдозером цветной революции». Но реальными руководителями того, что сейчас происходит на площади в Бишкеке, являются не оппозиционеры, чьи имена сейчас на слуху. То, что их всех пересажали, перекрыли им возможность общаться с населением, а протест только нарастает, как раз свидетельство того, что имена настоящих лидеров никому неизвестны кроме их близких родных и сторонников.

− Кто они?

− Это неформальные фигуры на уровне, можно так сказать, криминальных авторитетов, неформальных вождей региональных объединений. То есть на самом деле кто-то организовал этот протест, кто-то завез людей в столицу, сделав это скоординировано и очень быстро. Да, по киргизским меркам, это недостаточно дорого, но тем не менее власть последний год−полтора власть активно отсекала структурированную оппозицию от любых ресурсов. Значит, деньги остались у теневых авторитетов, которые действительно обладают возможностью поднять тысячи людей. Это люди, которых власть южан выгнала на периферию, лишила бизнеса и влияния. Сейчас, как я понимаю, есть определенный элемент северного реванша. Конечно, нельзя все целиком сводить к противостоянию севера и юга, но отбрасывать подобного рода объяснения тоже не стоит. Собственно, Талас, Нарын и Бишкек – это все опорные регионы севера. Именно здесь началось все то, что мы сейчас видим. А пять лет назад все начиналось в опорных точках южной Киргизии.

− Если Бакиев все-таки уйдет с поста президента, то кто может занять его место?

− Вспомните, как Бакиев стал президентом. Всерьез его никто не рассматривал в качестве долгосрочного лидера, который много лет будет управлять страной. Все видели в нем переходную фигуру, которая устраивала всех вождей революции. Но постепенно он отстранил от власти тех людей, которые думали, что они будут управлять. Случилось ровно то, что произошло раньше с Акаевым. После распада СССР его избрали в качестве переходной фигуры, которая всех устраивала. Так же было в Таджикистане с Эмомали Рахмоном, которого полевые командиры народного фронта поставили как самого слабого, временного и управляемого президента. Или Гурбангулы Бердымухаммедов в Туркмении, которого назначили силовики после смерти Сапармурата Ниязова, как управляемую и ручную фигуру. И затем все эти лидеры, сконцентрировав в руках рычаги управления страной, вытеснили всех своих кураторов. А некоторых, как это было в Таджикистане, и из жизни. Поэтому, скорей всего, человек, который сменит Бакиева, тоже будет на первый взгляд никому не известной серой, посредственной фигурой. Ярким оппозиционерам стать президентом не дадут их такие же яркие соратники.