Берлинский избирательный участок в Райникердорфе: в помещении пять афро-германцев, семь турко-германцев и человек восемь арабо-германцев. Говорят по-немецки, правда, плохо все, кроме турок. Голосуют. Мне не очень понятно, откуда такое количество паспортов на руках у господ афро-германцев. Видать, это результаты иммиграционной политики матушки Меркель за последние годы. И она приносит плоды.
Этот самый участок, который я вижу, в 2017-м на выборах в Бундестаг дал 24 процента голосов за партию AfD. А нынче – сплошь Grune (Зеленые). Так что, если вы думаете, что «зеленые» это про экологию – забудьте, у них главная фишка – безграничная иммиграция Африки в Германию. Таким образом они строят себе электоральную базу для прихода к власти.
Сегодня «зеленые» по всей стране открывают шампанское и делают лица победителей. Но на самом деле, если посмотреть на карту Германии, то легко можно убедиться в том, что «зеленые» – это всего два города: Берлин и Гамбург. Более того – Берлин окружен федеральной землей Бранденбург, а она вся синяя в цвете партии AfD, которой перед выборами по ночам сдирали официальные материалы со столбов при помощи спецтехники (Нарушение предвыборной агитации? Прокуроры? Нет, не слышали). Полностью «синие» еще две земли, в том числе Саксония. То есть весь восточный блок земель – остается за консервативную «Альтернативу для Германии».
Удивительному взлету «зеленых» есть простое объяснение – перед самыми европарламентскими выборами партия власти решила, что надо переключить внимание публики с чудовищных проблем иммиграционной политики на что-нибудь иное – и тогда запустили в страну проповедника завтрашней смерти цивилизации от CO2 шведку Грету Тунберг, которая в нарушение немецкого законодательства начала выводить немецких школьников в учебное время на протесты «против климата».
И эта высосанная из пальца антинаучная проблематика возглавила топы новостей в СМИ, стараниями самих СМИ, которые с 2015 года помалкивают про рост «иммиграционной преступности» и про 23 миллиарда евро из бюджета каждый год на интродукцию ценностей, полностью враждебных христианству.
Самая злая, но логичная ирония заключается в том, что в стране Греты Тунберг, в Швеции, на вчерашних выборах сокрушительное поражение потерпели именно «зеленые», набрав процентов девять, что значит, что они на 50 процентов сократят свое присутствие в Европарламенте. Дело в том, что Швеция первая поддалась на зеленую риторику и, соответственно, первая убедилась, что это не более, чем человеконенавистническая идеология в милой упаковочке. И они знают, какие именно корпорации стоят за спиной у Греты. В отличие от немцев, у шведов есть часть прагматичного общества, и они не стали закрывать свои атомные станции, например. Так что вся эта Грета пошла на экспорт.
Но Германия – отдельная страна по части умения промывать мозги в русле единой идеологии.
С Францией, например, так не выходит. То есть совсем никак не выходит. Поэтому, несмотря на то, что либералы делают хорошую мину и надеются на то, что в целом в Европарламенте (организации, которую на будущем Нюрнбергском процессе следует признать преступной) у них все окей, во Франции лидирует партия Марин Ле Пен Rassemblement National (RN) c 23,3%, обогнав партию Макрона.
Хотя удивительно, что спустя месяцы беспорядков еще кто-то вообще голосует за партию Макрона LREM. Но до чего надо было довести французов, чтобы они голосовали за Марин Ле Пен, которой вообще слова не давали и затыкали ей рот с криками «нацистка!» всю предвыборную кампанию?
А что там в колыбели Евроимперии Брюсселе? Наверное, либералы рулят? А вот ничего подобного. На выборах номером первым стала Nieuw-Vlaamse Alliantie (N-VA) – «политическая партия в Бельгии, действующая во фламандском сообществе, основана на идеях умеренного консерватизма и фламандского национализма вплоть до отделения Фландрии от Бельгии». Ну так, чтобы вы понимали насчет «единого и неделимого Евросоюза». А вторым номером идет Фламандский интерес (Vlaams Belang) – крайне правая партия Бельгии, выступающая за независимость Фландрии, ограничение иммиграции, а также за сохранение «традиционных фламандских ценностей».
Это мы еще не затрагивали такие страны, как Венгрия или Польша с Италией, там все более-менее понятно. А вот такая страна, как Португалия, проголосовала достаточно предсказуемо – социалисты и левые. Но Португалия, например, не имеет проблем с иммигрантами (они оттуда бегут в Германию) и избавилась от долгового бремени со стороны Евросоюза, в глубине души активно презирая брюссельских бюрократов. Так что можно таких социалистов и потерпеть под стакан портвейна.
А что там с Британией?
На первом месте среди британских партий, которые теперь будут заседать в Европарламенте – совершенно новая Партия Брекзита (лидер Фарадж), она получила 31,6% голосов, то есть 23 мандата. Тори упали ниже плинтуса – 9,1%. Но приятно удивляет, что и Корбину указали его место – Labour съехали до 14%. А ЛибДемы, всего один раз сверкнувшие на британских выборах лет десять назад, а потом ушедшие в небытие, заняли достойное второе место с 20,3%, отобрав у лейбористов всех желающих остаться в ЕС.
Вот так. Фарадж тут же потребовал участия его партии в доделке соглашения с ЕС по выходу из Союза. Отпала нужда во втором референдуме по Брекзиту – люди таки его хотят. Вообще, прояснились контуры структуры следующего Британского парламента – правые рулят. Причем новые правые.
А теперь мы посмотрим, как сложится весь Европарламент. Но уже понятно одно – радикализация и расхождение политических сил по углам теперь заметнее, чем когда бы то ни было.
