В пятницу 19 мая во Франции заканчивается регистрация кандидатур на выборы в Национальную ассамблею. По всем показателям можно ожидать, что предстоящие парламентские выборы могут спровоцировать политическую встряску небывалых масштабов, или «политическое землетрясение», как об этом говорят в экспертном сообществе.
Похоже, что на этот раз нижнюю палату французского парламента ждет существенное обновление – возможно, как никогда ранее в Пятой республике.
Макрону придется работать вместе с парламентом, который ожидает существенное поправение и полевение
Это обновление диктуется самим ходом событий в политической жизни Франции, где сначала кандидаты от двух ведущих партий не прошли во второй тур выборов, а избрание президентом Эммануэля Макрона преподается как стремление французов к «модернизации политической жизни».
Насколько появление этой новой фигуры во французском политическом спектре будет действительно связано с обновлением или обновится лишь имя президента и название правящей партии – вопрос весьма открытый.
Как известно, Макрон состоял в Социалистической партии, работал в кабинете Олланда и занимал должность министра экономики и финансов, которую, к слову, до него занимали Доминик Стросс-Кан и Кристин Лагард.
Вряд ли его можно с полной уверенностью назвать «человеком Олланда», но его точно можно назвать «человеком системы», окончившим к тому же номенклатурную Национальную школу администрации, а также ставленником финансового капитала – в частности, близкого к финансовому клану Ротшильдов.
Неудивительно поэтому, что, во-первых, он победил и что, во-вторых, он набрал во втором туре ровно столько голосов, сколько ему и прогнозировали (66,06 и 66% соответственно).
Однако какие бы реформы ни замышлял новый президент – а он полон новаторских «прогрессивных» политических идей, – но ему придется работать вместе с парламентом, который в предстоящие пять лет, судя по всему, ожидает существенное поправение и полевение.
«Национальный фронт» в альянсе с партией «Вставай, Франция» (лидер – Николя Дюпон-Эньян) может получить по крайней мере порядка 10–15 мест, тем самым увеличив свое представительство в парламенте в пять-семь раз.
И это еще не предел, так как по мере приближения к выборам их рейтинг может вырасти. НФ имеет все шансы стать главной оппозиционной силой.
Наряду с этим «Непокоренная Франция» Жана-Люка Меланшона вместе с Коммунистической партией Франции может рассчитывать на 20–25 мест – примерно в четыре раза больше, чем в предыдущем составе.
У республиканцев и «Союза демократов и независимых», как предсказывают прогнозы, число депутатов в новом составе может сократиться на 15–25% – до 150–170.
Правые оказались ослабленными после отказа назначенного премьер-министра Эдуара Филиппа участвовать в парламентских выборах. Кроме того, их голоса может отобрать «Национальный фронт».
#{image=1149112}В то же время Социалистическая партия теперь уже экс-президента Олланда и партия «Европа Экология Зеленые» могут сократить свое присутствие в Национальной ассамблее в пять-семь раз, до 40–50 мест.
А вот политический «новодел» – созданная аккурат за год до президентских выборов партия Макрона «Вперед» (новое название – «Республика на марше») – на 280 или даже 300 мест, что позволит ей завоевать большинство в парламенте (289 мест).
Впрочем, это балансировка на грани: вопрос большинства окончательно решит голосование, которое пройдет в два тура 11 и 18 июня.
Если же достаточного числа голосов набрать не удастся, то Макрону придется искать союзников среди правых республиканцев или левой партии Меланшона.
В случае реализации такого расклада, когда партия Макрона получит большинство, может возникнуть очень парадоксальная ситуация: получится, что французам все равно, за какую партию голосовать, – привычную и знакомую Социалистическую партию или какую-то там En Marche! с ранее мало кому известным Макроном – лишь бы это была партия стабильности.
Похоже, политтехнологи французских выборов сделали своеобразный «ход конем», представив Макрона вроде бы как наследником Олланда в плане продолжения стабильности – хотя бы какой-то вместо могущих испугать скатыванием в радикализм других кандидатов – и вместе с тем реформатором, выступающим за перемены. Хитро и талантливо, надо заметить.
