Пришедшее к власти в Кабуле движение «Талибан*» (запрещено в России) объявило состав нового правительства. Приглашение принять участие в церемонии вступления этого кабинета в свои права получили, по сообщениям СМИ, Россия, Китай, Пакистан, Катар, Иран и Турция.
Пока представитель российского МИДа подтвердил, что в церемонии примет участие посол России в Афганистане. Такой уровень представительства России – это еще не признание талибов в качестве легитимной власти, но может рассматриваться как первый шаг к установлению с ними формальных отношений. Хотя спешка в этом вопросе не является для России необходимой с политической и экономической точек зрения.
Тактические соображения делают фактическое признание талибов в качестве официальной власти в Афганистане рациональным – этим объясняется, в том числе, практически всеобщая поддержка диалога с ними на уровне российского экспертного сообщества.
Стратегически речь идет о правилах, или их отсутствии, на которых будет основана легитимность нового международного порядка после того, как завершилось доминирование Запада в мировой политике. Здесь перед Россией стоит более сложный выбор, о котором в дипломатической текучке мало кто задумывается. Поэтому мы не можем сейчас с уверенностью сказать, какая позиция будет занята в Москве относительно возникшей легкой коллизии. И рассчитывать остается на традиционную тонкость отечественной дипломатии, которая умеет не создавать проблем ради красивых жестов или под влиянием эмоций.
Любое историческое событие становится значимым не само по себе, а в силу общего контекста, в котором происходит. Сейчас всем достаточно очевидно, что победа «Талибана*» – это не частный случай, а важный эпизод общей борьбы Китая и России за более справедливое по отношению к их интересам устройство мира. Неслучайно Пекин уже с начала лета занимает по отношению к событиям в Афганистане позицию неформальной поддержки стабилизации страны вне зависимости от того, какая сила будет стоять во главе. Сейчас это талибы, как наиболее успешное в военном отношении и целостное внутренне движение.
Для того, чтобы построить сильное государство, талибам будет необходимо пойти путем российских большевиков и китайских коммунистов – физически устранить любые возможности для смуты. В России этот процесс известен по драматическим событиям сталинской эпохи, в Китае – по первым десятилетиям после провозглашения КНР в 1949 году. Это обычный путь создания единого государства и нации, который Европа прошла 500 лет назад, а Азия – во второй половине 20-го века. Других вариантов у афганцев нет – любая национальная специфика работает только потому, что политики не могут переломить исторический ход событий. Но если им это удается, то государство начинает жить новой жизнью.
Альтернативой же остается продолжение афганской «войны всех против всех». Этот вариант наиболее удобен для Запада, потому что сохраняет возможность возвращения в Афганистан, чтобы вредить крупнейшим континентальным державам – России и Китаю. Сейчас впервые со второй половины 19-го века у Москвы и Пекина есть возможность устранить фактор присутствия европейских держав и США на своей ближайшей периферии. Это диктует необходимость дать талибам шанс.
Тем более что от потенциальной афганской угрозы как таковой Россия и Китай легко отобьются своими силами. Если в Афганистане не будет американцев и останется контролируемым присутствие клиентов США из числа стран Залива, то даже масштабное скопление террористов всех мастей не будет экзистенциально угрожать российским и китайским интересам безопасности. В конечном итоге, и в 1979 году советские войска вошли в Афганистан не для борьбы с внутренним хаосом, а против возможного присутствия там Запада.
А сами американцы на протяжении 20 лет афганской эпопеи занимались преимущественно тем, что смущали дружественные России режимы Центральной Азии и решали другие геополитические вопросы. Поэтому они и провалились с созданием собственно афганского государства на республиканских началах. Было не до этого. Например, в Европе, Японии или Южной Корее после Второй мировой войны у американцев вполне получилось стабилизировать дружественные себе режимы.
Другими словами, Россия, как и Китай, готова признать успех «Талибана», если это решит для них важную геостратегическую проблему. Они могут не бояться нового хаоса, поскольку способны сами позаботиться о своей безопасности.
Но зачем талибам нужно признание региональных и мировых держав? Потому что таковы правила игры – чтобы не рисковать в любой момент оказаться под бомбами, средние по размеру страны должны стать частью легитимного мирового порядка.
За признанием идут деньги, которые новому режиму нужны, чтобы править не только при помощи репрессий. Даже большевики в свое время хотели легитимности и боролись за это. Китай при Мао Цзэдуне первые 15 лет состоял на содержании СССР, но потом тоже занимался вопросом признания со стороны Запада и остального мирового сообщества.
Допустим, что талибы это получат. Но завершение афганской трагедии продолжительностью почти 50 лет неизбежно создаст прецедент, когда политическое движение, официально отрицающее нормы и правила, доминирующие в большинстве стран мира, признается ими легитимным. Должно ли это беспокоить Россию? Отчасти да, поскольку ее союзники в Центральной Азии тоже не всегда являются образцом государственной устойчивости. Вряд ли российские военные в этом регионе, размещенные там для отражения угроз с юга, будут воевать против народов этих стран в случае их восстания под исламистскими лозунгами. И мы можем ожидать, что признание лидеров такого восстания со стороны Запада окажется достаточно скорым.
Но с точки зрения общих принципов мировой политики это не станет большой проблемой. Сейчас российская дипломатия исходит из того, что основой международного порядка являются правила, зафиксированные в Уставе ООН, а все остальное – от лукавого. В первую очередь нас не устраивают многочисленные обычаи и неформальные порядки, возникшие после холодной войны. Это правильно, потому что такая интерпретация «основанного на правилах» мирового порядка – это продукт доминирования Запада, не оставлявшего для России, как и Китая, места. Но мы в любом случае не можем рассчитывать на то, что отношения между державами будет регулировать только право ООН, а неформальная сторона мирового порядка не будет иметь никакого значения.
Однако именно она составляет основу его легитимности и, в конечном итоге, существования ООН и его системы принятия решений. В мире исключительными правами обладают державы, действительно, а не на бумаге победившие во Второй мировой войне. Это Россия, США и Великобритания. Сейчас, в силу развития силовых потенциалов, только Россия и США. В этом, кстати, ответ на вопрос об особом месте отношений с Америкой в российской стратегической культуре. Присущ ли такой образ мышления самим американцам – вопрос спорный. Может, и они так думают – не случайно борьба с Россией и «козни» со стороны Москвы занимают такое место в американской внешнеполитической дискуссии. Отношения между нашими державами гораздо масштабнее и продолжительнее того, что происходит в эти недели в Афганистане.
В период советского военного присутствия в Афганистане США поддерживали вооруженную оппозицию, с которой мы воевали. Вывод войск СССР из этой страны приветствовали в США и на Западе в целом – как свою победу. Россия не поддерживала «Талибан», хотя в контексте отношений сверхдержав ситуация была зеркальной.
Теперь общий счет на этом геополитическом театре выровнялся без особых усилий или моральных компромиссов с российской стороны.
Как будет вести себя Афганистан в будущем, если талибы смогут закрепиться у власти? В 2021 году вероятность того, что Афганистан станет целостным игроком региональной политики, выше, чем когда-либо за последние 50 лет. И, как мы видим, это может избавить Россию и Китай от серьезной головной боли. Но даже если сейчас позиции Москвы и, особенно, Пекина выглядят весьма уверенно, основная работа им предстоит в будущем. В том случае, если у Талибана получится создать сильное государство, заботой России и Китая будет создать положение, при котором у любых правителей Афганистана не будет альтернативы тому, чтобы уважать их интересы.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ
