Очередное оживление вокруг казахстанского вопроса в российской внешней политике является новым подтверждением того, насколько далека еще от обустроенности эта часть наиболее близкого к нам пространства бывшего СССР.
В современных условиях наблюдатели имеют основания задаться вопросом: насколько тот самый частичный суверенитет, о котором говорил на ПМЭФ глава российского государства, является вызовом для Казахстана? Тем более что дыма без огня не бывает и регулярное возникновение казахстанской тематики в конфликтном ключе может оказаться свидетельством проблем, которые испытывает республика. Было бы важно предпринять совместные меры для того, чтобы отношения между Россией и Казахстаном испытывали как можно меньше давления со стороны международной и внутренней конъюнктуры.
Как и многие из стран, делавших после 1991 года ставку на встраивание в систему либерального миропорядка во главе с США, Казахстан сейчас должен искать новые способы выживания в турбулентном мире. Это означает необходимость критически оценить пройденный путь и, возможно, многое изменить во внутреннем устройстве. Поэтому предстоящие годы будут непростыми для важного соседа и союзника России, сухопутная граница с которым по протяженности уступает только китайской.
Насколько драматичными станут последствия положения, в котором оказалась республика, зависит от способности ее элиты проявить ответственность, а России – выступить в качестве гаранта подлинной независимости. И если в Китае мы видим уверенную в себе мировую державу, на которую можно опереться, то Казахстан – это пока еще многократно повторенное обещание.
Как это ни печально, но единственным материальным последствием развития в эпоху независимости стал вооруженный бунт января 2022 года. Эксперты сходятся во мнении, что основными двигателями трагических событий стали не только противоречия во властной элите или зарубежное вмешательство. Более важным фактором стала бедность значительной части казахстанского общества, неудовлетворенные социальные ожидания и отличия телевизионной картинки от экономической реальности.
В январе 2022 года развитие событий по самому трагическому для республики сценарию смогло предотвратить вмешательство России и других стран ОДКБ. И складывается впечатление, что для казахстанских властей все более актуальной задачей являются настоящие, идущие дальше переименований совещательных органов власти, реформы. В том случае если прогресс здесь будет незначительным, новый период стабильности может закончиться социальным взрывом. Тем более что все горючие материалы для очередной вспышки латентной гражданской войны остаются.
Достаточно сильную озабоченность друзей Казахстана в России могут вызвать итоги прошедшего в июне референдума о политических реформах. В ходе голосования предложенные администрацией президента инициативы были поддержаны чуть более чем половиной зарегистрированных избирателей. Это означает, что почти 50% имеющих право голоса либо проявили безразличие к судьбе поправок в Конституцию страны, либо выступили против них. Таким образом, действующая власть не может с полным правом утверждать, что провозглашенный несколько месяцев назад курс имеет действительно массовую поддержку. Результатом может стать снижение общей уверенности в себе правящей части казахстанской элиты и, соответственно, повышение нервозности того, как она отреагирует на внешние вызовы.
При этом степень уязвимости республики для негативного внешнего воздействия остается достаточно высокой. Это связано с моделью развития, выбранной еще в первые годы независимости. Наглядной иллюстрацией положения Казахстана в мире является история с полетами в Россию главной национальной компании «Эйр Астана». Уже в первой декаде марта эта компания приостановила обслуживание рейсов в российские города – единственная из всех стран Центральной Азии. Причина в том, что перевозчик только номинально является национальным. Хотя 51% ее акций принадлежит казахстанскому фонду, остальные 49% находятся в собственности британской компании BAE Systems, являющейся одним из крупнейших мировых производителей вооружений.
На протяжении 30 лет независимости республиканские власти предпочитали передавать отдельные стратегические отрасли в управление странам Запада в обмен на возможность размещать там сверхдоходы от продажи энергоресурсов. Такая модель развития остается уникальной для практически всего пространства бывшего СССР и особенно Центральной Азии. В соседнем Таджикистане, например, национальная авиакомпания не принадлежит иностранцам, а ее управление осуществляется республиканскими кадрами.
