Оказавшись в новой реальности, мы ищем слова, которые бы описывали ее с наибольшей точностью. Удачно найденное слово – это ключ, позволяющий отворить двери будущего. И в то же время сам поиск помогает нам лучше понять то, что происходит вокруг нас и с нами. Я не думаю, что один человек в состоянии наметить опорные точки нового языка, однако можно указать хотя бы на ту словесную руду, из которой мы будем их извлекать, общаясь, разговаривая и споря друг с другом.
Например, возможен такой подход: определить слова, отражающие как масштаб эпохи (характеристика «по модулю»), так и ее содержание. Если говорить о первом аспекте, то, на мой взгляд, наступившая эпоха не умещается в диапазон последнего полувека нашей истории: «застой – стабильность – перестройка – реформа». Тут требуется более сильное слово. Мне кажется, что слово, которое лучше всего описывает масштаб сегодняшней ситуации в России – «революция». Слово, которое пока не звучит. Слово, которого боялись и боятся (вспомним «цветные революции» и противостояние им). Но именно этим словом мы вынуждены будем назвать то, чему еще предстоит произойти со страной. Именно оно наиболее честно и открыто отражает и наши возможности, и наши риски, и необратимый характер течения исторического процесса.
Наш основной соперник на планете – США – десятилетиями начинал военные действия за своими рубежами, по существу ничего не меняя внутри страны. Возможно, эта страна и вела войны для того, чтобы ничего не менять, ведь они лишь укрепляли ее положение в качестве мирового гегемона. Даже проигранные, как ни странно. У России так не получается. Свое место в мире она еще только ищет. И решение о проведении СВО от 24 февраля 2022 года стало частью поиска нашего места в мире. Наиболее решительным шагом на этом пути.
Страна буквально вытолкнула себя из «зоны комфорта» (к тому времени уже сомнительного и паллиативного) в зону турбулентности, в «ревущие двадцатые». Как уже не раз случалось в нашей истории, война высветила необходимость в радикальных и немедленных переменах. В таких переменах, которые просто не могут быть полностью контролируемыми, планомерными и упорядоченными, но обязаны быть творческими, точными и эффективными. Много лет говорилось, что «времени на раскачку нет», но сегодня это уже не ритуальная фраза, а непосредственно наблюдаемая реальность.
Решение от 24.02.2022 спустило настоящую лавину запросов на перемены. При этом одни запросы порождают другие, одно тянет за собой другое. То, что начиналось как революция сверху, как специальное дело специальных людей (и не могло начаться иначе), неизбежно приведет к тому, к чему приводит любая революция: к вовлечению в жизнь страны широких масс.
Назревает революция политическая, но не в смысле навальнистского «мы здесь власть», когда «активное меньшинство» пыталось перехватить управление государством у государственников. Сегодня, когда от принимаемых решений и от состава принимающих решения лиц зависит судьба страны, растет интерес народа к политическим процессам, принцип «начальству виднее» уже не кажется убедительным и «мнение народное» приобретает всё большее значение. Чиновник уже не сможет как угодно себя вести и что угодно говорить, пока им довольно начальство. Сегодня он как на ладони. По сути, это революция информационно-управленческих потоков: жизнь государства становится более прозрачной.
Экономическая революция стучится в двери. Даже Валентина Матвиенко грозится выйти на улицу с плакатом «Свободу бизнесу». Эта революция давно назревала, но действия западных «партнеров» сделали ее неизбежной. Для выживания и развития в условиях санкционного и военного противостояния требуется сочетание государственной воли и активной децентрализованной экономической среды, тем более что прежним капитанам бизнеса, которых мы часто называли олигархами, санкции нанесли тяжелый удар.
- Почему из администрации США бегут сотрудники
- Не уезжайте – и не прогоняйте
- Противостояние не только Востока и Запада, но Севера и Юга
Наконец, культурная революция, которая должна выйти далеко за рамки ограничительных мер. Следить за тем, кто из деятелей культуры какую позицию занял – дело полезное, хотя и эта работа сегодня держится на нескольких самодеятельных Telegram-каналах. Но гораздо важнее открыть простор для новых идей и концептов. Страна, наконец, должна подумать и понять, что же именно она хочет и может сказать миру. Я уверен, что нас ждет настоящий, массовый взрыв творчества. Пробудившийся народ потребует от государства новаторской культурной политики.
России пока еще непривычна ее новая роль – роль очага изменений в системе миропорядка. Она, можно сказать, с недоверием ощупывает себя в этом новом обличии. Однако стране не впервой поднимать глобальное восстание, революционное прошлое со всеми его атрибутами заложено в нашей генетической памяти. Поэтому сейчас растет популярность символов нашего революционного прошлого, таких, как красное знамя, а исторические реалии столетней давности актуализировались вплоть до названий населенных пунктов, которые знакомы нам по книгам о Гражданской войне и вновь всплывают в современных военных сводках. Но содержание нынешней революции, конечно, не имеет ничего общего с коммунистической идеологией. Какими эпитетами описать это содержание?
Прежде всего это народно-освободительная революция. На Украине российские войска освобождают братьев от гнета чуждой им националистической идеологии. Внутри России стоит задача освободиться от внешней зависимости в экономике, от влияния прозападной агентуры как профессиональной, так и добровольной. В той мере, в какой Россия является культурной колонией Запада (такое определение дает, например, режиссер Эдуард Бояков), наша новая революция имеет антиколониальный характер.
Кроме того, на повестке дня – защита страны от тех противоестественных идей, которые составляют ядро новейшего западного тоталитаризма, возврат к ценностям, обеспечивающим развитие общества, а не распад общественной ткани: любовь к Родине, традиционная семья, дети, труд, свобода мысли. И в этом смысле можно говорить о консервативной революции.
Что нам дает осознание революционного характера происходящих процессов? Во-первых, представление об их необратимости. Ни надеждам одних людей на возвращение к прежней жизни после успешного завершения спецоперации, ни надеждам других людей на срыв спецоперации, после которого можно будет опять-таки жить по-прежнему, не суждено сбыться. Страна в любом случае станет совершенно другой, а элиту ждет радикальная смена. Во-вторых, ощущение участия в невиданных исторических событиях. На нашу страну снова, как и сто лет назад, с надеждой и интересом смотрит весь мир. В-третьих, чувство ответственности за будущее: мы сами должны построить это будущее, не ожидая, что нам его обеспечит начальство. В-четвертых, открывающуюся перед нами перспективу свободного творчества в политике, экономике, искусстве.
Использование понятия «революция» в качестве базового концепта для описания происходящего со страной никоим образом не означает пресловутого «до основанья, а затем», тем более что модель «революции сверху», скорее всего, сохранится. Но оно означает максимальную готовность к историческому творчеству, к принятию нестандартных решений, к избавлению от любого количества «священных коров» ради преображения страны.
Вы согласны с мнением автора?
|
