Три года назад я читал лекцию для публики из Мадрида под названием «Почему Иван – Грозный, а Филипп – Разумный?» о судьбах двух современников-монархов с похожим стилем правления. Несмотря на различие прозвищ, историческая память оказалась несправедлива к ним обоим (хотя и в разной степени). Именно в этом периоде видится ключ к пониманию и восприятию канвы истории России испанцами.
У испанцев есть понятие «Черная легенда». Суть ее в том, что испанцы во время покорения Америки уничтожили все коренное население двух континентов, сжигали на кострах инквизиции примерно всех, кто не был ревностным католиком, подвергали людей пыткам ради собственного удовольствия, изнасиловали миллионы коренных жительниц Америк и вдобавок разграбили все, что попалось им на пути. И так почти три столетия.
Общественное мнение верит этому как абсолютному факту. Но самое интересное, что авторы и распространители этой легенды были практически теми же, что и у рассказов о кровавой Московии с ее бесчеловечными обычаями.
Неоспоримость этих легенд приобрела вековой иммунитет в просвещенных обществах. Но «просвещение» с многовековым стажем не отменяет заблуждений. А феномен никуда не исчез, болезнь проявляется в разных формах. И имя ей империофобия. Автор книги «Империофобия и черная легенда», испанский историк Эльвира Рока Бареа анализирует навязчивые чувства неприязни к Римской, Испанской и Российской империям, а также к США. Получается интересная картина.
Соединенные Штаты в этом списке неслучайны. Антиамериканизм сегодня, в отличие от других «черных легенд», распространен не на одном-двух континентах, а на всех пяти. Это главный пример живой империофобии. И в современной ситуации только русское общество в состоянии почувствовать боль и экзистенциальное одиночество США в лагере своих союзников. Запад неоднороден, и следует различать в нем как минимум две сущности.
Первая из них – это США. И нам их стоит уважать хотя бы из сверхдержавной солидарности. Они просты, прямы и прагматичны. Да, у них двойные стандарты, и за словами о демократии стоят нефть, ресурсы, финансовые интересы и все в этом духе. Это секрет Полишинеля, но это работает, и они эту схему повторяют. В каком-то смысле в мире лицемерия международной политики их подмена понятий не вводит в заблуждение, потому что понятия всегда подменяются одинаково. В отличие, например, от Великобритании или Франции, которые злоупотребляют навязанной ими же позицией главных просвещенных наций планеты с их даже не двойными, а тройными и более стандартами.
Почему стоит пожалеть США? Потому что в лагере их союзников по коллективному Западу у них нет единомышленников. Их ненавидят и презирают их собственные партнеры. Культурное одиночество США в блоке без России заметно невооруженным взглядом. Ненавидят их ровно за то, за что мы могли бы их уважать. И за то, за что ненавидят нас.
- Американист объяснил скандал в Сенате США из-за денег для Украины
- Политолог: Поддержка Украины лишила Байдена шансов на второй срок
- Политолог: Столтенберг указал Киеву, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих
Оскар Уайльд говорил, что США – это единственное государство, которое пришло из варварства сразу в упадок, минуя стадию цивилизации. Британцы, французы и немцы – главные пересмешники американского варварства, американской брутальности и неотесанности. Стереотипы некоторых европейцев о США по степени расчеловечивания удивительно похожи на их же стереотипы о России и русских. Европейская русофобия сегодня – это проекция европейской американофобии, в которой пока боятся открыто признаться.
Империофобия – это болезнь недообразованных интеллектуалов, исполненных надменности и желчи, унижающих целые народы по факту их принадлежности к строительству империи. Построить свое государство оказалось привилегией далеко не всех народов, а построить империю, ставшую домом для сотен народов, – вообще уникальное явление.
Империофобия – это форма расизма, которая не основывается на разнице религии или цвета кожи, но тем не менее опирается на них. Традиционный расизм взывает к превосходству одного народа над другим. Любопытство расиста обращается к чистоте происхождения. Человек, рожденный в определенной группе, априори квалифицируется негативно. Неважно, что он говорит или делает.
В этой логике римлянин, русский, испанец, американец обязательно считаются плохими, потому что родились в сообществе людей, которое «неправильно и уродливо» само по себе, а, стало быть, всё, что исходит от них, – вредное и злокачественное. Но дискриминация народов – строителей империй, в отличие от обыкновенного расизма, рождается не из слабости этих народов, и не для того, чтобы обосновать их притеснение и вытеснение на окраины общественных процессов, а из их комплексности и силы.
У народов, привыкших притеснять меньшинства, не получается принять, что кто-то другой в состоянии создать более развитое общество. И их все больше беспокоит ощущение того, что они во втором дивизионе мировой истории. Этот комплекс неполноценности находит свое выражение в империофобии, попытках демонстрации духовного и интеллектуального превосходства над обитателями империй. Греки считали римлян умственно ограниченными, то же самое мнение было у итальянцев по поводу испанцев, у чехов и поляков по поводу русских. Теперь достаточно большая часть человечества, прежде всего в Европе, уверена в том, что жители США глупы и неграмотны.
При этом в массовой культуре неприязнь к Испании, России и США часто имеет французский или британский акцент. И именно эти два субъекта тщательно вуалируют свои имперские амбиции.
Американский режиссер Стенли Кубрик говорил, что все большие государства ведут себя как гангстеры, а маленькие – как проститутки. В случае с Англией и Францией это недогангстеры-хамелеоны, которые не прочь использовать страны с низкой геополитической ответственностью.