При этом было бы неправильно сравнивать Казахстан с другими примерами утерянного суверенитета на постсоветском пространстве – Украиной или Молдавией.
Участие страны в Евразийском союзе и ОДКБ все-таки гарантирует, что при решении принципиальных вопросов экономического развития и безопасности ее мнение учитывается союзниками. Геополитическое положение республики делает ее труднодоступной для развития там действительно агрессивной инфраструктуры США и европейских государств, целью которых является создание на границах России и Китая максимально возможного количества очагов напряженности. В Казахстане нет оснований для системной русофобии, ставшей смыслом существования того, что было раньше, например, украинским государством. Другими словами, объективных геополитических причин для сползания в конфликт с соседями нет.
Но нельзя недооценивать и чисто субъективные обстоятельства. В первую очередь, тот факт, что в Казахстане отсутствует традиция крепкой государственности. На момент вхождения киргизских и казахских земель в состав Российской империи там не было сильной централизованной власти, отсутствовали национальная бюрократия или постоянное профессиональное военное сословие. Соседний Узбекистан, к примеру, возник на основе сразу трех феодальных государств – Бухарского эмирата, Кокандского и Хивинского ханств. Поэтому для Казахстана всегда будет сложной задачей поддержание внутренней легитимности высшего руководителя государства. Право на то, чтобы руководить страной и элитой в данном случае является не продолжением высокой занимаемой должности, а следствием личных качеств и способности править «железной рукой».
Поэтому действующий президент Касым-Жомарт Токаев, при всем колоссальном уважении, которое вызывает его личность, всегда будет сталкиваться с вызовом окончательного прихода к власти «на штыках ОДКБ». Неудивительно, что уже с января важным направлением работы казахстанских властей стало избавление от моральных обязательств, накладываемых участием России в январском умиротворении республики. Это неизбежно ведет к подогреву патриотических настроений и демонстративной неблагодарности – казахам было бы сложно подчиняться «хану», власть которого была установлена при помощи иностранной армии. Со стороны такое поведение воспринимается, конечно, с некоторым удивлением. Но нам в России нужно понимать, что его причины – не злой умысел или личные качества руководителей, а культура казахского народа.
- Эксперт: Запад задействовал для бунта в Казахстане недорогих украинских пропагандистов
- Спецслужбы Казахстана решили проверить «украинский след» в январских беспорядках
- Хакер обвинил украинский ЦИПсО в причастности к беспорядкам в Казахстане
Как мы знаем, в казахстанском обществе сохраняется высокий уровень бедности и социального расслоения. Эти проблемы стали важнейшей причиной прошлого взрыва и пока незаметно, чтобы власти могли их решить на сколько-нибудь системном уровне.
Велик соблазн к тому, чтобы в качестве отвлекающей меры были избраны подогрев национальной исключительности и вообще концентрация внимания общества на проблеме отношений между отдельными этносами. И чем более застарелыми становятся экономические сложности, а это неизбежно в условиях общего мирового кризиса, тем более активно могут проявлять себя представители националистических сил. Тем более что они могут увидеть признаки поддержки своей деятельности в поведении властей, которые достаточно часто подчеркивают свою дистанцию от России.
Повторим еще раз: нет оснований опасаться того, что Казахстан повторит трагический путь Украины, оказавшейся в политическом и цивилизационном тупике. В России не должны опасаться превращения этого соседа в территориальную базу агрессии в отношении ее основных интересов и ценностей. Самое худшее, что можно представить, – это развал страны и возникновение на ее территории террористических анклавов, как это чуть не произошло с Алма-Атой в январе 2022 года. Борьба с последствиями такого сценария будет менее сложной, чем решение украинского вопроса. Однако это не является основанием для того, чтобы уже сейчас пустить ситуацию на самотек и отказаться от всестороннего дружественного вовлечения в казахстанские дела.