О том, что результаты президентских выборов оказались результатом тщательно продуманной политической стратегии, говорит и то, что все предвыборные выступления Макрона были рассчитаны на театральный эффект и старались создать у зрителей и избирателей атмосферу позитива и ассоциативный ряд (улыбки, шутки, яркий свет, тепло, музыка и т. д.), который бы отложился в их сознании со знаком «плюс».
Притом что выступления Ле Пен визуально сопоставлялись с набором отрицательных ассоциаций (файеры, бутылки, крики, темные трибуны, полиция). Полученный ассоциативный ряд спроецировался на представление избирателями их будущего в стране с тем или иным лидером.
В итоге французы могут по инерции проголосовать за партию Макрона, как они уже ранее проголосовали за него самого, а крупный капитал, имеющий влияние на СМИ, подготовит для этого почву.
Любые конкурирующие силы политтехнологи смогут представить как чрезмерно радикальные, опасные и даже экстремистские, которые могут не справиться с удержанием стабильности и ввергнуть экономику Франции, и так испытывающую нелегкие времена, в еще более плачевное состояние.
Экономическая ситуация в сегодняшней Франции такова, что рост заменяется стагнацией на уровне 1%, госдолг вплотную приблизился к 100% ВВП (при допустимом для ЕС уровне в 60%), уровень безработицы – 10%, а среди молодежи – почти 25%; дефицит внешнеторгового баланса за 2016 год составил порядка 50 млрд евро, страна в течение нескольких лет подряд живет в условиях бюджетного дефицита...
Макрон же, судя по всему, нацелен не на решение этих проблем, а на реализацию своих глобалистских замыслов, подсказываемых ему «старшими товарищами».
Не случайно первый свой визит в первый же рабочий день после инаугурации он совершил в Германию для встречи с Ангелой Меркель. Он выступает за укрепление европейской интеграции, введение должности министра финансов еврозоны, создание общего бюджета и даже объединения долгов стран – членов ЕС (последнее не встретило энтузиазма с немецкой стороны).
Его курс – это также формирование общеевропейского права на убежище для мигрантов, введение «торговой взаимности» (преимущественные закупки европейской продукции для госсектора), реформа европейской директивы о временной работе в другом государстве. Это также сокращение расходов на медстрахование и пособия по безработице, снижение корпоративного налога до 25%.
Очевидно, что все это направлено на реализацию интересов глобального транснационального финансово-промышленного капитала при попрании интересов трудящихся: богатые станут еще богаче, а бедные еще беднее.
Такие меры очень хороши для Германии и ее проекта под названием «ЕС», который ей нужно срочно укреплять на фоне «Брекзита». Они хороши и для инвестиционных банков, хотя здесь намечается соперничество между глобальным европейским, американским и британским капиталами.
Со всеми этими проблемами придется столкнуться вновь избираемому французскому парламенту.
Многое будет зависеть от того, удастся ли партии президента получить большинство. Впрочем, если этого сделать не получится, то недостаток мест компенсируется депутатами-социалистами, которые, по сути, находятся в той же когорте.
Вполне вероятно, что после предстоящих парламентских выборов произойдет и «деление» традиционной биполярной политической системы на четырехблоковую: левые и ультралевые, центристы, правые и ультраправые, что отражает и распределение голосов избирателей на выборах президента.А это для Франции в ее текущем положении довольно опасно, так как возможно скатывание нижней палаты в патовую позицию «лебедь, рак и щука», когда каждый будет тянуть в свою сторону, заботясь лишь о своих политических интересах, от чего политическая система и экономика будут еще больше стагнировать.
Вместе с тем представляется реальным и объединение ультралевых и ультраправых, которые будут обвинять правящую партию в «войне против социальных завоеваний», лоббировании интересов Германии и мировых финансовых кругов и продолжении политики социалистов при Олланде.
Как бы то ни было, вполне реально выдвижение на первый план «Национального фронта» как главной оппозиционной силы, который за предстоящие пять лет до новых выборов может очень сильно упрочить свои позиции и впоследствии перехватить власть у «макронистов».
Правда, для этого ему придется преодолеть сопротивление крупного капитала. А это совсем не просто.
