Россию и Турцию роднит географически евразийское положение. Пусть небольшая, но часть турецкой территории находится в Европе, в которую – в лице Евросоюза – турки безуспешно стремились 36 лет. Отсюда чем-то похожее с российским желание быть понятыми и услышанными коллективным Западом, встроиться в западную систему координат.
Да и разочарование в западной политике у наших стран и народов вполне сопоставимо. Как нельзя точнее его выразил в сентябре 2023 года президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган на саммите «Большой двадцатки». По словам турецкого лидера, России Турция доверяет ничуть не меньше, чем Западу.
С учетом того, что Турция – давний член НАТО и всегда считала себя главным союзником США в регионе, Эрдоган на самом деле признал другое. Запад стоит в восприятии турок на несоизмеримо более слабых позициях, чем Россия. Косвенно этот тезис турецкий глава подтверждал и частотой встреч с президентом Владимиром Путиным. Ни с одним западным союзником, включая США, Эрдоган так часто не встречался.
Беспрецедентно и военно-техническое сотрудничество Москвы и Анкары. Никогда раньше Турция не закупала новейших систем ПВО (ЗРК С-400 «Триумф») у России, а спецслужбы наших стран едва ли в прошлом систематически обменивались разведданными так, как это было в Сирии.
Можно вспомнить и об энергетическом сотрудничестве двух государств. Помимо насыщения российским газом «Турецкого потока» и «Голубого потока», речь идет о строительстве стратегического объекта в республике – АЭС «Аккую». Неслучайно глава Росатома Алексей Лихачев говорил о сотрудничестве «хоть на 100 лет». Вероятнее всего, появится и вторая АЭС в Синопе.
Но можем ли мы говорить о хороших отношениях России и Турции?
Попытки США и ЕС разрушить экономические связи Москвы и Анкары идут рука об руку с военно-техническим сотрудничеством Турции с Украиной. Еще в 2022 году Анкара подписала с Киевом соглашение об углублении сотрудничества в оборонке. Продолжается и снабжение ВСУ беспилотниками «Байрактар ТБ-2», бронемашинами «Кирпи», САУ «Фыртына» и многим другим. Широко известны и планы турецкой корпорации Baykar Makina построить на Украине завод по производству БПЛА, а также совместный центр аэрокосмических технологий.
Турецко-украинские договоренности касаются и разработки сверхзвукового ударного дрона. Вдобавок на тяжелый беспилотник «Байрактар Акынджи» предполагали устанавливать двигатели украинского производства. Мало того, именно Турция претендует на то, чтобы стать крупнейшим партнером ВМС Украины. Точнее, претендовать на этот статус Анкара сможет, если выполнит контракт на постройку корвета. Разумеется, этим военно-техническое сотрудничество Турции и Украины не ограничивается.
Политическое измерение проблемы тоже не говорит о том, что Турция нам друг. Анкара активно поддерживает стремление Киева присоединиться к НАТО и открыто критикует вхождение в 2014 году Крыма в состав России. Весной 2022-го Турция была второй после США страной, вернувшей посольство в Киев. Свою позицию турки подтвердили и в Генассамблее ООН, поддержав все антироссийские резолюции. Включая и те из них, которые касались «ответственности России» и «репараций».
Казалось бы, при таком турецком настрое говорить о сотрудничестве на долгую перспективу вообще нельзя. Непонятно, что учудит Эрдоган завтра. Но есть в турецкой политике важные нюансы, которые даже по оценке американского центра Карнеги (организация признана иноагентом в России), превращает позицию Турции в «номинально проукраинскую».
Дело в том, что турецко-украинское сотрудничество в оборонке началось накануне российской спецоперации – я имею в виду упомянутое выше соглашение. Вдобавок Турции позарез нужны любые военные технологии, поскольку Запад, и в частности США, в этом направлении начали перекрывать туркам кислород. Подтверждение – санкции США в отношении Управления по оборонной промышленности республики и отказ вернуть Анкару в производственную цепочку по созданию новейшего истребителя F-35 Lockheed Martin. Плюс отказ американцев поставлять туркам и ударные вертолеты АТАК. Рестрикции ввели после покупки Турцией двух партий российских «Триумфов».
Союзники США – Канада и Швеция – тоже ввели эмбарго на экспорт военной продукции в Турцию. И лишь сравнительно недавно шведы отказались от эмбарго в пользу договоренностей с турками по вступлению в НАТО.
Одновременно США не допускают Турцию к консультациям по Украине и к дебатам по евробезопасности. Показательно, что на Мюнхенскую конференцию по безопасности с лидерами Европы, созванную по инициативе Джо Байдена в январе 2022 года, Эрдогана не сочли нужным даже пригласить. Хотя, в отличие от Америки, Турция имеет морские границы с конфликтующими сторонами. То есть турки выстраивают свои контакты с Киевом в обход, в пику Западу.
- Прогулом саммита ОДКБ Пашинян подыгрывает Турции
- Эрдоган назвал США условие для договоренности по Газе
- Почему Украина стала для Запада тонущим кораблем
Для тех же, кто не заметил разницы в позициях Турции и Запада по Украине, МИД республики на днях сделал специальное заявление. По мнению турецких дипломатов, «гуманитарные принципы» существуют «не только для Украины», но и для всего Ближнего Востока. В документе очевидно просматривается желание Анкары подчеркнуть, что ее поддержка связей с Киевом не имеет ничего общего с позицией США и их союзников.
Примечательно и то, что грузовые перевозки через Турцию в Россию утроились за первые шесть месяцев 2022 года, а турецкий экспорт в Россию подскочил более чем на 60% в 2022 году по сравнению с предыдущим годом. Более того, часть этого груза, обращает внимание центр Карнеги, включала детали и полупроводники, используемые российскими военными. Это побудило Вашингтон направить делегацию представителей министерства финансов, чтобы убедить Анкару прервать поток этих товаров.
Таким образом, заметные трения между США и их союзниками, с одной стороны, и Турцией, с другой, можно и нужно использовать. Россия располагает для этого всеми инструментами. Потребуется мягкая сила – есть так называемая Группа стратегического видения «Россия – исламский мир». Кроме того, Москва могла бы выступить инициатором созыва Конгресса тюркских народов, чтобы сбалансировать влияние турецкой Организации тюркских народов на постсоветском пространстве.
Другим, не менее эффективным инструментом мог бы стать, не в ущерб российским интересам, обмен военными технологиями. Совместную разработку вооружений не исключали и в Федеральной службе по военно-техническому сотрудничеству. Тем более, что турки очень в этом заинтересованы – особенно в аэрокосмической сфере.
Анализ двух последних десятилетий подтверждает – Турция не проводит ни пророссийского, ни проукраинского, ни прозападного курса. Таким образом, при оценке любых ее шагов, в том числе и на украинском треке, надо исходить из ее собственных национальных потребностей.
